— Не может быть. — Это казалось Мадди невозможным.
— На самом деле скучал. Вы бы видели, как он сиял, когда я положила его около телефона, разговаривая с вами днем — вы звонили проверить, как он.
— Радовался?.. — Мадди нежно погладила Тимми по спинке. И покраснела. — Я не проверяла. Я знала, что вы прекрасно ухаживаете за ним. Я только… — Мадди сама не знала, почему она позвонила. И почему тоже просияла, услышав гуканье Тимми в телефонной трубке.
— Вы просто соскучились по нему, — сказала миссис Джонстон. — Мы быстро привязываемся к малышам. Но так и должно быть. Только возьмем на руки кроху — и уже таем от счастья.
Мадди улыбнулась Тимми.
— Да, он прелестный малыш. Особенный.
— Они все прелестные. Даже если плачут. Когда у вас будет собственный ребенок, вы поймете.
— Ну нет. Ребенка я не планирую. Успешная карьера и семья — несовместимые вещи. Я не собираюсь стать суперженщиной года, — выразительно добавила Мадди.
— Вам только нужен муж, который будет помогать. Большинство мужчин так и делают. Мой зять Гарри все время помогает моей дочери. Она — учительница и вышла на работу, когда ребенку исполнилось всего восемь месяцев. Они с Гарри по очереди встают к малышке, чтобы покормить и переодеть ее. Гарри меняет ей подгузники и везет к врачу при первых же признаках простуды. И чаще всего ему звонит приходящая няня, если возникают проблемы с Дженнифер.
Пока миссис Джонстон расхваливала своего зятя, Мадди невольно подумала, что Майкл мог быть таким отцом — заботливым, внимательным, любящим. Нет, оборвала она себя, это к нам не относится. Майкл, возможно, волшебник с детьми, но он не хочет иметь собственных детей. Как и она.
Они попили чаю, и Мадди повернула беседу в иное русло. Тем, временем Тимми с упоением растирал деснами печенье и ни за что не желал сойти с колен Мадди — он начинал плакать всякий раз, когда она пыталась посадить его на специальный стульчик для еды, который был у миссис Джонстон на случай приезда внучки. Конечно, Мадди не собиралась потакать ему, но испытывала все растущее чувство радости от сознания того, что Тимми уже привязался к ней. Они вдвоем, начав неудачно, прошли длинный путь. Эта мысль, разумеется, привела ее к мыслям о Майкле. Да, неудачно начали. Да, прошли длинный путь. Увы, сознание этого принесло ей мало радости. Полдня на работе она проклинала себя за то, что так пылко увлеклась Майклом, а вторую половину потратила, пытаясь привести в порядок свои растревоженные чувства.
Поднимаясь к себе в квартиру пятнадцать минут спустя, Мадди только и думала об утреннем разговоре с Лиз. Неужели ее помощница права? Неужели у нее налицо все классические признаки влюбленной женщины? Да нет… Этого просто не могло быть. Полюбить Майкла? За такое короткое время? Это смешно. Хотя Лиз не усматривала здесь ничего необычного. Если «любовь с первого взгляда» — речевой штамп, говорила она, значит, подобное случается довольно часто, иначе не стало бы штампом.
— Любовь с первого взгляда, — пробормотала Мадди, открывая дверь и входя в квартиру. — Ерунда. Это просто увлечение.
Тимми посмотрел на нее, его розовенькое личико херувима расплывалось в улыбке. Мадди находила эту улыбку очень ироничной.
— Ах, так ты мне не веришь! Тимми захихикал.
— Да, парень, это правда. И я могла бы уточнить — преходящее увлечение. Что справедливо и для Майкла. Стоит только вспомнить, как он стремглав бежал отсюда вчера. Готова поспорить, что в данную минуту он горько сожалеет… — Она замолчала, лукаво улыбнувшись Тимми. — Вот против этого ты уже не возражаешь. Но что, если мы переменим тему? Давай поговорим об обеде. Рисовая смесь для тебя и гамбургер для меня. Что ты на это скажешь?
Тимми взглянул на нее так, что могло показаться, будто разговор о ней с Майклом он находит более интересным.
Мадди поморщилась.
— Не знаю, Тим, но я, должно быть, действительно свихнулась — разговариваю с шестимесячным младенцем! Я начинаю беспокоиться за состояние своего ума.
С этой мыслью Мадди занялась приготовлением обеда, потом кормила Тимми, купала его и укладывала спать. Когда она накрыла Тимми одеялом, то вдруг подумала, что уже автоматически делает все, чего требует уход за ребенком. Вот это да, думала она, как многому я научилась за такое короткое время. Но потом пришла непрошеная мысль: как многому научил меня Майкл.
В то мгновение, когда он снова проник в ее мысли, Мадди поняла, что проиграла. Надо смотреть правде в глаза. Она потеряла голову из-за Майкла.
Она решила лечь пораньше, надеясь в эту ночь заснуть, и опасалась, что если этого не случится, то можно будет сделать вывод: Лиз не ошиблась со своими классическими признаками. В этих признаках Мадди уже начала усматривать нечто зловещее.
Она разделась и пошла в ванную принять душ. Но только она хотела пустить воду, как сразу же представила Майкла — вот он потянулся к крану и спросил у нее этим глухим, возбужденным голосом, какую воду она любит.
О Господи, в отчаянии подумала она, я, должно быть, влюблена. Даже душ принять не могу без него. Глаза ее наполнились слезами.
Она решила принять ванну и добавила в воду пену, которую Фелисити привезла ей из Парижа несколько месяцев назад.
Фелисити. Чем бы ее мать помогла ей в ее теперешнем состоянии ума? Не в первый раз Мадди почувствовала тоску, что у нее не та мать, которой можно было бы довериться. О, если бы Мадди могла позвонить маме, попросить, чтобы она приехала и помогла разобраться с этими ее непонятными чувствами! Она нуждалась в материнском совете. Она хотела тепла, участия, утешения, материнской понимающей улыбки.
Вряд ли она получила бы все это от утонченной Фелисити, даже если бы и разыскала ее. И даже если бы доверилась ей, Фелисити, в чем не приходилось сомневаться, только криво улыбнулась бы и посоветовала не воспринимать все слишком серьезно. Она посоветовала бы отвести Майклу скромное местечко в ее жизни, а если бы он стал излишне обременительным, то — расстаться с ним, разругавшись, и пойти купить новое платье. Для Фелисити любовь была вещью, не связанной с неудобствами, затруднениями. Фелисити, безусловно, никогда не позволяла себе в своих личных отношениях заходить слишком далеко — она не терпела помех в работе. Мадди вспомнила, что последней открыткой, полученной ею от Фелисити, была как раз та, которую прочел, Майкл.
— Ну вот, мама, мне не придется лететь с тобой в Грецию, чтобы найти мужчину своей мечты. Он сам переступил порог моего дома. Я надеюсь, ты удовлетворена.
Мадди погрузилась глубже в горячую воду, подтянув колени к груди и взбивая пальцами ног пену. Ароматный мыльный жар возбуждал. Мадди закрыла глаза, оставив подбородок на мокрых коленях. Ох, если бы она могла воспользоваться советом, который непременно дала бы Фелисити. Если бы могла отнестись с большей отстраненностью, беззаботностью к тому, что произошло между ней и Майклом. Она злилась на себя, что полюбила его так быстро и так страстно.
