папочка, воспитывающий с рождения. Ты всегда был рядом с ней. Пусть так и останется, раз ты не впускаешь меня в свою жизнь.
- И ты вот так ее оставишь? А как же материнский инстинкт, твоя пресловутая любовь к ней? Ты можешь тоже ее воспитывать, брать на выходные. Вот так гулять иногда, ходить в кино.
- С тетей Дашей? – сверлю его взглядом. Не понимаю Макса, почему уговаривает.
- Ну, скажем дочке, что ты мать… когда время придет.
Усмехаюсь. За два месяца время не пришло, сколько еще ждать? Мы так запутались. Вот почему бы не подозвать девочку и не рассказать правду? Прямо сейчас. Но у меня страх, что Макс еще больше отдалится, и я буду виновата. Поэтому ставлю точку.
- Все Максим, давай вернемся на два месяца назад, когда я еще не знала о Дарьяне и вы жили спокойно. Я переживу, как-нибудь.
Не верю, что произношу эти слова. мне безумно больно, но надеюсь, когда уйду, Макс увидит, как тоскует по мне девочка, ходит грустная и плачет. И он сам за мной приедет. Верю, что будет так. А за это время я уже буду беременной, и…
- Ну вот и ладненько, ты поняла, наконец, что чужая, - прерывает мои мысли бывший муж, и я понимаю, что он празднует победу сейчас.
Как он хотел, так и получилось и по-другому никогда не будет. Он окончательно выкинул меня из своей жизни.
- Я хочу компенсацию, мне нужна однокомнатная квартира, желательно возле моей работы. Ты хотел мне заплатить, я помню, - не верю, что сказала это, аж уши загорелись.
В ответ тихий хохот, и аплодисменты. И чего такой довольный? Я не шутила.
- Браво, Дашка! Даже не ожидал, - прихлебывает полуостывший кофе, - молодец!
- Осуждаешь? Издевайся, что с тебя взять.
- Нет, я правда радуюсь. Ты научилась бороться и добиваться своего. Будет тебе квартира, помогу, мы же не чужие люди. Тем более, если Дарьяша захочет навестить любимую «тетю» Дашу, то тебе не надо будет привечать ребенка в съемной «хрущевке». Подгоню тебе что-нибудь получше.
Это был плевок в лицо. «Любимая тетя Даша» … Я ждала осуждения и скандала, а не жест доброй воли. Лучше бы отругал, а не выглядел добрячком. Дал бы мне повод обижаться и ненавидеть. Хорошо хоть разрешит видеться с Дарьяной, он это дважды озвучил. Хоть ее не потеряю…
Ухожу в игровой центр, пусть сидит один, или уезжает. А я поиграю с малышкой, посмеюсь над фокусами, которые показывает клоун. Мне так нравится это кафе, уютно, везде цветы и пальмы, яркие краски и горки, батуты, по которым скачет детвора. Есть и место для самых маленьких, пока родители обедают или ужинают, за малышами тоже присмотрят.
Я стою и наблюдаю за веселой стайкой детишек, и вдруг вижу видение, как мы с Максом и Дарьяной снова здесь, но с нами еще малыш, совсем кроха. Мы семья, и не ссоримся, или выясняем отношения. В нашей семье любовь. Инстинктивно кладу руку на живот и бросаю взгляд на наш столик. Максим не уехал, он задумчиво разглядывает меня. Так интересно, о чем он думает.
- Пойдем! Ну пойдем, - тянет меня за руку Дарьяша, хочет, чтобы я тоже участвовала в веселом хороводе.
Потом вместе двигаемся в музыкальном флешмобе, смеясь до слез. Девочку приглашают быть ведущей, показывать танцевальные движения под музыку, а остальные дети и некоторые взрослые повторяют за ней. Гордая, она получила приз за участие из рук Белоснежки, и понеслась хвалиться своему отцу.
А я все стою у надувного батута, не хочу быть лишней. Максим смотрит на меня, но не зовет. Ну да, чужая…
Глава 27
- Ну солнце, - гудит над ухом подруга, раздражает, отворачиваюсь к стене. – Ну нельзя же так… ты второй день стену разглядываешь, не ешь и не пьешь. В кино с нами не пошла.
- Сама смотри про кишки по кустам, - ворчу, не поворачиваясь, - мне этого на работе хватает. Че тебе надо, Роза? Отстань от меня, я в отпуске.
- Не люблю, когда ты грустишь. Ну вот чего хандришь? Скоро твоя мечта исполнится…
- Ты об этой мечте? – вытаскиваю из-под подушки цифровой тест. Он пуст, нет вожделенных двух полосок.
- Оу… - сразу сникает Роза, гладит меня по плечу. – Ну может эта штука неправильная. Или бракованная.
- Это я бракованная! – взрываюсь, у меня невыносимо болит душа, хочется сломать что-нибудь. Оглядываю комнату и понимаю, что нечего ломать, здесь нет ни одной моей вещи.
Все кончено. Прошло две недели, как я ушла из дома Макса. Он обещал мне встречи с дочкой, но не сдержал обещания. Каждый выходной порываюсь отправиться к детскому саду и увидеть малышку хотя бы через забор. Но кусаю губы и не иду. Пусть забудет меня. Пусть все забудут.
Мой взгляд натыкается на чемоданы, которые нет сил разобрать. Или не хочу терять надежду, жду, когда Макс позвонит и скажет – приезжай, ты нужна нам. Но этого не будет никогда.
- Ну может в другой раз получится, - снова пытается успокоить меня подруга, я же фыркаю, не сдержавшись.
- Думаешь, там вагон заморожен этих… живчиков? Нет, всё, я попыталась, и вот не судьба, значит.
- Так, хватит себя мучить, марш в ванную, умылась, причесалась, потом нарядилась, и пойдем гулять.
Подчиняюсь. Чтобы отстала, наконец. Сейчас оденусь и пойду гулять, сама по себе. Но в ванной просто плескаю в лицо, прохожусь зубной щеткой по зубам. А потом вижу детскую щетку, она стоит в стаканчике, вместе с моей, так и не отдала.
Настроение напрочь пропадает, не хочу гулять. Ничего не хочу. Только лежать на диване. Я отдала спальню сладкой парочке, не скрипеть же им старым, отжившим свое ложем.
В эту ночь у меня появилось стойкое желание вернуться в родной городишко, тошно как-то в столице. И там есть квартирка, в «малосемейке», но зато своя, полученная от государства. Вот там и буду жить, подальше от соблазна снова влезть в семью Макса.
Состояние сонное, не сразу даже отреагировала на звонок телефона. Нечаев. Сначала встрепенулась, но потом вспомнила, что он мне квартиру обещал. Наверное, документы привез, больше незачем встречаться.
Не стала переодеваться, пошла к нему так, в старом свитере и с неопрятной завитушкой из волос. Потертые джинсы еще с ним покупали, самое
