с дивана. Прямиком направилась в ванную.
Господи, как же хорошо жить отдельно!
Даже на унитаз приятно было садиться, потому как он не вонял.
Для кого-то привычное дело, а для меня — настоящая радость.
Правду говорят — «счастье познается в сравнении».
Я приняла быстрый душ (вчера вечером на него просто не осталось сил), тщательно расчесала волосы и собрала их в хвост.
Взор мой остановился на часах — 6.45.
У меня было еще полчаса для того, чтобы позавтракать. Хотя я сомневалась, что тут была еда для этого. Нестрашно. Перекушу в буфете!
Прежде чем выйти из ванной, я любовно погладила стальной корпус часов. Не сдержалась, поднесла руку с ними к носу и понюхала. Едва уловимый восточный аромат окунул меня в минуты недавнего счастья. И сердце, тоскуя, снова заныло…
Не позволяя себе еще сильнее размякнуть, я прошлепала на кухню. Щелкнула выключателем и замерла от удивления.
На столе стояли несколько пакетов.
Недолго думая, я заглянула в один из них.
Влюбленная улыбка растянула мои губы, потому что внутри пакета была еда.
Коробки печенья и каши, какие-то консервы, хлеб, сыр. В другом пакете тоже были продукты — банка чая и растворимого кофе, конфеты и несколько коробок сока.
Мои пальцы задрожали от волнения, когда я достала печенья.
Пораженная, я опустилась на табурет и расплакалась.
Никто. Никогда. Так не заботился обо мне.
Я понимала, что эти пакеты, вероятно, принесли братья Искандера, еще когда мы были в Москве. Но не сомневалась — сделано было это исключительно по его просьбе.
Настроение как-то сразу взлетело вверх.
Захотелось петь, что, собственно, я и сделала.
Негромко напевая под нос песню, я вскипятила чайник и заварила чай. Чайничек тут был очень симпатичный — белый, с зеленым, напоминавшим восточный, орнаментом.
Пока чай настаивался, я разложила продукты по шкафчикам. И каждый раз, когда я брала новый — будь то консервы или каша, я прижимала это к груди.
Так благодарна была я.
Завтрак получился очень вкусным! Ароматный чай, хрустящие печеньки с клубничной начинкой и понимание от того, что все это было куплено любимым человеком — что может быть лучше?
Разве только присутствие этого любимого человека рядом…
Не позволяя грусти разрастаться, я быстро вымыла посуду, переоделась и поспешила на занятия.
Путь до здания института занял ровно полчаса. Дождик за это время то утихал, то усиливался.
А я все спешила и спешила…
Наконец. впереди показалось уже хорошо знакомое здание института. Складывая в голове оправдания по какой причине меня вчера не было на занятиях, я взбежала по ступенькам, открыла дверь и шагнула внутрь.
Уф… Наконец-то в тепле!
Стянув с себя мокрую куртку, я повесила её в гардеробе, поспешила на второй этаж и завернула в нашу аудиторию.
В отличие от предыдущих дней моей учебы, я впервые пришла, когда тут были кто-то еще из однокурсников.
Обычно я была первая.
— Опаздываешь! — оторвав взгляд от большой, толстой книги, улыбнулась Маша, моя однокурсница.
— Ага, совсем немного, — я одарила её ответной улыбкой и села сбоку.
С интересом посмотрела на книгу. Твердый, цвета горчицы, переплет, чуть пожелтевшие страницы…
— Это что? — я кивнула на книгу.
— А, это Зоя Павловна нам дала почитать, — Маша показала обложку, на которой было выгравировано: «Советские блюда».
— Интересно, можно посмотрю?
Маша кивнула и подвинула мне книгу. Я провела подушечками пальцев по ее шершавой обложке. Открыла и заглянула в содержание.
Глаза искали раздел «азербайджанские блюда».
Хотела приготовить одно из них, самое простое, для Искандера.
— Всем доброе утро! — бодрый, громкий голос Зои Павловны отвлек меня от дальнейших поисков.
Закрыв книгу, я отодвинула её в сторону. Зоя Павловна заметила меня. Секундная заминка, а потом — улыбка озарила её пухлое лицо:
— Рада, что тебе сегодня лучше, Лиза. Итак, тема сегодняшнего занятия…
Почти пять часов я погрузилась в уроки. Записывала, уточняла, отвечала.
Зоя Павловна, как настоящий талантливый преподаватель, умела увлечь и воодушевить своей речью. Время пронеслось незаметно.
Наконец, занятия закончились, все поспешили на выход, в том числе и я.
— Лизонька, — остановила меня Зоя Павловна, когда я уже выходила из-за парты.
Я с удивлением посмотрела на неё.
— Задержись, пожалуйста, — попросила она.
Я с напряжением наблюдала за тем, как Зоя Павловна, заперев дверь, возвращается к столу.
Выдвинув стул, она устало опустилась на него и пристально посмотрела на меня.
Её пухлое лицо выражало беспокойство. Было видно, что что-то тревожило Зою Павловну, но она никак не решалась это озвучить.
Не выдержав, я задала вопрос:
— Зоя Павловна, случилось чего?
Она утомленно улыбнулась, но в её больших глазах по-прежнему стояли переживания.
— Вчера твоя бабушка приходила. Искала тебя. Возмущалась. Поведала мне историю про тебя. Что, мол, ты пошла по кривой. С каким-то взрослым, нерусским мужчиной стала общаться, на машине тебя с ним видели. Что ты ушла из дома и теперь живешь с ним, — Зоя Павловна выдержала паузу. — Я, конечно, не стала верить ей. Ты знаешь мое отношение к твоей бабушке. Но сердце моё забеспокоилось, Лиза.
Я сглотнула и почувствовала, как внутри меня все задрожало от услышанного. Одновременно хотелось убежать и всё рассказать Зое Павловне.
— Лиза, ты знаешь, я не сплетница. У меня к тебе свое отношение, — она тяжело вздохнула, и её пышная грудь, как корабль на волнах, приподнялась-опустилась. — Пожалуйста, скажи, как есть на самом деле.
Стыд не позволил мне солгать. К тому же, Зоя Павловна была одной из тех, кому я доверяла.
Да и еще… Мне просто хотелось, чтобы меня кто-то выслушал. Не мужчина, а женщина.
— Я, правда, переехала, — осторожно начала я. — Теперь живу отдельно, снимаю квартиру.
— Одна? — не удержалась Зоя Павловна.
Я опустила глаза:
— На этот вопрос пока не могу ответить. Тут всё сложно.
— То, что ты переехала — я рада, — Зоя Павловна накрыла своей пухлой ладонью мою, холодную.
Я подняла на женщину взгляд. В её глазах сквозило понимание.
— Хоть спать нормально будешь.
«Это навряд ли», — вспоминая ночь, проведенную в ожидании любимого, пронеслось в голове.
Но, разумеется, вслух я это не сказала.
— Может быть, — уклончиво ответила я.
— Ну, а на счет остального? — прошептала она. — Я ведь вижу, что ты изменилась.
— Это так заметно? — взволнованно уточнила я, и щеки мои защипало от румянца.
— Мне — да, — Зоя Павловна чуть сильнее сжала мне ладонь. — У тебя глаза сверкают, Лиза. И ты какая-то другая. Взволнованная. То грустишь, то мечтательно улыбаешься.
— Я полюбила… — выпалила я, и меня всю затрясло от чувств, хлынувших наружу.
Хотелось кричать
