бутылку виски и налил себе щедрый стакан.
— Кто-нибудь будет еще?
— Я выпью, — сказал Савио, входя и хлопая Фабиано по плечу.
— Я слышал, тебя выпороли.
Фабиано толкнул его.
— Я все еще могу вытереть пол твоим уродливым лицом, Савио, не забывай об этом.
Савио самоуверенно улыбнулся.
— Уже недолго. Я естественен, когда дело доходит до боев.
Я открыл холодильник под стойкой и достал две бутылки пива, одну для Римо, другую для себя, затем взглянул на Киару, которая сосредоточилась на телевизоре. Местные новости сообщали о пожаре, в результате которого сгорел один из ресторанов нашего солдата.
— Выключи, — крикнул Савио. — Эта чертова новость действует мне на нервы. Они всегда ошибаются.
Киара подскочила и быстро выключила телевизор.
— Следи за своим тоном, — сказал я Савио, который поднял брови. Я повернулся к Киаре. — Что бы ты хотела выпить?
Она перевела взгляд с меня на братьев, потом на Фабиано.
— Что-нибудь безалкогольное, пожалуйста.
— Алкоголь добавляет веселья, — усмехнулся Савио.
Киара вздрогнула. В этот момент Адамо заскользил вниз по лестнице.
— Принеси Киаре свою кока-колу с кухни, — приказал я.
Он застонал, но повернулся на каблуках и ушел. Пицца прибыла вскоре после этого. Мы с Фабиано отнесли ее туда, где сидела Киара, и разложили коробки на широком столе. Я сел рядом с ней, а Римо занял ее место с другой стороны. Плечо Киары напряглось, но она никак не отреагировала. Я протянул ей салат.
— Это твое.
— Я действительно не понимаю, почему девушки всегда едят салат. Это чертовски раздражает меня, — сказал Савио, схватив кусок пиццы.
Адамо бросился на диван между Фабиано и Савио, заставив их нахмуриться. Он протянул Киаре бутылку колы. Она взяла его, пробормотала слова благодарности и налила себе стакан.
— В чем дело? — спросил Адамо между укусами.
— Мы протестировали гонку в Канзасе. Это был огромный успех, — сказал Римо, включая телевизор и открывая запись нелегальной уличной гонки.
— Круто, — сказал Адамо, его глаза загорелись, когда камера приблизилась к ряду машин.
Киара тихо ела среди нас. Если бы я закрыл глаза, то даже не узнал бы о ее присутствии, если бы не почувствовал аромат ее цветочных духов. Было очевидно, что она чувствовала себя неуютно в окружении стольких мужчин, и алкоголь, казалось, беспокоил ее еще больше. Ей придется привыкнуть к этому. Так всегда было в нашем доме.
— Может быть, нам удастся убедить Витьелло перенести гонки на его территорию, — предложил Савио.
— Не думаю, что Лука захочет сотрудничать с нами дольше, чем это необходимо. Все мы знаем, что это перемирие не будет длиться вечно. Тогда все ставки отменяются.
Киара пошевелилась. Я наклонил голову в ее сторону, но она была сосредоточена на салате. Фабиано поднял бровь, как будто я знал, что происходит в ее голове.
— Луке было бы полезно помнить, что ему повезло, что мы на его стороне, — сказал Римо, протягивая руку за куском моей пиццы.
Он наклонился над ногами Киары, чтобы дотянуться до коробки, и коснулся ее ноги. Она ахнула, отпрянула и уронила салат.
Прижавшись к спинке кресла и тяжело дыша, она смотрела на Римо так, словно он собирался наброситься на нее. Его глаза сузились, и я знал, что это не пройдет хорошо.
— Да что с тобой такое, женщина? — он зарычал. — Я собирался схватить гребаный кусок пиццы, а не лапать тебя. Я не собираюсь трахать тебя, ни сейчас, ни когда-либо. Во-первых, нет ничего забавного в том, чтобы сломать кого-то сломанного, а во-вторых, ты принадлежишь Нино, поэтому он единственный, кто собирается получить твою киску. Никто больше не прикоснется к тебе так, ясно?
На глаза Киары навернулись слезы.
— О черт, — пробормотал Савио.
— Римо, — сказал я предостерегающим тоном.
Он нахмурился, схватил кусок, который он хотел в первую очередь, и откинулся назад.
— Заткнись, Нино. Мне надоело, что она вздрагивает. Это чертовски раздражает, особенно потому, что я даже не дал ей повода уклоняться. Это мой дом, и я не собираюсь ходить по яичной скорлупе, потому что она не может взять себя в руки.
Киара громко сглотнула и дрожащими пальцами подобрала несколько кусочков салата, которые уронила на джинсы. Потом медленно поднялась.
— У тебя есть швабра, чтобы я могла прибрать это все? — тихо спросила она.
— Оставь. Завтра придут уборщики.
— Я не хочу, чтобы они нашли сыр и салат на полу. — сказала она.
— Поверь мне, они видели на этих этажах и похуже, — сказал Фабиано.
Она отрывисто кивнула.
— Пойду приведу себя в порядок, а потом лягу спать.
Она протиснулась мимо моих ног. К моему замешательству, она не пошла в ванную комнату для гостей, а подошла к французским окнам и выскользнула в сад.
— Почему она вышла на улицу?
Фабиано покачал головой.
— Черт возьми, она вышла на улицу, потому что будет плакать в тишине.
Я посмотрел на него, и он прищурился.
— Ты гребаный гений, но ты все еще тупой мудак, когда дело касается девушек.
— Тебе, наверное, стоит пойти за ней, — предложил Адамо.
Я нахмурился.
— Если она хочет плакать в тишине, она, вероятно, не хочет моего общества.
— Девушки, — пробормотал Римо, запихивая в рот очередной кусок пиццы.
— Послушай парня, — сказал Фабиано. — Иди к ней и утешь ее, или что ты там умеешь делать.
— Я никогда не утешал девушек.
Фабиано вздохнул.
— Тогда импровизируй, симулируй эмоции или что-то в этом роде. Мне насрать.
— Поскольку у тебя есть девушка и есть опыт общения с девчачьими эмоциями, логично, что ты должен пойти и утешить ее.
Фабиано фыркнул.
— Я знал, что этот брак чертовски плохая идея. — он откинулся назад. — Я не тот, кого она хочет видеть, поверь мне. Она, наверное, закричит, если я пойду за ней в темноте. Ты ее муж, так что веди себя соответственно.
Я встал.
— Удачи, — сказал Савио, сдерживая смех.
Мне не потребовалось много времени, чтобы найти Киару. Она сидела на шезлонге. Голубоватое сияние бассейна осветило ее лицо, и я увидел слезы, бегущие по ее щекам. Она быстро провела тыльной стороной ладони по коже, но было слишком поздно. Я сел рядом с ней, не обращая внимания на ее напряженное тело.
— Прости, что испортила тебе ужин.
— Ты ничего не испортила. У нас были гораздо худшие инциденты, и большинство из них были связаны со сломанными костями, так что это ничего.
Я потянулся к ней и смахнул еще одну слезу. Она замерла и перестала дышать. Я схватил ее за плечи и приблизил наши лица. Она втянула воздух, но мне нужно было достучаться до нее.
— Если тебя что-то беспокоит, скажи. Если
