А ещё боюсь признаться даже самой себе в том, что надеюсь, что он как-то проявится, обнаружив мои вещи и ключи от квартиры у себя дома.
Пускай даже заявится и начнёт возмущаться, что я к нему домой приходила. Или вернёт что-то со словами, что я мелочная, потому что стремлюсь избавиться от сущей ерунды.
Но этого не происходит. И мне почему-то больнее от его игнора и равнодушия.
Он реально вычеркнул меня из своей жизни и сердца. И мне надо сделать то же самое.
Ежемесячные дела приходят, как по часам. Мне даже досадно, что не залетела, и страшно от этих мыслей.
Почему у одних, как у Сони с Крисом, например, это получается с одного раза, а у других и на сто тысячный не выходит? Чем люди отличаются? Может, мы с Тимом несовместимы?
«Это всего лишь физиология, день не тот, - нашептывает внутренний голос. – А тебе хотелось, чтобы был тот?»
И к тому же куда мне сейчас ребёнок? Я его просто не потяну. Про Англию, Лондон, придется забыть. И про идею заявиться к Тиму с новостью, чтобы привязать его к себе ребёнком, тоже.
Боже, я мелочная. И коварная. Ага, как подошва от старого ботинка. Такой древний наивный способ. А ведь до сих пор, говорят, работает.
И потом Тимур ведь четко сказал: «тебе не привыкать, разберешься сама».
Так что всё к лучшему.
Потому что даже сейчас у меня нет чёткого ответа, как бы я со всем этим разбиралась.
Я пашу, как проклятая, вечерами в баре беру больше смен, чтобы монотонно загрузить себя работой и не думать о Тиме. Днём не вылезаю из колледжа, всеми силами оправдываю выделенную мне стипендию. Пишу гору курсовых на заказ. Считаю деньги. И понимаю, что съём квартиры в одиночку не потянуть. Иду в учебный корпус, пытаюсь договориться насчёт общежития, но мне отвечают, что в середине семестра все места заняты, что и было ожидаемо.
Всё-таки просматриваю объявления, даже еду глянуть квартиру на окраине города. Район смущающий, до колледжа на перекладных, до работы – противоположный конец Лондона, зато дешево и сердито. Но денег тык-впритык на неё. Так что, взвесив все за и против, отказываюсь.
Уже понимаю, что деньги Стаса я не стану трогать ни под каким предлогом, и самое лучшее для меня – это не ломаться и принять предложение помощи от Холландов. Звоню Соне и договариваюсь, слышу: «вот бы сразу так», но отвечаю, что верну. Не знаю когда, но верну. В принципе, у меня целый год, чтобы удвоить доходы и тогда, возможно… Возможно что-то изменится.
Выкручусь, короче. Мне не привыкать.
После разговора с Соней набираю квартирную хозяйку, подтверждаю, что продлеваю аренду ещё на год и в ближайшее время передам подписанный договор. Извиняюсь, что затянула с ответом. Но наша лендледи меня удивляет, заявляя, что оплату получила ещё несколько дней назад, а договор с нетерпением ждёт. Что-то бормочу в трубку и, заканчивая разговор, сразу же перезваниваю Соне.
- Ты что, меня подурить решила, Лёля? Заранее всё оплатила, даже не сомневаясь, что я соглашусь? Ну, Варганова, то есть Холланд, это как-то некрасиво. Лучше бы сразу сказала, что…
- Да погоди ты… погоди, - пытается вклиниться в поток моей речи Соня, - я ничего не платила. Вот только собиралась тебе деньги перекидывать.
Ничего не понимая, хмурюсь.
- Так если ты не платила, то кто?
- Без понятия, Тома, без малейшего понятия.
17
Я даже не подозревал, что сделав больно ей, сделаю ещё больнее себе самому. Мне хотелось её унизить, а, унизив, стало так тошно, что в пору было напиться до беспамятства.
Но этого я, конечно, не сделал. Пошёл по проверенному пути, который никогда не давал сбоев. Снял особняк на окраине города и закатил мега-вечеринку. С чего я взял, что на этот раз всё сработает? Пока народ веселился и нажирался, я стоял в стороне. Мне не хотелось. И чувство одиночества на собственном празднике жизни никак не уходило.
Стало ещё ужаснее, чем было. Раньше тусовки – как временный способ избавиться от уныния и побыть в толпе, – работали на процентов шестьдесят-семьдесят. Сейчас же стрелка на моём личном «сплинометре» не поднималась от нуля. Я, конечно, делал вид, что всё отлично, что я прежний Тимур Логинов – хозяин этой жизни и весёлый её прожигатель.
Но ни черта я не хозяин… ни себе, ни своим мыслям, потому что ими полностью завладела Тамара. Она никак не шла у меня из головы, а щеку, будто до сих пор жгло от её ладони, которой она мне так технично зарядила. В ушах звучал срывающийся голос Томы, когда она просила не делать этого с нами, умоляла выслушать и многократно повторяла «пожалуйста».
- Тим! – в моё плечо кто-то врезается.
Поворачиваю голову и вижу Егора. Наглец стоит и улыбается, как будто это не я совсем недавно пересчитывал ему зубы.
- Привет, Тим! Я тут подумал… - в его взгляде всё-таки скользит неуверенность. – Не хрен нам из-за бабы ссориться. Это же временно, а мужская дружба – кремень.
- Халявной выпивки захотелось и тёлочек пощупать?
Отпиваю из бокала, куда налил себе тоника с водкой и едва ли сделал несколько глотков за весь вечер. Лёд, по крайней мере, уже давно растаял, и алкоголя почти не чувствуется.
- Да нет.
- Так вперёд: пей, щупай, трахай. Комнат наверху много. Выбирай согласную девушку и уединяйся.
- Логинов, - с Егора вмиг слетают привычные понты. – Я серьёзно.
- Так и я, Егорка, серьёзно.
Если он думает, что мы продолжим с той же ноты, на которой остановились, после всего, что он со своим братом мне рассказали про Тамару, то Егор конкретно так ошибается.
Хлопаю его по плечу, улыбаюсь дежурной улыбкой.
- Забей. Всё нормально. Веселись.
Подмигнув напоследок, ухожу к лестнице на второй этаж. Мне и самому хочется свалить отсюда. Спрятаться от толпы. Вот бы в жизни не подумал, что такое желание накатит. И я бреду наверх, выбираю центральную хозяйскую спальню, которую оставил себе, и ложусь на кровать.
Вечеринка набирает обороты, басы приглушённо вибрируют в грудной клетке вместе со сбитым ритмом сердца. Потому что орган за рёбрами теперь постоянно коротит. Это всё она виновата! Тамарка! Поломала мне его, дрянь такая!
«Я не спала с ним, не работала в эскорте. Хотела, конечно, думала, что смогу, но не смогла…» - звучит её голос в голове.
- Блядь… ты когда-нибудь заткнёшься, а? – ворчу в темноте и с грохотом ставлю бокал на прикроватный столик.
Накрываю глаза ладонью, будто это может помочь, а потом звуки вечеринки становятся громче на пару секунд, когда дверь в спальню приоткрывается и снова захлопывается за кем-то.
Волна аромата сладких духов долетает до меня, а следом матрас прогибается, когда мягкое женское тело ложится рядом.
- Тимочка, ты что, один тут грустишь?
- Алина, зачем пришла?
- Хотела узнать, что случилось. Может, я чем-то могу помочь?
В её голосе призыв, вопрос и предложение. Когда она прижимается к моему боку, берёт за запястье и отводит ладонь с глаз, я не сопротивляюсь. Меня окутывает запах её парфюма, такой типично женский, особенный, он заполняет всю комнату, проникает в нос и лёгкие. Пышный бюст трётся о мою грудь, а лобком она прижимается к моим бёдрам. Ждёт, что я схвачу её, переверну на спину, задеру платье и утолю свою грусть.
Только эта не сработает. Знаю.
Потому что никакого возбуждения я не чувствую. Ну так может… на какой-то процент. Я всё-таки не железный, физиология есть физиология. Только почему-то неинтересно. Вероятно, когда окончательно забуду про Тому, когда к реакции тела перестанут подключаться эмоции, будет проще. Сейчас же хочется побыть одному.
Ещё и машина, проехавшая мимо дома, пускает лучи фар по спальне, и я вижу светлые волосы Алины, которые на ощупь жёсткие, крашенные, совсем не идущие ни в какое сравнение с натуральными тёмными прядями Томы, которые мне так нравилось пропускать сквозь пальцы.
- Иди вниз, развлекайся. Я устал.
- Серьёзно? – тянет Алина разочарованно.
