сказала она. — То есть, да, что мы сейчас разговариваем так просто. Я даже обрадовалась, увидев тебя. А ты как? Всё ещё ходишь к психологу?
— Да, к доктору Агапову. Всё ещё, — ответил он. — Я теперь безопасен для общества.
— Рада за тебя, — сказала Жанна. — Ты выглядишь… лучше, чем в те времена. Кошмары и голоса… они исчезли?
— Нет, не полностью, — ответил Никита с лёгкой грустью в голосе. — Увы, со мной остался лишь мой голос. К сожалению, пока нет действенной методики, чтобы избавиться от них полностью.
— Поняла. Но я правда рада, что с тобой всё хорошо. Я после встречи с тобой стала задумываться о душевнобольных… — начала Жанна, — если честно, раньше считала, что это нечто редкое, почти выдумка. Но как оказалось…
— Да, спасибо, — перебил её Никита, заметив что та не может подобрать слов— спасибо, что стараешься понять и простить.
И Жанна обняла его, передавая свою поддержку и понимание.
* * *
Жанна, всё ещё сомневаясь, решила, что встреча с Кристиной перевешивает её тревоги. Никита, с нетерпением ожидая субботы, подъехал к дому Жанны и стал ждать. Но вместо того, чтобы выйти к машине, Жанна постучалась в окно с водительской стороны. Когда Никита опустил стекло, она прошептала, смущаясь:
— Привет… Мои родители… они хотят с тобой познакомиться. Прости, они просто волнуются… Можешь, пожалуйста, зайти?
— Да, конечно, — ответил Никита, его голос тоже звучал неуверенно. Социальное взаимодействие всё ещё давалось ему с трудом.
Жанна, видя его волнение, взяла его за руку и повела в дом.
Внутри царила напряжённая атмосфера. Мать Жанны, как всегда, излучала доброту, но отец… отец был суров, его взгляд был проницательным и немного враждебным. Жанна заметно нервничала, опасаясь, что Никита, учитывая его прошлое, может потерять самоконтроль.
— Здравствуйте, — тихо произнёс Никита, чувствуя, как напряглись его плечи.
— Здравствуй, — ответил отец Жанны низким, немного резким голосом. — Проходи, садись.
Пока Жанна заваривала чай, отец Жанны, пристально глядя на Никиту, наконец, заговорил:
— Итак, молодой человек, — начал он, — какие у вас намерения по отношению к моей дочери?
Жанна покраснела, её глаза расширились от волнения. Она боялась, что встреча обернётся катастрофой.
Мать Жанны, пытаясь смягчить обстановку, положила руку на плечо мужа:
— Спокойнее, дорогой, — прошептала она, — не пугай Никиту.
— Взрослый мужчина, чего ему пугаться?! — отрезал отец, всё ещё сомневаясь. Мать мягче продолжила:
— Я понимаю, он… другой. Он робок, ему трудно открываться людям. Но это не значит, что он плохой человек. Просто не дави на него слишком сильно…
— Я просто за нашу дочь волнуюсь, — сказал отец, обращаясь уже к Никите. — Слушай, у меня нет желания тебя обидеть, но… я не хочу, чтобы ты обидел и нашу дочь. Ей и так непросто в последнее время.
— Я… — начал Никита, поражённый прямотой вопроса. — Я очень люблю вашу дочь, Жанну. Я действительно хочу заботиться о ней, делать её счастливой.
Его слова повисли в воздухе. Отец Жанны молчал, внимательно изучая Никиту.
— Любовь… — протянул он, наконец. — Это сильное слово. Ты уверен в своих чувствах?
Никита, с волнением глядя на покрасневшую Жанну, ответил:
— Да, — твердо сказал он. — Я уверен.
Его взгляд, полный искренности и нежности, обращённый к Жанне, окончательно развеял сомнения отца. Несмотря на неуверенность и робость Никиты, он увидел в нём искренность. Впервые за два года Жанна начала общаться с парнем, а отец, видя её счастье, решил принять её выбор.
В машине царила напряженная тишина, давящая, как тяжелый плед. Жанна решила вести себя с Никитой как с обычным человеком, но прощение за прошлые поступки ещё не пришло. Её жизнь изменилась после его действий, она стала похожа на него, замкнувшись в себе, избегая общения, особенно с мужчинами.
Украдкой наблюдая за спокойным Никитой за рулём, Жанна вдруг разозлилась.
— Зачем ты такое сказал моему отцу? — спросила она, голос её звучал резко.
— Потому что это правда, — ответил Никита, — я люблю тебя.
— Что ты знаешь обо мне, чтобы говорить такое? — спросила Жанна, её голос дрожал от возмущения. — Какое ты имеешь право?
Никита задумался, и неожиданно начал перечислять, словно читая стихи:
— Ты любишь зелёный цитрусовый чай, но в магазинах твоих любимых с апельсиновой кожурой нет, поэтому ты сама засушиваешь цедру и добавляешь в заварку. Ты говорила об этом, когда я пришёл к тебе с котёнком.
Жанна молчала, поражённая его памятью.
— Ты не любишь горечь кофе, но тебе нравится его запах, — продолжил Никита. — Поэтому ты часто готовила его в квартире Кристины. Это напоминало тебе о доме, о кондитерской твоей матери?
Жанна нахмурилась. Она никогда не говорила об этом.
— Я сам догадался, — пояснил Никита, заметив её непонимание. — Сначала я удивлялся, почему ты готовишь и пьёшь кофе, если ненавидишь его вкус, но побывав в вашей кофейне, всё стало ясно. Ты увлекаешься сплетнями о голливудских знаменитостях, поэтому и поступила на факультет журналистики. И, конечно же, ты любишь животных.
— Да, всё это правда, — признала она, — но этого недостаточно. Ты хотя бы знаешь, сколько мне лет? Когда у меня день рождения?
Никита растерялся. Он почему-то никогда не интересовался такими мелочами. Он был уверен, что ей 24, как и Кристине, ведь они учились вместе. Он знал о её доброте, искренности, о её стремлении к справедливости, но всё это лежало на поверхности.
— Мне двадцать пять, — сказала Жанна. — Я на год старше Кристины. День рождения в октябре, 22 числа.
Внезапно Никита вспомнил, как два года назад, в октябре, в день её рождения, он поймал её больную на автобусной остановке. Воспоминания нахлынули, причиняя боль. Он остановил машину у обочины, схватился за голову.
Жанна, увидев его состояние, тут же пожалела о своих словах. Взяв его за руку, она спросила:
— Никита, с тобой всё в порядке?
Её голос затерялся среди других голосов, которые повторяли, насколько он ужасен, что он сломал жизнь 23-летней Жанне, когда ей особенно трудно, в период, когда молодые люди полны иллюзий, а потом сталкиваются с жестокой реальностью, а он… он сломал ей жизнь раньше времени.
Голоса нарастали, подобно волнам цунами, накрывая Никиту с головой. Они были холодными, безжалостными, каждый словно ледяная игла, вонзающаяся в его сознание. "Ужасен… ужасен… изнасиловал… сломал жизнь…" — ревело эхо в его голове, превращаясь в оглушительный, монотонный гул.
Схватив руки Жанны с неожиданной силой, Никита заставил её вскрикнуть от боли. Он тут же отпустил её, глаза его наполнились слезами.
— Прости, прости, — повторял он снова и снова, голос его был сдавленным, полным раскаяния.
Жанна, видя его отчаяние, обняла
