- Полина, если к вам придут органы опеки и попечительства по Паше, вы же скажите, что мы нормальные, не бьем ребенка, кормим, одеваем, заботимся? Я читала, они могут наведаться в сад, - тараторю как не в себе.
К воспитательнице я постеснялась подойти. Даже не так, не постеснялась, побоялась. Она иногда косится на всех, еще специально ляпнет какую-нибудь гадость. А если к ней неподготовленной подойдут, больше вероятность, что она скажет от растерянности правду.
- Света! Успокойся, никто в здравом уме не посчитает, что ты неподходящий родитель, - Полина пытается воззвать к моему мозгу.
Бесполезное дело, когда я нервничаю, остальные органы работают с большими перебоями.
- Всякое бывает, - коротко отвечаю, не желая спорить, - ладно, мы пошли.
Дорогу до дома судорожно сжимаю руку сына. В каждом прохожем мне видится враг.
- Мам, что-то случилось? – осторожно спрашивает Паша.
Мы сегодня пешком, без Федора. Я надеялась, что физическая нагрузка поможет выпустить пар. Пока не срабатывает.
- Котик, а ты скучаешь по Жене? – вместо ответа задаю вопрос.
- Думаю, нет. Мы с ним мало времени проводили вместе.
- Хорошо, - киваю сама себе.
Кое-как справляюсь с ужином и отправкой всех спать, а сама сажусь за интернет. И лучше бы я этого не делала.
Двенадцать ночи, а я рыдаю над историями, где детей забрали из-за плохого ремонта в квартире и отсутствия определенных продуктов в холодильнике. Как будто в детском доме всего этого в избытке.
Столько противоправных случаев происходит, оказывается. Сердце кровью обливается.
- Света? Ты чего здесь, я тебя потерял, - вдруг включается свет, и появляется заспанный Иван.
- Ох, Ваня, тут такое, - и снова рыдаю.
К неврологу пора, однозначно.
Никольский подходит к компьютеру и вчитывается во вкладки.
- Все понятно, - сам выключает ноутбук и решительно поднимает меня из-за стола. – Пойдем спать, достаточно страшилок на ночь.
Он доводит до кровати, раздевает, укладывает, укрывает покрывалом и прижимает к себе. И от этого так приятно становится внутри. Не только тело согревается, но и душа, которая в последнее время в жутком раздрае. Мечется, пугается, учится жить по-новому.
- И надо было настроение себе портить? Не наш ведь случай, явно. Где ты тут видишь плохой ремонт или недостаток продуктов в холодильнике? – спрашивает Иван, мягко целуя меня в затылок.
- Нет. Но я просто хотела как-то подготовиться, а потом эти рассказы, они пошли один за другим. И я не смогла остановиться. Целый день голова квадратная, кажется, что от переживаний взорвусь. Как сейчас спать буду, не знаю.
- Зато я знаю, хорошо, - Никольский укладывает мою голову себе не плечо и гладит по волосам. – Спокойной ночи, милая.
Как ни странно, но я отдохнула. Все дело в Иване, он словно личный сорт антидепрессанта. Почти как в известном фильме про вампиров, только тут я в качестве героя, которому нужно «нюхнуть» партнера.
Ох, ну, я и выразилась. Иногда сама с себя в шоке.
- Мам, в садик идем?
- Конечно, а что, времени много?
- Да, завтрак пропустили. Ваня сказал, не трогать тебя, ты устала. Но со мной же не отдохнешь, отведешь в садик? Пожалуйста! – Паша строит глазки, как кот из мультфильма про Шрека.
- А-хах, какой у меня сознательный ребенок. А главное, как сад любит. В наш предыдущий ты что-то не бежал.
- Здесь лучше и интереснее. И играть есть всегда с кем.
Ребенку не хватает общения со сверстниками. Мать и этого не может организовать. Мысленно ругаю себя.
- Конечно, идем. Благодаря тете Полине, тебя примут с опозданием, - украдкой смахиваю очередную слезу и иду собираться.
Если моя нервная система не перестанет шалить после решения суда, обращусь за помощью. Что это такое, глаза всегда на мокром месте! Это ненормально.
Мы быстро добираемся до сада, Иван оставил нам Федора, он снова наш личный водитель. И все потому, что в порыве вчерашней истерики я нашла еще один триггер для беспокойства.
- Ты представляешь, если второй родитель увозит ребенка без ведома первого, это не считается похищением! Если оба не лишены родительских прав, а просто в разводе, то и не преступление! – уже засыпая, выдала еще одну порцию переживаний, подпитанных интернетом.
- Света! Спи! – Никольский рявкнул уже не очень ласково, но с утра оставил Федора.
Иногда мне кажется, что я не заслужила такого заботливого мужчину, как Иван. И если принять за аксиому, что парни и девушки любят наступать на одни и те же грабли в отношениях, то каждый день нужно благодарить господин случай за оплодотворение не тем материалом.
Ох, и Женю. Нужно сказать и ему спасибо. Но все же наше главное с Иваном связующее – это Паша. Он помог двум неподходящим на первый взгляд людям сойтись.
Сегодня, видимо, день лирики в моей голове.
Проходит неделя, органы опеки так и не появляются. Моя нервная система приходит в относительно нормальное состояние. Правда, начинает копиться раздражение.
Это ж сколько нам ждать продолжения суда, если они будут выполнять свою работу очень долго. Мы ведь привязаны к ним, даже Георгий Моисеевич ничего не может сделать в данный момент. Неужели, действительно две недели будут тянуть?
- Иван Георгиевич, Светлана, - адвокат Никольского объявляется еще через день, - надеюсь, вы свободны сегодня в два часа пополудни?
- Что случилось? Придут из опеки, да? – паника тут же расцветает в моей груди. – А у нас убрано? Я давно не сталкивалась с твоим клинингом! Они точно выполняют свою работу? А продукты! Я вчера пирожные пекла, это не полезно! Нужно срочно купить яблок и бананов хотя бы!
Подскакиваю на ноги и начинаю нервно ходить по кабинету Ивана. Я зашла к нему на работу, дома очень грустно одной, заказов новых не прибавилось пока, а делать что-то хочется. Попросилась обратно.
- Светлана! Все хорошо, выдохните, - Георгий Моисеевич подает мне стакан холодной воды из кулера. Никольский продолжает сидеть и наблюдать за мной с улыбкой. Я смущаюсь. – Опека уже была у вас дома, и даже в сад зашли.
- Вы шутите, - резко останавливаюсь посреди кабинета и неверяще смотрю на адвоката, с такого станется и приврать. Это его работа, в конце концов.
- Нет. Домой к вам заходили при уборщице, а про сад спросите воспитательницу. Не знаю, почему она не сообщила.
- Из вредности, наверное, мы с ней друг другу не нравимся. И каков их вердикт? Не томите!
- Естественно, у вас все хорошо, Паша подтвердил, что хочет жить с мамой и Иваном Георгиевичем, полная идиллия. К тому же, по моим сведениям дверь у вашего бывшего мужа открыла его новая пассия. Органы опеки остались в недоумении – зачем ему сын, которого он выгнал.
- Не одни они, - задумчиво тяну, - я тоже все никак не пойму. Думала, он хочет денег, но как? Сам не выпрашивает, решил, что мы предложим, чтобы отстал?
- Возможно. Голова у недалеких людей работает непонятно для нормальных. Но в Евгении проснулась-таки совесть, или мозг заработал, не берусь судить. Аннет Павловна сообщила, что он приходил и просил убрать его из свидетельства о рождении мальчика.
- Да ладно! – смотрю в шоке на Моисеевича, но он остается серьезен, а Иван улыбается и кивает, подтверждая, что это правда. – Почему мне сразу не сказали?!
- Ты бы сомневалась, если бы я сказал. А так – и Георгий подтвердил, и после обеда отправимся в суд, услышать все от Аннет Павловны.
- То есть можно радоваться, верно? Это точно? Никаких подводных камней больше не предвидится?
- Они всегда могут всплыть, на то они и подводные. Но я не думаю.
- Мне нужно присесть, - возвращаюсь к своему стулу. – Это вторая лучшая новость в этом году!
- Первая - твой развод? – с любопытством интересуется Иван.
- Да, - киваю, - а, нет, эта новость третья. Не посчитала информацию, что Паша не от Жени, это тоже очень радостно.
