Цитирую мультик.
- С сыном я общался, хочу теперь с тобой. Присядь за стол. Пожалуйста, - добавляет Георгий сквозь зубы.
- Хорошо, - тяжело вздыхаю.
Почему в комплекте к парню идут его родственники? Почему они не могут не замечать девушку? Парень сам в состоянии решить, с кем ему видеться, не маленький.
- Я хочу еще раз сказать, что к поступкам Евгения не причастна! Он все делал за моей спиной и не посвящал в свои планы. Я даже не знала, что мой сын не от мужа, - решаю снова прояснить ситуацию.
- Ладно, поверю. Но что ты делаешь в квартире моего сына? К чему эта игра в семью?
Георгий формулирует фразы таким образом, что я теряюсь.
- Никакой игры нет.
Детально про отношения с Иваном мне неудобно говорить. Мы вместе, но эти вещи лучше пусть он сам рассказывает.
- Хорошо, задам вопрос по-другому. Сколько нужно заплатить, чтобы ты ушла?
А сейчас обидно.
- У вас столько нет, - грустно ухмыляюсь. – Я не знаю, что вам рассказал или не рассказал Иван, но я здесь не против его воли. И не из-за денег. В последний раз предлагаю закончить разговор. Я не буду жаловаться вашему сыну.
- Девочка, ты, наверное, не понимаешь, вы с Иваном не подходите друг другу, - продолжает снисходительно Георгий. – Посмотри на себя, ты не из нашего круга. Моему сыну нужна представительная спутница, которая сможет сопровождать вечером, а днем поддержать беседу.
- Хм, я уже справлялась и с одним, и с другим, - гипнотизирую собственные пальцы, тяжело смотреть на Никольского-старшего. Он поднимает все мои комплексы и неуверенность в себе наружу.
- Один раз получилось, не значит, что всегда будет удачно. Рано или поздно Иван увьется за другой юбкой. Тебе оно надо? Ты еще молода и красива, наладишь свою жизнь. Оставишь нам Пашу, внуками не разбрасываются, а сама уйдешь. Я помогу на новом месте, ты не думай.
Молчу. Перевариваю услышанное. Мне сына бросить предлагают?
- Я щедрый человек, ради блага семьи не поскуплюсь, - продолжает отец Ивана, оценив мое молчание по-своему.
- Так, - встаю из-за стола, отодвигая стул с неприятным звуком, - не скажу, что было приятно познакомиться, но мне пора. Ждите сына, а я пойду.
Спешу в свою комнату, надеюсь за мной он не пойдет.
Быстро собираю сумку, беру еще зарядку, мало ли, розетка будет, и выхожу. На секунду задумываюсь, а не остаться ли здесь, запереться в комнате и забить на дорогого гостя.
Но нет. Атмосфера в квартире очень токсичная благодаря ему, я не выдержу.
- Если сейчас уйдешь, пожалеешь, - произносит Георгий, когда прохожу обратно.
- Каким образом? Соврете Ивану, сказав, что я взяла деньги? Так я сообщу, что это ложь. Доказательств нет не у меня, не у вас, мы в одинаковом положении. Да и я вернусь, что говорит в мою пользу.
- Доказательства можно подделать.
- Верно, - подхожу вплотную к мужчине, - но чувства помогут понять, что они лживы. Всего доброго, если будете голодны, холодильник в вашем распоряжении.
И я ухожу.
31
Странно, но Георгий исчезает. Молча уезжает, не поговорив с Иваном. Я специально уточняю вечером, после того, как мы с Пашей опасливо заходим в квартиру.
- А где папа? – спрашиваю, увидев Никольского. И только потом целую его в щеку.
- Папа? Ты о ком? – не понимает Иван. – Вот он я.
Раскрывает в стороны руки.
- Да! Ты лучший папа! – подтверждает Павлик и радостно кидается ему на шею.
- Твой отец приезжал, он был здесь еще утром, - говорю напряженно.
Мне ведь не привиделось. Нет?
- А, да, он звонил, - согласно кивает Иван. – Мы мило поболтали, и он решил, что дожидаться меня незачем. Уехал по делам. Он, знаешь ли, еще активно работает и крайне уважаем в нашем родном городке.
- О, здорово. Что ж, я рада, что вы поговорили, - киваю, не смотря Никольскому в глаза, и ухожу на кухню. – Голодны?
- Очень! – уверяют оба моих мужчины.
Хлопоты отвлекают, но на душе все равно селится тревога. Уточнять у Ивана разговаривал ли он с отцом обо мне – не хочу. Навязываюсь будто, а куда дальше, и так на шее повисла для стороннего наблюдателя. Но последняя угроза Георгия, что он может сфабриковать доказательства моей нечистоплотности, свербит внутри.
- Что с тобой, Света? – Никольский замечает мой озабоченный вид. – Что случилось?
Открываю уже рот, чтобы рассказать, но в итоге захлопываю без звука. Что я ему скажу, что его отец предлагал мне денег? Что он не многим лучше моего бывшего в своей затаенной гнильце?
Но такое неприятно слышать, даже если это чистая правда. И Иван сам знает, что его папа мог предложить. Наверное, знает. Я на это надеюсь.
Или поделиться переживаниями о том, что не подхожу Никольскому по статусу? Это всем известно без лишних озвучиваний.
Да, я стараюсь, обучена прилично вести себя в обществе, не тупа, как пробка. Но к лоску не привыкла.
- Ничего не случилось, - отвечаю наконец, - устала просто. Давно заказы не выполняла, переживала, справлюсь ли.
- Уверен, ты лучшая, - улыбается Иван и нежно сжимает мою руку. – А после ужина, перед сном, я готов преподать тебе несколько частных уроков, чтобы наверняка.
Чуть не давлюсь салатом от двусмысленного намека. Но тщеславный румянец проступает на моих щеках. Все-таки я, а не какая-то породистая Анжелика, вызывает желание у Никольского. И вообще, оценивать женщину, как лошадь, по родословной – глупо и несовременно.
- Ты обещал со мной в приставку порубиться! – вместо меня отвечает Паша. – Давно обещал.
Добавляет с обидой в голосе.
Я не знаю, как реагировать – вмешиваться или пускай сами разбираются. Растерянно хлопаю глазами.
- Ничего, малыш, мы все успеем. Сначала с тобой поиграем, а потом я твоей мамой займусь, когда ты пойдешь отдыхать, - говорит Иван, и так это ухмыляется на слове «займусь», что меня снова бросает в жар.
О да, я знаю, как он способен «заняться». Никольский во многом мужчина моей мечты, но даже если бы это было не так, в постели он бы всегда добирал необходимые баллы.
- Ладно, я убирать, - резко встаю из-за стола, нужно срочно подумать о чем-то другом.
- Я не малыш! Я большой! – Павлика переглядывания взрослых не волнуют, он понимает конкретные слова.
- Раз не малыш, тогда вперед помогать маме! – подначивает его Иван.
Что странно, Павлик слушается. У него уже начал портится характер, и то, что раньше им делалось по моей просьбе, теперь воспринимается в штыки. Так что я рада, что появился еще один рычаг давления на сына.
Вечер пролетает незаметно. И вот Паша уже в постели, а мы, наконец, уединяемся в комнате Ивана.
Долгожданная близость дарит растраченный от общения с Георгием запас эндорфинов, и спокойствие ненадолго селится в моей душе. Но утром я сразу понимаю, что что-то не так, когда не нахожу Никольского в постели.
- Привет, - спускаюсь вниз. Нам сегодня не надо в садик, суббота. И Иван дома. – Уже проснулся? Чего ты в такую рань?
Скованно улыбаюсь и подхожу к холодильнику за соком. Прохладная липкая жидкость вернет мне уверенность в сегодняшнем дне, я надеюсь.
- Курьер посылку принес, сам удивился, - отвечает Никольский, напряженно смотря на раскрытый конверт.
У меня тут же все обрывается внутри.
Сердце стучит, как ненормальное, отбивая чечетку в висках. Георгий свою угрозу выполнил? Столько сразу версий в голове, что он там мог придумать. И ведь понимаю, что я ничего не делала, но страх сковывает.
- А что там? – спрашиваю настороженно.
Сок не помогает успокоиться, но то, что поможет – не для утра.
- Да так, - Иван откладывает конверт подальше, - давай сначала позавтракаем.
Думает, верить или нет? Тему переводит?
- К-конечно, сырники будешь? – достаю тесто, приготовленное с вечера. – Я быстро справлюсь.
- Ага, спасибо, - отвечает Никольский угрюмо.
Сосредотачиваюсь на еде. А в голове не прекращается внутренний диалог. Что там? На сколько все серьезно? Как защищаться?
