Мгновенно таю от его слов. Становится тепло на душе. Но мозг вносит ложку дегтя в мой личный бочонок с медом.
Мы ведь ненастоящая семья, мы с Иваном не в браке.
И да, я за стандартные отношения по паспорту, даже после Евгения.
- Приехали! Выходим, господа и дамы, - дальнейший ход моих мыслей прерывает Георгий Моисеевич.
Никольский, как истинный джентльмен, подает мне руку, и мы так и ступаем вдвоем внутрь здания суда. Словно единый неделимый организм. И ощущение этого согревает изнутри.
Со штампами потом разберемся. В конце концов, если человек непорядочный, его и запись в свидетельстве о браке не остановит.
- За мной. Мы немного опаздываем, а потому я не буду отвлекаться на экскурсию, - говорит Георгий Моисеевич.
- Конечно, мы слушаемся тебя во всем. Впрочем, как всегда, - салютует свободной рукой Иван.
Он такой расслабленный, в приподнятом настроении с самого утра, не то, что я.
- Что нужно употребить, чтобы быть, как ты? – тихо спрашиваю, наклоняясь к Никольскому.
- О, поверь, милая, ты такое не сможешь проглотить, - он смеется. – Шучу, конечно. Ничего я не принимал. Просто радуюсь жизни. Вчера я чуть инфаркт не заработал, думая, что ты мне изменяешь, потом это оказалось ложью. А сегодня мне выпал новый шанс стать официально отцом. Чем не поводы для счастья?
Действительно. Молча киваю. Нужно концентрироваться на хорошем, а не на проблемах.
- Здравствуйте, можно? – Моисеевич заглядывает в один из кабинетов. – Спасибо. За мной, ребятки.
Это уже нам.
Хотя, я нацелилась излучать позитив, как Иван, ничего не получается. Переступаю порог с дрожащими коленками.
И почему успокоительное не выпила? Как собралась сохранять рассудок?
А, стоп, выпила. Не помогло. Для таких, как я, нужно что-то покрепче безобидных травок.
- Жора, снова ты? – внутри только одна женщина, наверное, судья, как гласит надпись на ее двери.
- Да, Аннет Павловна, но я не один. Со мной заявление от матери, а также товарищ, что хочет быть единственно возможным отцом.
- Ох, давай посмотрим, - она берет исписанный мною лист. – Хорошо, но донор – не отец. Дамочка, нужно было думать об этом, когда ЭКО делали.
- Я готов стать официальным отцом, взять на себя полную моральную и материальную ответственность, - выступает вперед Иван, не давая мне сказать. Только крепче сжимает мои пальцы. Мол, расслабься, я сам.
- А Евгений где? Который воспитывал мальчика пять лет, - Аннет Павловна вглядывается в папку с документами.
- Отсутствует. Видимо, судьба ребенка его не волнует, - Георгий Моисеевич качает головой.
- Ага, хм, - судья задумчиво кусает губы, - тогда…
Но что именно она хочет сказать, мы так и не узнаем. В кабинет врывается Евгений.
- Я не опоздал? Здравствуйте, - здоровается с Аннет Павловной. – Я ответчик.
- Бывший муж и отец Павла, верно? – судья смотрит на него поверх очков.
- Совершенно верно! И я не отказываюсь от мальчика. Я его растил, воспитывал, а теперь этот мужчина хочет забрать моего ребенка! – он указывает на Ивана.
- Ты выгнал из дома, сказав, что мы тебе не нужны! Кричал, что Паша не твой сын! А Катенька родит настоящего ребенка, твоего! – иду в наступление.
- Произнес на нервах, с кем не бывает, - Женя пожимает плечами.
- Ты скрывал все это время, что биологический материал на ЭКО был не твой!
- Лишний раз доказывает, что донор – не отец. Мы с тобой не первая пара, что обратилась к такому способу.
- Ты за пять лет не купил нам ничего лишнего! Если бы не твоя мама, Паша бы все время ходил в чужих обносках! – поток обвинений из меня не скоро перестанет литься.
- И что? Неизбалованным рос пацан. И у него есть мать, шла бы работать в офис, как нормальные люди, обеспечивала сына.
- Стоп! Тишина! – вмешивается Аннет Павловна. – Семейные разборки меня мало волнуют. Мы здесь, чтобы решить, какой из двух мужчин будет являться официальным отцом несовершеннолетнего ребенка.
- Да, ваша честь, - отвечаю собранно. – И у меня есть доказательство того, что моего бывшего мужа подпускать к Павлу опасно.
- Точно, сейчас, - мгновенно реагирует Георгий Моисеевич, до этого взиравший на происходящее, как на бесплатное ток-шоу.
- Ага, побои, значит, - произносит себе под нос Аннет Павловна.
- Она меня вынудила! Разозлила! И не было побоев, просто статуэтка неудачно отскочила ей в лицо, - горячится Евгений.
- Случайно отскочила от твоей руки, да? – злобно щурюсь и делаю шаг к бывшему мужу. – Имей смелость, скажи, что швырялся всем подряд. Здесь нельзя лгать!
- Верно, за дачу ложных показаний грозит наказание, - подтверждает судья.
- Может быть, я немного перегнул палку. Занервничал от того, что нас с Светланой развели. Я не хотел прерывать наши отношения.
- Но у вас сейчас проживает некая Екатерина с другим ребенком. Зачем вам поддерживать связь с бывшей женой? – вмешивается Георгий Моисеевич.
- Эм, я привык ней и Павлику тоже, - тянет Женя.
- Ты требовал деньги у отца Ивана! Шантажировал пожилого человека! – да простит меня Никольский-старший. Конечно, он на пожилого никак не катит. Слишком активный блеск в глазах. – Ты пошел к журналистам, чтобы снова заработать и сорвать предвыборную компанию Ивана!
- Светлана, суд собрался сегодня не по этим вопросам, - одергивает меня Аннет Павловна.
- Моя клиентка хочет подчеркнуть недопропорядочность ответчика. Ему нельзя доверять ребенка. Сегодня он хочет быть отцом, завтра передумает.
- Верно! Спасибо, Георгий Моисеевич.
- Результаты анализа на отцовство прикреплены к делу, - вмешивается Иван.
- Я вижу. Но все-таки, донор – не отец. Муж становится отцом даже без биологической составляющей.
- Если донор готов принять на себя всю ответственность, то имеет право, - возражает адвокат Никольского.
- Да, только у вас разъяренный отец, который не желает отпускать мальчика.
- Ваша честь, он с ребенком не виделся уже несколько месяцев, и ему все равно. Ни разу не спросил, как там Павлик! Я не знаю, что задумал мой бывший муж, зачем ему вдруг понадобилось отцовство, деньги президент за рождение и первого ребенка сейчас дает. Но я уверена, что за его намерениями скрывается очередная махинация.
- Хватит клеветать на меня! – возмущается Женя и замахивается.
- Эй! Клешни при себе придержи, - останавливает его Иван.
Аннет Павловна смотрит на это все с крайне скучающим видом, потом, наконец, говорит.
- Представители органов опеки и попечительства проверят вас троих и побеседуют с мальчиком. Встречаемся через две недели. До свидания.
33
- Это ненормально. Почему меня должна проверять опека? Я ведь не являюсь неблагополучной матерью, - уже прошло несколько часов, а я не отпускаю ситуацию ни на минуту. – Женя сумасшедший. Зачем ему понадобился Паша? Думает, что сможет забрать у меня ребенка и получать алименты? Но это полный бред!
- Конечно, бред. Выдохни, Света, все разрулится, - отвечает Иван, полностью погрузившись в рабочие документы.
У него и другие дела есть, а я пристала с единственно важным для меня вопросом. Уйду, не буду мешать.
Просто какое-то мерзкое чувство поселилось на душе после объявления о проверке официальных органов. Не знаю, у всех так, или только я излишне чувствительная, но сразу тревога на душе. Вроде и знаю, что у нас все прекрасно, не к чему придраться, а страшно. Если что-то они увидят не то, покажется, что со мной нельзя Павлика оставлять. Что тогда?
Я ведь не выдержу.
И когда они придут? Не сегодня точно. Завтра могут? Послезавтра? Через неделю?
Сколько времени сидеть и трястись? И как Иван работает, я совершенно не в понимаю. Я бы рада отвлечься, но не могу.
Забираю Павлика в таком же нервно-возбужденном состоянии.
