совершенно не могу.
– Вы могли все это подделать. Я даже не знаю настоящий ли вы полицейский.
– Алиса, у меня ограничено время нахождения тут. Я оставлю вам это, – двигает в мою сторону вырезки из газет, забрав остальное. – Ознакомьтесь пожалуйста и дайте знать, когда сможете говорить без эмоций.
Мужчина разворачивается уйти, но делает это так медленно, явно зная, что люди в последний момент любят задавать самые важные вопросы.
– Почему вы пришли ко мне?
– Потому что вы та, кому он доверяет.
– И чего вы хотите?
– Мне нужен ноутбук Станислава. Это все.
– То есть я должна его подставить?
– Нет, вы должна, если все-таки поймете кто там злодей, помочь следствию подарить справедливость матерям и отцам погибших детей в том офисном здании. Виновные должны быть наказаны.
– Моя сестра год пролежала без движения, потому что кто-то очень богатый сбил ее на машине. И никому не было до этого дела. Справедливость осталась лужей крови на асфальте.
– А вы просили помощи? – машу отрицательно головой, потому что не вижу смысла врать, но и произносить речи что и как не стала. – Тогда как мы могли вам помочь?
– Всего доброго.
Мужчина покидает комнату, а я продолжаю сидеть оглушенная этой сомнительной правдой рассматривая фото людей с черными лентами на газетных листах.
– Не верю, – отшвыриваю все это от себя.
Снимаю телефон с блокировки и вижу пропущенные от Стаса, потому что мой беззвучный это просто мигающий свет.
– Алло, Стас? – он сразу поднимает трубку, чему я очень радуюсь, иначе не выговорившись не смогла бы успокоиться.
– Черт, Алиса. Почему трубку не брала?
– Нужно поговорить, это очень срочно.
– Понял. Скоро буду дома.
– Я не в том доме, а…
– Я в курсе. Позвонил охране уже. Еду.
Не выхожу к маме и дедушке, потому что на взводе. Даже на месте сложно усидеть. Стас приехал через сорок минут и сразу же вошел ко мне.
– Наконец-то, – чуть ли не на шею бросилась к нему, но устояла.
А вот он сдерживаться не стал и поцеловал меня.
– Прекрати, что ты вытворяешь? – становлюсь злой на него. За его постоянные приставания, и эти объятия, поцелуи.
– Алиса в чем дело? Говори, потому что мне тоже есть что тебе сказать.
– Тут был следователь, по делу о гибели людей в обрушившемся здании построенном… вами.
– Вот су… Кто он? Как фамилия?
– А я откуда знаю?
– То есть как это? Говорила с кем-то и не потребовала документы?
– Да откуда я знаю, что там надо требовать? Приехала с мамой, а тут он на меня налетел и начал рассказывать о людях мертвых, думаешь мне было до корочек этих? Он сказал, что ты виноват.
– Я? Почему я?
– Потому что ты владелец всего вашего бизнеса.
– Он рехнулся? При чем тут магазины?
– Какие магазины?
– Строительные, Алиса. Передай в точности, что он говорил?
– Что ты два месяца или больше единоличный владелец. И что получается ты виноват во всем. Я не знаю, я могла не так понять.
– Ах вот значит как. И чего он хотел? Если у них там все ясно и понятно, почему не арестуют?
– Он хотел, чтобы я отдала им твой ноутбук.
– Алис? – зовет, когда я опускаю голову от страха смотреть в его глаза. Не то чтобы я сомневалась, я просто боюсь.
– Что?
– Посмотри на меня пожалуйста.
Аккуратно цепляет подбородок, но не давит. Ждет, когда сама подниму голову.
Смотрю в его бегающие по моему лицу глаза своими заплывшими от слез.
– Я не виноват в этом. Веришь?
– Боюсь очень, но в такой ужас никогда бы не поверила.
– Спасибо. А теперь послушай меня пожалуйста. Я со всем разберусь, обещаю. Поцелуй меня, сама…
– Ты опять за свое? Как ты не поймешь…
– А ты все никак не поймешь, что нет никакой невесты и ребенка?
– То есть как это?
– Я помогал той девушке и ее нерожденному ребенку, сбежать от тирана отца. Иначе бы он отправил ее на аборт и выдал замуж за контракт по бизнесу.
Так и стою, не в силах поверить в то, что сейчас услышала.
Вот только отчего-то радости нет. Ведь когда мне было тяжело во всех жизненных испытаниях он мне не помог и своей дочери. Но сказать ему что-то не могу в тоже время, в голове звучат слова следователя: «А вы просили помощи?».
Пора мне отпускать прошлое. Как бы там ни было, именно Стас изменил настоящее в самую лучшую сторону для всей моей семьи.
Не отвечаю ему ничего. Только обнимаю за шею и целую в самые любимые губы на свете, осознав, как скучала по сжимающим меня мужским рукам. Так приятно притягивающим к своей груди.
– Алиса моя… – шепчет и вновь целует, отнимая кислород и даря счастье в ответ.
Не знаю каким чудом мне удается сдержаться и не продолжить такое аппетитное начало нашей прелюдии с Алисой.
Так давно я не обнимал ее зная, что могу это сделать. Что она желает этого не меньше меня. Что позволяет и нет преград в виде недомолвок. Я переживал что Алиса обидится, что не поймет меня, но как же она меня удивила поцеловав. И вот я снова ловлю мягкие губы, вбирая их в свой рот, лаская влажный язык нереально кайфуя от нее и тихих выдохов.
– Как жаль, что мы не дома, – усаживаю ее на подоконник, раздвигая ноги.
Прижимаюсь ближе к ней готовый плевать на все.
– И что было, будь мы там?
– Ты уже лежала на кухонном столе, или в гостиной на диване. Или еще где-то, но ты определенно была раздета.
– Я девочка приличная, Станислав Григорьевич.
– А наличие у нас с тобой ребенка, дает мне какую-то поблажку?
– Я, итак, позволила вам слишком много, – улыбается, царапая мою спину.
– И я тебе так за это благодарен, – пробираюсь ладонями под кофту, но добраться до места назначения мне не позволяют.
– Молодые люди, тут кое-кто проголодался, кажется, – входит мама Алисы.
Алиса, покраснев прыгает на пол и забирает Катю, а я стою по-прежнему отвернувшись, потому что не могу успокоить свою фантазию.
– Ты чего? – трогает за плечо, и рядом с ее рукой ложится маленькая ладошка с громким писком.
– Твоя мама появилась не совсем вовремя, – все же разворачиваюсь, потому что Елизавета Петровна уже ушла.
Девушка опускает глаза и начинает хохотать.
– А мне как-то не очень смешно.
– Нужно ее покормить. Пойду в комнату, Анину.
– А я с тобой могу пойти?
– Неужели так интересно?
– Еще
