время находился в ужасном состоянии, плохо говорил и ему явно было не до знакомства с очередной невесткой.
Дамир успел сообщить ему о том, что его девушка беременна, но повлияет ли это на его решение с делёжкой наследства или нет, пока оставалось загадкой.
Вот Надя и ждала приезда Дамира, чтобы поскорее это узнать. Сегодня адвокат отца огласил завещание, но Дамир, честное слово, как будто нарочно издевался и не выходил с ней на связь.
Надя вспомнила ночь, когда Дамир, притворившись Артуром, дежурил под окном ее квартиры.
Тогда все прошло как по нотам. Дамир сыграл роль брата лучше некуда. И по телефону говорил с Лерой весьма убедительно, и с яростью смотрел на нее в кухонное окно. Ему удалось запугать Леру и, что самое главное, она поверила, что это был Артур. Поверила, что на самом деле он страшный человек, от которого нужно срочно уносить ноги.
«Хотя… – мысленно хмыкнула Надя, – на самом деле Лерке с ним очень даже повезло. Ведь Артур и правда ее безумно любит. И если бы мы с Дамиром не разыграли весь этот спектакль, то Лера с Артуром были бы сейчас очень счастливы».
– Ты показала Лере сообщение, которое я тебе отправил? – вспомнила она слова Артура, когда он приехал на следующий день после Лериного побега.
– Показала, – соврала тогда Надя. – Но Лера ответила, что это не имеет для нее никакого значения. Ей очень тяжело с тобой, понимаешь? Она сидела передо мной и плакала о том, что с тобой она рискует застрять на одном уровне. Ты не позволишь ей развиваться, заниматься любимым делом. В общем, с тобой она не могла быть самой собой, не могла расправить крылья. Ты перекрывал ей воздух, Артур, – убедительно говорила Надя. – Лера хочет быть счастлива, поэтому попросила донести до тебя, чтобы ты больше никогда ее не искал.
* * *
В три часа ночи нервы Нади окончательно сдали. Вызвав такси, она прямиком отправилась к дому Дамира. А когда приехала, то, мягко сказать, была шокирована.
– Тебе чего? – выйдя на порог в полуголом виде, спросил любимый.
– Я весь вечер тебя ждала. Ты обещал приехать и… – Надя, резко замолчав, устремила взгляд за его плечи и застывшими глазами наблюдала, как со второго этажа спускается блондинка баскетбольного роста.
Девушка была в чулках в сеточку, ее бедра обтягивала короткая кожаная юбка, а под полупрозрачным белым топом явно не было лифа – ее силиконовая грудь была почти вся на виду.
– Кто это? – внезапно охрипнув, спросила Надя. Ее сердце пустилось в пляс, дыхание участилось.
– Какая тебе разница? – нахмурившись, усмехнулся Дамир. – Твое такси уезжает, – кивнул он в сторону ворот, – еще успеешь догнать. – И захлопнул дверь перед Надиным носом.
Санкт-Петербург
Помощник отца помог Лере достать из багажника коляску, Лера посадила в нее Нюту и на подкошенных ногах пошагала к могиле отца.
В ее душе поселились очень странные, непонятные чувства. Вроде бы и не видела никогда родного отца, ничего о нем не знала, но, тем не менее, за пару дней успела к нему проникнуться, что ли.
Впереди шли два вышибали под два метра ростом. Они обращались к Лере исключительно на «вы» и с большим уважением.
Несложно было догадаться, что отец был для них очень значимым человеком. Они говорили о нем с глубокой скорбью и неподдельным почтением.
– Вот здесь похоронен Виктор Михайлович, – сказал мужчина в строгом черном костюме и, открыв дверцу ограды, приглашающе кивнул. – Проходите.
Лера несколько секунд молча смотрела на большой памятник с изображением представительного мужчины с благородной бородой и суровым взглядом. Еще до позавчерашнего дня она даже подумать не могла, что ее отец был именно таким. И уж точно не могла представить образ подобного мужчины рядом со своей матерью – скромной жительницей Одинцово, которая всю свою жизнь прожила от зарплаты до зарплаты.
Но теперь, зная правду, Лера понимала: когда-то он тоже был вполне обычным работягой, под стать матери. Безумно любил ее, ждал появления Леры на свет, но один день изменил все…
– Можно я побуду с ним одна? – сглотнув ком в горле, спросила Лера.
– Конечно, – кивнул один из мужчин. – Мы подождем вас в машине.
Сев на скамейку, Лера подкатила к себе коляску, достала из сумочки игрушку и, подав ее Нюте, прочитала надписи на нескольких венках.
«Вите от Челябинской братвы», «Вите от Камчатки», «С глубоким уважением, от работников завода», «Братская любовь навеки».
Набрав полную грудь воздуха, Лера прерывисто выдохнула.
– Привет, пап! – прошептала она и поежилась. – Вот мы наконец-то и встретились…
Достав из кармана серой толстовки конверт, Лера распечатала его и снова прочитала письмо.
«Здравствуй, моя дорогая Валерия! Если ты читаешь это письмо, значит, мой час уже пробил. Наверное, у тебя, как и у твоей матери, есть ко мне множество вопросов, и в этом письме я постараюсь дать на них ответы.
Для начала я хочу, чтобы ты знала: твоя мать, как была, так и осталась для меня единственной любовью. Я всё помню, Лер. И как мы сидели с ней за одной партой, и как она ждала меня из армии. До сих пор в моем сейфе хранятся ее письма – все до единого. После свадьбы мы очень ждали твоего появления, строили множество планов на жизнь, но один день поставил крест на нашем счастливом будущем…»
Дальше отец описывал, как он, желая заработать легких денег, однажды согласился доставить сумку с важными документами в дом одного московского бизнесмена. Его давний приятель пообещал: привезешь сумку и за это получишь круглую сумму. Но когда отец приехал на место, то стал невольным очевидцем криминальных разборок.
После чего его решили убрать как свидетеля…
«…Решив, что я уже не жилец, меня отвезли в лес и бросили там умирать. И, если бы не старик-рыбак, который заметил меня той же ночью, то я бы навряд ли протянул до утра».
Дальше отец описывал, с каким трудом ему далось решение уехать из Одинцово. Он прекрасно понимал: если поймут, что он выжил, то под удар попадет не только он, но и его беременная жена. Все, что он мог – передать через надежного человека записку, в которой написал: «Так будет лучше для всех», а затем исчезнуть из жизни Лериной матери.
Несколько лет отец жил в Челябинске под другим именем, а когда вернулся в Одинцово, то увидел жену и повзрослевшую Леру уже с другим отцом семейства.
«…Все эти годы я был одержим желанием
