когда видела Марину в последний раз, когда в последний раз говорили быстро и внятно.
— Я была на работе, видела вас с девушкой в баре. Написала ей об этом.
Блять, хватаюсь за переносицу.
— Дальше.
— Я не помню, что она ответила, конечно, ей было это неприятно. Дальше вы с девушкой обнялись, я ей об этом тоже написала. Она же моя подруга и имеет право знать, что у вас происходит на стороне.
— Ася, заткнись, на стороне не происходит ничего, что было дальше?
Судорожно и почти в слезах начинает вспоминать.
— Дальше меня завалили заказами, и мне некогда было ей позвонить. Она написала, что все хорошо, и вы сами разберетесь. Потом я поехала на день рождения парня, думала, что поговорим с Мариной утром. Позвонила ей сейчас, чтобы узнать нужно ли что-то в магазине. Где она? Что стряслось?
Звонит Ярослав.
— Алло, уже не нужно, перезвоню.
Кладу трубку, сажусь в кресло, начинаю листать телефон. Пароль запомнил зачем-то, когда валялись в кровати, совсем повернулся на ней. Последние сообщения от Аси, вижу фото. Представляю, что она себе напридумывала, бедная. Проревела, небось, полночи. Наверно, поэтому звонила. Вот же дурак. Продолжаю себя гнобить. Звонков от Стаса нет. Значит сразу приехал сюда. Где искать Марину? Вообще никаких следов.
Звоню в ГАИ, начальник обязан мне своей жизнью, знаю, что сделает все возможное. Прошу проверить все камеры на районе, пробить инфу, чтобы найти тачку этого урода.
На часах 10:00. Ася сидит, плачет.
— Успокойся, найдем. Маме ее ничего не говори. И вообще никому пока ни слова.
Кивает головой, трясется.
— Он же ей угрожал, говорил, что пустит по рукам.
Начинает реветь навзрыд, и сказанные ею слова, почти убивают меня. Вовремя звонит Кирилл и отвлекает меня от мыслей.
— Слушаю.
— Надавили на крысу, говорит, что сопляк ее каких-то еще ребят местных втянул, собирались Марину за город везти.
Каждая новая инфа бьет в грудь со всей дури, все болит, ноет, разрывается. Мыль о том, что они могут сделать или уже сделали с моей женщиной, не дает дышать. Быстро беру себя в руки.
— Собери своих человек десять, пусть подъезжают, только быстро.
Называю адрес. Сам в это время думаю, куда они могли поехать. Вариант в голове только один, загородный дом его деда, куда он обычно вывозит своих шлюх. Вряд ли у него хватило бы мозгов придумать что-то еще. Жду звонок из ГАИ, чтобы подтвердить инфу.
Амбалы оперативно подъезжают на двух тачках. Молодец, Кирюха, знает свое дело, надо будет отблагодарить, как следует. Звонит Юрец из ГАИ, не прошло и часа, как они выстроили мне маршрут, могут, когда хотят.
— Могу тебе сопровождение организовать, Женек.
— Спасибо, Юрец, дальше мы сами. Без гос структур, сам понимаешь.
— Давай, на связи, всегда рад помочь.
Да, сто процентов, сопляк поехал туда. Залетаю в свою машину, едем. Выезжаем на трассу, звонит Кирилл.
— Щас примкну к вам. Держи себя в руках, мы сами все сделаем, девчонку свою главное найди и выведи.
Зубы скрипят от злости и раздражения, представляю, как разорву этого гондона на части. Заканчивается нормальная дорога, начинается эта поебень, которую уже столько лет никто не может проложить. Был бы старый пердун жив, давно бы асфальтом покрыл. Едем еще около часа по глине. Подъезжаем к дому. Вижу, стоит тачка. Конец тебе.
Марина:
Просыпаюсь от шума, в дверь стучит Стас и просит открыть. Либо пьяный, либо обдолбанный. Скорее, второе.
— Марина, детка, ну все, прекращай, открывай дверь. Это мой член к тебе стучится.
Ржет, по голосу складывается ощущение, что еле стоит на ногах.
— Знаешь, что я решил? Пока просто мне отсосешь, окей? Хочется трахаться, но вымотался так, что сил никаких. А член по лбу бьет, ему вообще похрен. Открывай, иначе мы вышибем дверь.
Молчу, не знаю, что делать. Прижалась к стене, приобняв ноги. Сама точно не буду открывать. Парней неслышно, это хорошо. Один он вряд ли сможет разделаться с дверью.
— Дааань, давай сюда, сукин ты сын. Хватит дрыхнуть, иди, открой дверь.
Возвращается дрожь, начинаю плакать от страха. Как я докатилась до этого, одна, в каком-то лесу, никому не нужна. В этот момент слышится резкий грохот, становится шумно, от непонимания я начинаю плакать еще сильнее.
— Марина!
Слышу голос Жени и замираю. Не верю. По всему телу пробегают мурашки. Неужели он приехал за мной?
— Женя, Женя! — Подбегаю к двери, открываю и печатаюсь в его грудь. Плачу навзрыд, не могу успокоиться, он приехал за мной! Ему не все равно!
— Малыш, — говорит он тихо, обнимая меня. — Я здесь, все хорошо. — Сердце его колотит так, что, кажется, моя голова пульсирует вместе с ним.
Мы стоим около десяти минут, меня начинает отпускать.
— Почему ты не позвонил? — снова начинаю плакать.
— Прости меня, малыш, я такой дурак. Прости меня. — Поднимаю голову, на его глазах блестят слезы. И мне не нужны слова, чтобы понять, что я для него значу. Но женское превалирует и все-таки я обессиленно спрашиваю:
— С кем ты был в баре?
— Дурочка, это все, о чем ты сейчас думаешь? Это Оля, она в прошлом. Я встретился, чтобы сказать ей, что в отношениях с тобой и больше с ней не увижусь.
Начинает отпускать, я снова к нему прижимаюсь.
— Марин, — смотрит на меня в пижаме, говорит тихо и аккуратно, словно боясь и заставляя себя — они что-нибудь сделали с тобой?
— Нет, не успели.
Он выдыхает, отходит от меня, садится на кровать и берется за голову.
— Если бы это случилось, я никогда бы себя не простил.
На его вымотанном лице такая печаль, что я чуть снова не начинаю плакать. В его глазах начинают проступать слезы. Подхожу к нему, встаю на колени и прижимаюсь.
— Сильно испугалась?
— Если честно, то да. Если бы не дождь и эта дорога, на которой мы застряли и простояли кучу времени, неизвестно чем бы все закончилось.
— Я тебя больше никогда не оставлю одну.
Обнимаемся и сидим так еще минут двадцать. Он тяжело дышит, совсем измотал себя.
— Что будет с этими?
— Разберемся, Марин. Не переживай.
Целует меня в макушку, встаем с кровати.
— Ты была в пижаме? Совсем замерзла, наверно.
— Нет, я была в костюме, показываю на стул. Мы вымокли насквозь, пришлось искать что-то в шкафу.
Сжимает пальцы в кулаки, вижу, как краснеют глаза, но держит себя в руках. Находит в шкафу теплый кардиган, дает мне. Обнимает, и помогает спуститься по лестнице. Внизу
