— Ого…
— Вопросы есть?
— Есть. Один.
— Ну?
— А как же Иван?
— А что Иван?
— А мне кажется, товарищ полковник, — сжимает он челюсти, — он думает, что женщина его… Нехорошо как-то вышло.
— Мда? — тело наливается расплавленной сталью. — Нехорошо… А мать когда уезжает?
— Завтра.
— Тогда сегодня у нас семейный ужин. У Варвары с Андрюхой. Я тебя приглашаю. Там и разберёмся.
Осуждающе качает головой. Порвёт за брата. Да и я за этого засранца порву. Но не в этой ситуации… не в этой! Он мне сам, глядя в глаза, сказал, что не его это женщина. Соврал?… А она? Пора открыто расставить точки над «i». Не выношу движений за своей спиной! Тем более, внутри семьи!
Держу в руках папку. Она обжигает. Там много ответов. Но я не открываю.
В приёмной человек пять. Отрицательно качаю головой дежурному. Подождут.
Захожу в кабинет, падаю в кресло. Меня трясёт от того, что я наблюдал сейчас в зале.
Достаю сигарету, она ломается в непослушных пальцах. Выкидываю… Вдыхаю несколько раз поглубже, пытаясь успокоиться.
Хочу посмотреть на них ещё. Рядом. Потому что, если это действительно его женщина…
То что, полковник? Отдашь?
Затягиваюсь до одури глубоко, пока горло не сжигает никотином. Отворачиваюсь к открытому окну, выпуская с шумом из лёгких дым. Слышу, как сзади открывается дверь.
— Можно?
— Смотря, что.
Чувствую её спиной как что-то инородное и чужое. Совершенно не так, как дома. Потому что касалась другого мужика так, как права не имела?
Может быть…
Но я вспоминаю её и другую. В моих руках. Нежную…
И меня разрывает противоречивыми ощущениями. Разговариваю с ней, глядя на её отражение в стеклянных дверцах шкафа, не поворачиваясь лицом. Потому что мне пиздец, как хреново, а я не хочу демонстрировать, насколько.
— Ты Ивану зачем голову кружишь?
— Показалось Вам, товарищ полковник.
— Показалось? Да нет… Ты спала с ним?
— Нет.
— Хочешь его?
— Нет! — режет она зло.
— Послушай меня, моя милая девочка, — цежу я. — Я не выношу, когда мне лгут. А ты мне лжёшь, я это знаю.
Поднимаю папку.
— Вот здесь зафиксирован каждый твой шаг. Все твои переписки. Все твои любовники. Все твои перемещения. Все твои засветы с документами. На камерах. Весь первый круг твоего общения. Траектории движения твоей тачки. Записи с камер у твоего дома. Здесь есть всё и про Эву. В данный момент производится эксгумация тела…
Я замолкаю. Тишина звенит.
— Затея поиграть со мной была хреновая. Я не оценил.
Кидаю папку на подоконник.
— Ты мне очень дорога. Я хочу дать тебе шанс рассказать всё самой. Потому что после того, как я прочитаю это всё, я не знаю… чем это закончится для тебя. Если расскажешь сама… вероятно, я попробую тебя вытащить. Ведь ты же куда-то встряла, да?
Тишина. Я вижу её отражение в шкафу, и как нервно она поправляет волосы.
— Ты не доверяешь мне. Я это понимаю. Я дал тебе повод не доверять. Поэтому сегодня… я хочу продемонстрировать тебе высшую степень своего доверия — познакомить с семьёй. В восемь я заеду. Мы едем на семейный ужин. А утром… Утром ты расскажешь мне всё. Ясно?
— Яснее некуда.
— Свободна.
Дверь хлопает.
Достаю ещё одну сигарету. Скидываю Варваре смс с просьбой организовать ужин. Закрываю глаза. И уже успокоившись, прокручиваю то, что видел в зале.
Там, на ринге… тигрица разъярённая… мантикора! Восхищает, конечно. Но и близко не моя пугливая лань, от которой шкалит моё сердце. Даже двигается она там по-другому. Осанка другая. Энергосберегающая, как у бойца. И это её грубоватое движение, когда стирала запястьем кровь с губы… Обычно она к лицу прикасается подрагивающими пальчиками.
Она с ним совсем другая. И я хочу посмотреть, какая она настоящая.
С матерью знакомить я давно решил только будущую жену, если она случится. Готов сделать предложение, полковник? Тогда сегодня самый момент…
Всё должно быть по-честному!
Глава 37
Непутёвый
Иван
Назначаю старшего вместо себя. Зависаю у стенда с нарядами на смену.
— Ты же отстранён. Иди отсыпайся, Зольников. Взгляд как у зомби…
Я, и правда, туплю от усталости.
Веду пальцем по распоряжению. Какие подразделения на каких объектах. Госпиталь. Подразделение капитана Терёхина.
— Терёхин, стой! — догоняю его на выходе. — Госпиталь твои охраняют?
— Мои. А что хотел?
Задумчиво стучу пальцами по косяку.
— Ещё не знаю. Какой уровень доступа сейчас? Я пройду?
— Неа… Завтра допросят нашу вип-персону и переведут в камеру. Тогда пройдёшь.
— ВИП — это какую? С которым я подорвался?
— Его, ага.
— А он что, в себя пришёл?
— А чего это ты такой любопытный? — ухмыляется Терёхин.
Да я и так уже понял, что пришёл.
— Как это в камеру, подожди?!
Вдруг до меня доходит, что в камеру я Диляру точно не проведу. И сам в неё не попаду.
Ммм…
Медсестричка та, Алёна… Я же позвонить ей обещал… У медперсонала по-любому доступ есть…
Достаю из кармана трезвонящий телефон. Варвара!
— Привет, Варь.
— Добрый вечер, Иван. Ждём тебя на ужин. Марья Васильевна уезжает же завтра. Вот, решили все собраться.
— Здорово… — машинально бормочу я.
Мои мысли сейчас не здесь.
— Так ты приедешь?
— Да, за бабушкой только заеду и сразу… мхм… Пацанам купить что-нибудь?
— Бананов купи, — в голосе Вари улыбка.
И я опять с тоской закрываю глаза. Тоже так хочу… Но моя зазноба в плену у Яги… А надо было забить на резинки! Вколачиваю кулак в косяк. Была бы сейчас беременная, совсем по-другому бы наша сказка писалась. Беременную тронуть он бы её не посмел. А помочь — и так бы помог. Как Андрюхе с Варей. Дети для него — святое. Тем более, наши, Зольниковы.
Дома успеваю заскочить в душ и переодеться. Из заднего кармана джинсов сыпятся презервативы. Сгребаю с пола, засовываю в шкаф. Мне не грозит…
А от того, что грозит ЕМУ, меня скручивает от приступа ревности и бешенства.
Вспоминаю наш секс в тачке, потом в гостинице… Несдержанную и горячую мою тигрицу, жадную до моего тела и удовольствий. И… не могу представить её с ним. Никак не могу. Такие хищные девочки в неволе не трахаются.
— Иван?
— Что, ба?
— У тебя что-то болит?
— Болит…
Всё у меня болит.
— А как девушку твою зовут?
— Диляра… Только не моя она больше.
— Диляра… — задумчиво. — Поссорились?
— Нет.
— Ну что ж тебя трясёт-то всего?! Сил смотреть нет!
Закрываю глаза. Вдох-выдох.
— Да всё путём, ба! — выдавливаю из себя весёлую улыбку. — Я просто в процессе…
Открываю бабушке дверь машины. Пока веду, бабушка не сводит с меня глаз.
— Другого, что ли, выбрала?
Бабушка у нас и следователь, и экстрасенс в одном лице. По детству все наши нычки с сигаретами за пять минут вычисляла.
Сжимаю губы, не отвечая на вопрос.
— Это потому, что ты балбес непутёвый!
Резко торможу на светофоре.
— Ну почему вдруг непутёвый-то?? — неожиданно цепляет меня до глубины души. — Я жениться хочу и ребёнка. Чтобы как у Андрюхи…
— А ей сказал?
— Диляре?… А ей не до этого… Проблемы у неё с ребёнком. А я решить не могу. Поэтому и другого выбрала.
— А тот что? Царь и Бог?
— Типа того…
— А ты, Вань, вспомни, чьими руками цари да боги горшки обжигают. Такие, как ты, которые всегда на передовой. И для их цариц да богинь подвиги свершают.
— Так и есть… — вздыхаю я. — Умная ты женщина, бабушка.
— Да и ты у меня хоть Иван, а не дурак. Думай… Может, вы и без царя сами всё вдвоём придумаете.
— Хорошая мысль.
— Только не болей слишком. Жизнь она такая — всему своё время. Подожди.
— Не могу. Я люблю её.
Гладит по плечу.
— Я в тебя верю. И в любовь. Когда я молодая была, один нквдшник на меня заглядывался. Страшный был человек. Так вот, прадеда твоего — отца моего — посадил. Чтобы я сама пришла…
