Английский паб — это образ жизни.
Здесь тебе не станут лезть в душу и приставать с расспросами, просто молча поставят перед тобой любимый напиток, ведь здесь прекрасно знают, какой напиток ты действительно любишь.
Ты вряд ли узнаешь посетителей и завсегдатаев этого паба, встретив их на улице, но внутри полутемного, пропахшего пивом и дымом паба все между собой знакомы и почти близки.
Английский паб — это философия.
Сюда приходят клерки из маленьких контор, приветливо кивают банкирам и подсаживаются к докерам из порта. Здесь все знают, что у Дика за третьим столиком родилась третья девчонка, но он все еще надеется на парня, а мистер Джейкоб за пятым столиком все не может отойти после смерти жены; что у Лиз (слева, за стойкой, с челкой, видите?) проблемы с боссом, а ее подружка Джейн собирается переехать в Кент...
Английский паб — это целый мир.
Гвен Ричвуд пила сок и мрачно смотрела, на спорящих между собою Джека Донахью и Тоби Моррисета. Два молодых юриста, два удачливых адвоката, два симпатичных парня, они соперничали во всем и постоянно. Сейчас, например, они яростно выясняли, кто из них будет танцевать с Гвен.
Гвен не хотела танцевать вообще.
Тоби был более трезв, и менее нахален, к тому же они с Гвен давно дружили, так что он не сомневался, что Гвен выберет в партнеры его. В то время, как подвыпивший красавчик Джек был заранее уверен, что Гвен не устоит перед его красотой и обаянием.
Теперь Тоби сидел рядом с Гвен и пытался укротить Джека, а тот хватал Гвен за руку и норовил утащить на танцевальную площадку силой.
Гвен устало вздохнула.
— Джек, отстань, я не хочу танцевать. Совсем. Я не в настроении.
— А я приведу тебя в настроение. Ну же, Гвенни, не будь занудой...
— Я не хочу, Джек.
— А я сказал, хочешь!
Гвен возвела очи горе и вознамерилась начать приводить Джека в нормальное состояние с помощью чрезвычайных мер, но в этот момент...
В этот момент над самым ухом Гвен раздался голос, от которого она окаменела.
— Леди сказала, что не хочет танцевать с вами, молодой человек. У вас проблемы со слухом?
Джек несколько опешил, в основном потому, что был сантиметров на пятнадцать ниже говорившего и вдвое уже его в плечах, но темный вишневый портер уже бродил в его крови, и отважный мистер Донахью совершил вечную ошибку всех пьяных задир. Он еще крепче ухватил Гвен за руку и заносчиво поинтересовался:
— А вам-то что за дело, мистер... мистер...
— Мистер Родриго Альба!!!
Это, выпалил Тоби, все это время, всматривавшийся в незнакомца, стоящего рядом с Гвен.
Джек Донахью на секунду опешил — но не сдался.
— Да? Ну и что? Какое вам дело, мисстер Альба, до нашей подруги Гвенни...
— Да, вот такое дело, мистер нахал, что она моя жена.
С этими словами Родриго положил свои стальные пальцы на запястье Джека и слегка их стиснул. Джек скривился и убрал руку. Гвен, сидела ни жива, ни мертва, боясь пошевелиться и посмотреть в лицо, которое преследовало ее каждую ночь в самых разных снах — от кошмаров до прекраснейшей эротики. Еще через мгновение завязался всеобщий разговор, от которого облизнулся бы самый взыскательный и привередливый любитель театра абсурда.
— Успокойся, Джек. Я потанцую с тобой потом... Откуда ты взялся, чтоб мне провалиться...
— Ты не будешь танцевать с этим человеком, Гвен. Ты будешь танцевать со мной... Юноша, отвалите!..
— Слушаюсь, ваше величество! Сейчас, разбежалась! Джек, не трогай пепельницу!..
Синие глаза сузились, а в разговор вмешался восторженный Тоби, только сейчас обретший дар речи после удивительного известия о том, что его подруга Гвен — жена известного мультимиллионера.
— Надо же, Гвен, прямо не верится! Сам Родриго Альба! Самые стабильные акции европейского рынка! Ну и ну! Вот это да! Позвольте представиться: Тоби Моррисет! Адвокатура уголовных дел, но вообще-то я всегда мечтал о крупной торговой фирме...
— Я запомню... Что ты сказала? Нет, что ты сказала?!
— Что слышал! Могу повторить! Джек, немедленно поставь на место вазочку!..
— Я не позволю приставать к м-моей дев-ву-ик-шке!..
— Так ЭТО твой ухажер? Значит, стоит на секундочку отвернуться, и вокруг тебя, начинают виться какие-то пьяные придурки...
— Мистер Альба, я ужасно рад нашему знакомству, — захлебывался от счастья Тоби.
— Он мне не ухажер, а ты мне не муж... Джек, не трогай бутылку!..
— Почему — ик... Этот мужик-ик прет... прет нхал... Гвен... длен Рич... ик... Вуд не какая-то вам там... ик!..
— Джек, уймись, прошу тебя... Родриго, нет! Мы не на острове, это Великобритания... Поставь его на место, ты меня слышишь?!
— До чего же вы, англичане, заносчивы и неискренни! У нас мужчины дерутся из-за женщин, и никто не считает это преступлением...
— Мистер Альба, а если говорить совершенно откровенно, то я давно мечтаю поработать в такой компании, как ваша...
— Вы говорите по-испански, Тоби?.. Отпусти ее, придурок... Гвендолен, прекрати щипаться!
— О, вы запомнили мое имя... Джек, уйди немедленно, не видишь, мы с мистером Альба разговариваем...
— Пчму... эт... мжк...ик?!
— Заткнитесь! Заткнитесь все, немедленно!!!
Наступила неожиданная тишина. Джек самозабвенно икал, сидя на полу и оставив наконец все попытки выяснить, что это за мужик, Тоби сиял от счастья, остальные посетители паба со сдержанным, но искренним интересом ждали продолжения скандала, и в этой тишине Родриго молча взял Гвен за руку и повел танцевать.
Она понимала, что бессильна перед Родриго Альба, но молчать не могла.
— Что ты здесь делаешь, Родриго? Оказался проездом в Англии, не знал, как убить время? Дай-ка, подумал, заеду и доломаю Гвен Ричвуд остатки ее покалеченной жизни! Будет над чем посмеяться, дома у камина...
— Мне не до смеха.
— Если же ты насчет развода, то опять же, незачем было устраивать такой карнавал. Твоего адвоката было бы вполне достаточно. А теперь все знают...
— Да, твой круг общения несколько сузится после сегодняшнего вечера, это верно. Скажем, этот не слишком трезвый юноша не будет ухаживать за замужней женщиной, потому что таким, как он, не нужны неприятности...
Гвен немедленно разозлилась и уже набрала воздуха в грудь, чтобы разразиться возмущенной тирадой, но в этот момент сильные руки просто приподняли ее над полом — и Родриго продолжил танец, как ни в чем не бывало.
— Поставь меня на место, ты...
— Ты сегодня прекрасно выглядишь, моя драгоценная.
— Ты тоже, но я не хочу...
— Мало ли, чего ты не хочешь.
— Ты говоришь так, как будто мы женаты...
— Мы женаты.
— Да-а? И кто это говорит? Тот, кто уехал от меня по собственной воле сразу же после первой брачной ночи, даже не простившись? Тот, кто прислал за мной машину и распорядился отправить меня домой, забыв спросить мое мнение по этому вопросу?!
