себя, как психованная ревнивица, я решил, что плюсы перевешивают минусы, – сказал он. – Иногда, я в этом сомневаюсь. Например, как сейчас.
У Яры будто что-то сорвалось внутри. Его слова нанесли ей такую обиду, что глаза наполнились слезами, и она поспешно отвернулась к духовке, открывая дверцу, чтобы скрыть их от него. Достав противень с мясом, она поставила его на стойку, находясь спиной к мужчине, и незаметно смахнула скользнувшую по щеке, слезу. Выкладывая еду на тарелки, девушка сосредоточенно пыталась сдержать слезы и отвлечься на что-то другое, поэтому не заметила, как он подошел сзади. Матвей забрал у нее лопатку и положил на стол, после чего повернул ее лицом к себе.
– Ты – невозможная женщина, Яра, – сказал он, глядя на слезы, ползущие по ее щекам. –Ты чуть ли не набрасываешься на любую девушку, стоит ей посмотреть на меня. Звонишь мне, если я задерживаюсь, чтобы узнать, где я и с кем. Не доверяешь мне, не доверяешь себе, все время пытаешься либо держаться на расстоянии, либо контролировать. Ни от одной женщины, какой бы исключительной она не была, я не стал бы это терпеть. Каждый раз я прогибаюсь под тебя, обращаюсь с тобой, как с хрустальной вазой, которая может разбиться в любую секунду, но, знаешь, что? Сегодня я понял, что от такого отношения я делаю только хуже. Ты взрослый человек, Яра. Ты имеешь право всплакнуть, если хочется, ты можешь побыть одна, если тебе не хочется видеть мою рожу, но ты, блядь, не должна лгать мне в лицо, а потом притворяться, что все в порядке. Если ты будешь все замалчивать, то рано или поздно эта куча невысказанных претензий просто погребет под собой нас обоих, поэтому, я спрашиваю тебя в последний раз. Какого хера с тобой происходит?
– Иди к черту, Матвей! – воскликнула она, сбрасывая с себя его руку. – Если я такая невыносимая, то, что же ты со мной делаешь? Иди, ищи себе покладистую мышь, которая будет заглядывать тебе в рот и верить каждому твоему слову.
Яра бросила прихватку на стойку и направилась к выходу из кухни, горя от возмущения и обиды, но он перехватил ее.
– Не трогай меня! – зло вскрикнула она, снова пытаясь сбросить его руку, но Матвей наклонился и неожиданно взвалил ее на плечо, как какой-то мешок с картошкой. – Ах ты, скотина! Отпусти немедленно! Я не шучу, Матвей!
– Я тоже не шучу, – мрачно ответил он, звонко шлепнув ее по обнажившейся из-за задравшейся футболки, попе. – Я думал, мы поговорим, как взрослые люди, но раз ты ведешь себя как ребенок, то и обращаться с тобой я буду соответственно.
Яра отбивалась, как дикая кошка. Настолько он разозлил ее. Однако, Матвею ее удары были все равно, что укусы комара. Даже на секунду не сбившись, он отнес ее в спальню и, не церемонясь, бросил на кровать. Стоило ей приподняться, чтобы слезть с нее, как он тут же снова перехватил ее и сев сам, как куклу, без особых усилий, разложил Яру на своих коленях лицом вниз.
– Какого черта! Немедленно отпусти меня, придурок! – заорала она, пытаясь встать.
Держать равновесие в такой позе было сложно, поэтому девушке пришлось упереться ладонями в ковер. Матвей крепко держал ее за бедра и сползти на пол тоже не получилось.
– Я предупреждал тебя, рыжая, – мрачно сказал он, после чего задрал ее футболку до талии и, с громким шлепком, опустил ладонь на ее ягодицы.
Яра вскрикнула от возмущения, а потом почувствовала жалящую боль там, где он ударил.
– Не смей! Я убью тебя, Матвей! – закричала она, снова брыкаясь.
В ответ, Матвей погладил ее большой ладонью по горящей попке, все еще крепко удерживая одной рукой, так как попыток высвободиться она не оставляла, и шлепнул снова, уже по другой половинке. От жгучей боли у нее брызнули слезы из глаз. Никогда она не оказывалась в более унизительном положении, но Яра скорее умрет, чем попросит его прекратить!
– Козел, – зло прошипела она. – Ты еще пожалеешь об этом!
– Не сомневаюсь, – хмыкнул он, снова шлепая. – Свои положенные десять ударов ты получишь.
Блин, до чего же больно! При каждом новом ударе ее кожу прошивало ощущение ожога, которое сменялось горячим покалыванием, но, это первое ощущение было самым ужасным и, хотя ей совсем не хотелось плакать, и она скорее была возмущена и зла на него, из глаз непроизвольно лились слезы. Яра вытирала их, как могла, и, стиснув зубы терпела. Матвею, между тем, видимо захотелось поиграть, потому что он все чаще делал перерыв между шлепками и гладил ее задницу, с каждым разом опускаясь все ниже, пока после последнего, десятого удара, полностью не накрыл ладонью ее промежность.
«Ну, уж нет, дорогой! Секса тебе в ближайшее время не обломится!» – злорадно подумала она и, вытерев последние слезы, расслабилась на его коленях.
Стоило ему притупить бдительность и пролезть пальцами под полоску стрингов, как Яра стремительно сползла на пол и вскочила на ноги.
– Знаешь, что, Матвей…
– Знаю, – перебил он ее. – Ты сейчас жутко злая. И сто пудов скажешь, что секс на ближайшую неделю отменяется.
И что на это отвечать? Яра растерялась на миг, и, этот козел не преминул этим воспользоваться, взявшись за подол ее футболки и рывком притянув ее к себе.
Девушка вцепилась в его плечи, чтобы удержать равновесие, и попыталась вырваться, но он обхватил ее рукой за талию и повалил на кровать.
– Отпусти меня, Матвей! Нет – значит, нет. Я не собираюсь… ой!
Самым бесцеремонным образом этот неандерталец просто взял и разорвал ее футболку от подола до горловины, оставив клочки ткани висеть на руках, а ее последующее возражение заткнул своим ртом.
* * *
Яра брыкалась и кусалась. Обматерила его такими словами, которые он из ее рта никогда раньше не слышал. Даже попробовала ударить коленкой в пах. Любой, на его месте отступил бы. Но Матвей не стал. Несмотря на возмущение, Яра была заведена не меньше него самого, в чем он убедился, отодвинув в сторону тоненькую полоску ее трусиков и пройдясь пальцами по набухшим и влажным складочкам. Все это сопротивление было из-за оскорбленной гордости.
Заведя руки ей за голову, он снова впился губами в ее рот, несмотря на то, что поцелуй выходил со вкусом крови из-за его прокушенной губы. Яра выгнулась дугой, пытаясь сбросить его, но он не собирался ее отпускать. Расстегнуть и спустить штаны одной рукой оказалось нелегкой задачей, но Матвей с
