произнесла в ответ.
— Маша, — тихо и как-то сипло произнес Артем, — я наконец-то получил твое письмо.
Мой взгляд упал на его руки, в которых он что-то держал. Письмо, поняла я по мелькнувшему краю конверта.
В горле, почему-то сразу пересохло. В виски ударила кровь. Все мое тело словно налилось свинцом. Я еще крепче сжала маленькую ладошку дочери.
— Ай, мама, — услышала я тоненький голосок, — мне бойно.
Наши с Артемом взгляды одновременно устремились к Анечке.
Я освободила руку дочурки. Второй рукой малышка прижимала к себе свою любимую мягкую игрушку.
— Привет! — произнес Артем, присев перед Анютой на корточки.
— Пивет! — произнесла дочка в ответ, слегка склонив на бок свою головку. — Я Анецька, — гордо произнесла она и протянула свою маленькую детскую ладошку Артему.
— Анечка, — произнес Артем, как будто пробовал имя на вкус. — Красивое имя.
— А тебя как зовут? — спросила Аня.
— Артем, — произнес он и протянул ей свою открытую ладонь.
Несколько секунд Анюта размышляла, рассматривая Артема, а потом вложила свою крошечную ладошку в его.
Артем широко улыбнулся в ответ и, не отводя от неё глаз, накрыл её другой рукой.
— Это Магоса, — произнесла Аня, протягивая Артему находящуюся в её другой руке мягкую игрушку — рыжего щенка.
— Маргоша, — на автомате поправила я дочь.
— Я понял, — произнес Артем, подняв на меня взгляд. — Щенок Маргоша.
Когда наши глаза встретились, я поняла, что лечу в бездну. Таким многообещающим и откровенным был его взгляд в эту минуту.
— А ты покажешь мне другие свои игрушки? — спросил Артем, вернув свой взгляд дочери.
— Показу, если хотес, — ответила она.
— Очень хочу, — произнес Артем.
Я наблюдала за тем, как Артем погладил ладонью пухлую щечку дочери, провел рукой по волосам, как будто щупал их детскую мягкость, поправил её курточку.
— Ты мне нлавися, Алтем, — со всей своей детской непосредственностью подытожила Анечка.
— Ты мне тоже очень нравишься, малышка, — с выдохом произнес Артем.
— Тогда, мозет, ты согласися стать моим папой? — спросила Анечка у него.
— Конечно, потому что я и есть твой папа, Анюта, — совсем сипло произнес Артем.
На несколько секунд повисла тишина. Аня пристально смотрела на Артема, а он на неё.
И вдруг, Анечка обняла Артема за шею и тихо сказала, — спасибо. Я лада, сто теперь ты будесь у нас с мамой.
В этот момент мне показалось, что из моих легких вышибли весь воздух, так стало трудно дышать. Грудь сдавило железным обручем.
Дождавшись, когда Анечка выпустит его из своих объятий, Артем поднялся и посмотрел на меня.
Я чувствовала, что мое сердце гулко бьется о ребра.
Облизав пересохшие губы, я тихо, но так, чтобы он слышал, произнесла:
— Артем… я…должна тебе сказать…, - начала я не зная как сообщить Артему еще одну новость.
Артем продолжал внимательно смотреть на меня.
— Кхм…, - мялась я, не зная как ему сказать.
Артем вопросительно выгнул бровь…
— У нас…будет ребенок… — и еще тише добавила, — кхм…двойня.
Посмотрев на меня своим бездонным взглядом, с легкой хрипотцой в голосе он произнес:
— Машунь, давай уже поженимся…
Сердце пустилось галопом, грозясь выскочить из груди.
Артем смотрел на меня в ожидании ответа. Взгляд его говорил о том, что произнесенные им слова были совсем не случайны, не сказаны в порыве или потому, что так обязывает долг. Они были обдуманы и осознанны.
Он смотрел на меня и ждал.
Я опустила взгляд на Анечку, прижавшуюся к отцу, а потом снова обратила его на Артема.
— Давай, — шепотом ответила ему.
Лицо его расплылось в улыбке. Он обнял меня так крепко, как еще никогда прежде не обнимал.
— Я тебя люблю, Маша.
— И я люблю тебя, — произнесла я вслух свое признание.
