вещи. Это три, — Джейкоб смотрит в сторону.
— Оргазм.
Я разразилась смехом.
— Уверяю тебя, мы, женщины, можем справиться и с этим самостоятельно.
— О, ты можешь? Пожалуйста, просвети меня.
Я улыбаюсь и отвожу взгляд.
— Дальше…
— Дети.
Я дам ему эту возможность.
— Знаешь, благодаря современной медицине вы нам для этого не очень-то и нужны. Однако нам нужна сперма, так что, думаю, вы нам вроде как нужны.
Джейкоб поворачивается к ограждению лицом к толпе, а я смотрю на аттракцион.
— Ты заставляешь меня чувствовать себя довольно незначительным.
— Такое когда-нибудь случалось?
— Нет.
— Добро пожаловать в клуб смертных.
— Я не уверен, что хочу вступить в этот клуб.
Я улыбаюсь.
— Наверняка нет.
— Мама! Джейкоб! Это была лучшая поездка в истории! — Себастьян хватается за металлическое ограждение, прерывая наш игривый разговор.
— Я рада.
— Мы можем прокатиться еще раз?
— У тебя достаточно билетов? — спрашиваю я.
Остин протягивает билеты.
— Шон купил нам каждому целый набор, чтобы мы могли кататься, пока нас не стошнит.
Джейкоб смеется.
— Это путь Эрроувуда. Мы катаемся до упаду. Рад видеть, что мой брат учит будущее поколение тому, как надо проводить время на фестивалях в маленьких городках.
Мальчики радуются.
— Мы можем продолжать?
— Конечно. Только… постарайся, чтобы тебя не стошнило, Себастьян.
Он толкает Остина локтем.
— Спорим, я продержусь дольше, чем ты?
Остин фыркнул.
— Я в деле.
И родилась дружба на всю жизнь. Мальчики.
Они вдвоем убегают, чтобы вернуться на аттракцион, и рука Джейкоба хватает меня за руку.
— Дети снова собираются кататься, как насчет того, чтобы повеселиться?
У меня сводит живот, когда я задаюсь вопросом, что он представляет себе под весельем.
— Я не знаю, стоит ли нам заходить слишком далеко…
— Да ладно, Бренна. Твои свекры уже ушли домой, а ты гуляешь с очень красивой кинозвездой. Не думай, просто позволь себе расслабиться на минутку.
Его рука протянута, ожидая, что я решу. Какая-то часть меня понимает, что это переломный момент. Он ясно сказал мне, что хочет поцеловать меня, но не сделал этого, и каждый раз, когда он отстраняется, чтобы защитить меня, я хочу этого еще больше. Сегодня я думала, что растаю, когда он говорил о своем имени на моих губах. Если я пойду с ним, то дам понять, что мое сердце говорит, чтобы он вел меня за собой. Может быть, Сибил права. Я могу снова позволить себе чувствовать, зная, что это никогда не будет чем-то серьезным. Я могу позволить влечению быть таким, какое оно есть, и не позволить своему сердцу запутаться. Джейкоб хочет меня, а я хочу его. Мы оба взрослые люди, и… И прежде чем я успеваю уговорить себя или отказаться от этого, моя рука оказывается в его руке. Он ведет меня к колесу обозрения и протягивает мужчине билеты.
— Мы хотим кататься до тех пор, пока у нас не останется ни одного билета, и чтобы две кабинки впереди и сзади нас оставались пустыми, хорошо?
Парень пристально смотрит на Джейкоба.
— Конечно, мистер Эрроувуд. Я ваш большой поклонник. Мне понравился ваш последний фильм. Не могу дождаться нового.
Джейкоб любезничает и предлагает расписаться на билетах.
— Этого достаточно?
Кассир кивает.
— Да, вы можете кататься всю ночь.
Теплая рука Джейкоба обнимает мою, когда он помогает мне забраться на аттракцион. Мы садимся и начинается подъем.
— Что бы ты сделал, если бы я боялась высоты? — спрашиваю я, пока мы поднимаемся все выше.
— Я бы подумал, что ты могла бы упомянуть об этом до того, как мы стали в очередь.
— Справедливое замечание.
— Ты же знаешь, что теперь о нас поползут слухи… — Джейкоб откинулся назад, запустив руку мне за спину.
— Они уже ходят.
— Преимущество маленького городка.
Я хватаюсь за перекладину перед собой, чтобы не прижаться к нему. Я хочу. О, как сильно я этого хочу, но мне нужно знать, что это такое, прежде чем мы пойдем по этому пути.
— Что мы делаем, Джейкоб?
— Катаемся на колесе обозрения.
Я тихонько смеюсь.
— Ты же знаешь, я не об этом спрашиваю.
— Я не уверен, — признается он и, наклонившись, берет мои руки в свои, а затем фиксирует свой взгляд на мне. — Я обещал себе, что не буду так себя чувствовать. Я говорил со своими братьями и публицистом о том, что знаю, что мои чувства к тебе нечестны. Я уезжаю через несколько месяцев. У меня контракт и нелепый график съемок. Пресса. Сумасшедшие фанаты, которые заблуждаются насчет того, что имеют право голоса в моей жизни. Все это несправедливо по отношению к тебе. Я могу вести очень спокойное существование в Шугарлоуф, потому что этот город не впечатляет меня. Весь остальной мир думает, что я прячусь в Канаде. Когда я снова возвращаюсь в ту жизнь, которая у меня есть, все это дерьмо приходит вместе с ней. Так что я не уверен, что мы делаем, но ты мне нравишься. Я хочу целовать тебя, прикасаться к тебе, быть рядом с тобой и слышать твой голос. Я хочу поставить спектакль, чтобы сделать тебя и твоего ребенка счастливыми. Что бы мы ни делали, решать тебе.
С сердцем, колотящимся так сильно, что оно может вылететь из груди, я наклоняюсь вперед и прижимаюсь губами к его губам.
Джейкоб
Как только ее губы касаются моих, я словно становлюсь кем-то другим. Моя рука обхватывает ее лицо, наклоняя его, чтобы лучше видеть. Я целую ее так, словно я человек, который долго не видел солнца и вот сейчас впервые увидел свет. Ее руки ложатся мне на грудь, и она издает протяжный стон. Я чувствую, как мы поднимаемся чуть выше, и надеюсь, что обзор на нас закрыт настолько, что весь город не видит, как я ее целую. Впрочем, я не уверен, что мне будет важно, если они увидят, ведь я не хочу, чтобы этот поцелуй прекращался. Пока мы парим, я чувствую, что мы начинаем снижаться, и отступаю назад.
— Бренна.
Ее губы слегка припухли, а грудь вздымается.
— Я…
— Не извиняйся. Мне жаль только, что мы едем на аттракционе и собираемся вернуться вниз, где нас могут увидеть слишком много людей. Включая твоих детей.
Это заставляет ее отодвинуться еще дальше назад, положить руку на губы, которые я только что поцеловал.
— О Боже…
Я оглядываюсь по сторонам и вижу, что мы все еще не так близко к низу. Никто, кажется, не смотрит, что либо очень хорошо, либо они стараются не подавать виду. Мы снова едем по
