коня. Ведь если бы я убил эту пешку, то поставил бы тебе мат, — я заканчиваю с ее последней пуговицей и снимаю блузку. Смотрю на грудь в белом кружевном лифчике и аккуратно провожу по ней пальцами. — Потом я бы пересек ладьей все поле и снова поставил тебе шах. Ты бы убила мою ладью своим ферзем.
Алена покончила с ремнем на брюках и сейчас подняла на меня глаза. Я опускаю ладонь на ее поясницу и слегка подталкиваю назад, укладывая на стол. Снова целую в губы, задирая вверх юбку, под которой только прозрачные чулки. Пальцы девушки теперь расстегивают пуговицу у меня на брюках. Она запускает ладонь в мои волосы на затылке, когда я опять спускаюсь поцелуями к шее, а затем к груди. Спускаю к животу лифчик, не переставая целовать.
Алена шумно выдыхает и подается мне навстречу. В этот момент мои брюки падают к ногам, я еще выше задираю ее юбку и спускаю с себя боксеры.
— Ну и после этого я бы все-таки сделал ход конем, убрав твою пешку, и поставил тебе мат.
Вместо ответа Алена издает стон.
АЛЕНА
Страсть, желание и минутный порыв прошли, а последствия остались. Я поднимаю молнию на юбке, поправляю ее на бедрах и бросаю смущенный взгляд на Ярослава. Он, как ни в чем не бывало, застегивает ремень на брюках, затем собирает со стола гору скомканных влажных салфеток, которыми меня вытирал, и выбрасывает в мусорное ведро.
Это было…
Не передать словами, как это было. Ярко, феерично. У меня искры из глаз летели, земля плыла. Вернее, не земля, а стол. Все мысли разом покинули голову, остались лишь эмоции и животные инстинкты. Я чуть с ума не сошла.
Или все-таки сошла?
Боже…
— Все в порядке? — Ярослав подходит ко мне.
— Да.
Кладет ладонь мне на поясницу и притягивает к себе. Опускаюсь лбом на его плечо и прикрываю глаза.
— Хорошая моя, — шепчет и целует в висок.
Мысли жужжат пчелиным роем. Даже не мысли, а вопросы.
— Что дальше? — набираюсь смелости и озвучиваю один из них.
— Дальше мы поедем ко мне домой и ляжем спать. Правда, полседьмого утра мне надо будет встать, потому что в восемь у меня тут совещание. Не так уж и много времени на сон, так что пошли.
— Эээ, — теряюсь. — Мне лучше поехать к себе.
— Нет, я не отпущу тебя. Не этой ночью.
Он поднимает на себя мое лицо и целует в губы. Настойчиво, крепче сжимая мою талию. Я обнимаю его за шею, и мы углубляем поцелуй. Ох, я снова плавлюсь, как воск.
— Нет, точно не отпущу тебя, — шепчет, прерывая поцелуй. — Пойдем.
Признаться честно, мне и самой не хочется уходить, хотя завтра на работу, и все нужные для этого вещи у меня дома. Встану вместе с Ярославом и перед офисом заеду к себе, чтобы нормально собраться. Да нам и спать-то осталось от силы четыре часа.
Накидываю на себя плащ и шарф, вешаю на плечо сумку и, бросив последний тоскливый взгляд на шахматные фигуры, продолжающие стоять на доске, иду с Ярославом на выход из кабинете. Охранник, который не хотел меня пропускать, спит на стуле, даже не реагируя на наши шаги. Никольский достает из кармана телефон и открывает приложение для такси.
— Сегодня я целый день был на служебном автомобиле, а водитель уже уехал.
— Понятно.
На заднем сиденье такси Ярослав обнимает меня за плечи и привлекает к себе на грудь. Когда я задавала вопрос «Что дальше?», я немного другое имела в виду.
Ни черта не ясно, что дальше. Тогда в машине Ярослав сказал, что хочет проводить со мной много времени. Я могу воспринимать это как предложение встречаться?
Я слышу ровный стук его сердца и прикрываю глаза. В мысли закрадывается Костя. Он так и не позвонил мне, так и не написал. А теперь уже точно конец, потому что я совершила то, после чего дороги назад нет.
На душе неприятно скребут кошки. Я наивно полагала, что Костя будет моим первым и единственным мужчиной. С ним было хорошо и уютно, тепло и беззаботно.
Мы даже не ругались никогда. Ссоры и раздражение появились всего несколько месяцев назад, когда мы так и не стали жить вместе, хотя я очень на это надеялась.
А две недели назад я встретила Ярослава Никольского, и в моей жизни произошел взрыв.
Он сейчас касается губами моей макушки и чуть сильнее сжимает меня в руках.
Можно было бы прослезиться от умиления. Простая девочка из провинции встречает сногсшибательного министра. Чем не история современной Золушки?
Вот только какая жалость, что министр оказался с двойным дном. В общем-то, как и девочка из провинции.
Нет, я совершенно точно не собираюсь тонуть в Ярославе с головой, забывая, кто я на самом деле и что мне нужно. И я всегда помню, что он ведет какую-то свою опасную игру, для которой ему нужна я. Интересно, какую роль он отвел мне в этой игре. Роль пешки?
Даже если и так, то очень многие люди недооценивают пешек. Ведь если пешка пересечет все поле и дойдет до последней клетки на стороне противника, она может перевоплотиться в любую другую фигуру. Это звездный час каждой пешки. Венец карьеры, так сказать. В подавляющем большинстве случаев шахматисты меняют пешку на еще одну королеву, потому что это самая сильная фигура на доске.
Так что меня не смущает быть пешкой в его игре. Я обязательно пересеку поле и стану королевой.
— Ты так и не дал мне письмо нефтяников, — тихо говорю.
— Завтра сфотографирую его и пришлю тебе.
— Не забудь.
— Не забуду.
— А еще ты обещал ответить на пять моих вопросов, если я проиграю.
— Алена, я отвечу на миллион твоих вопросов.
Ухмыляюсь.
— Я могу начать сейчас?
— Начинай.
— Тебя назначили, чтобы ты подготовил проект реформ к президентским выборам?
И я
