тебя, Логан, если ты об этом. И давай оставим прошлое в прошлом, ладно?
Он сужает глаза:
— Тебе неприятно вспоминать, но ты всё равно ищешь того, кто это сделал. Зачем?
— Откуда ты… Гилл, — киваю я и отворачиваюсь.
— Да, он рассказал мне. И я вызвался помочь.
— Зачем?
— Ты… ты по-прежнему мне дорога, Сабрина.
Что-то цепляет меня в этой простой фразе. Что-то неприятное. Оно коробит и вынуждает съязвить:
— И то, что ты целый год считал меня легкомысленной, этому не мешает?
— Сабрина…
Лицо Логана становится виноватым, в голубых глазах сквозит сожаление.
— Боюсь, тебе просто меня жаль, Логан. Теперь, когда ты знаешь правду. И себя тебе жаль тоже. Наверное, так и должно было быть. Между нами. Видимо, мы не подходили друг другу изначально.
— Я так не считаю, — поджимает он губы.
— Но так считаю я, — твердо произношу я и поворачиваю в обратном направлении. — Давай вернёмся, Логан.
На задний двор, где происходит всё веселье, мы с Логаном проходим через дом. На улице заметно стемнело. Вдоль невысокого забора зажглись фонари. Музыка звучит громче прежнего. Народ во всю развлекается: ребята, кто танцует, кто выпивает, кто общается между собой, а кто доедает остатки барбекю, которое мне самой так и не удалось отведать.
Я нахожу глазами Тину: подруга стоит в сторонке и о чём-то болтает с Фрейзером. Я не замечаю на её лице недовольства, что меня радует — не хотелось бы, чтобы она чувствовала себя дискомфортно от того, что обещанный мною уютный вечер за городом превратился в настоящую увеселительную тусовку.
Зато я вижу недовольство на лице Гилла. Он сидит на лавке у стола, облокотившись на столешницу, а рядом с ним дымит сигаретой Фиона Лец. Алая помада на кончике фильтра становится всё гуще, с каждым новым касанием её губ. Так же я обращаю внимание, что девушка намерено закрыла правый глаз волосами — она раз за разом тянется пальцами поправить чёлку.
Странно.
А ещё странно то, что я чувствую жгучее желание подойти к ней и вырвать этот клок волос, который она с раздражительной частотой трогает руками.
Из колонки вдруг доносится начало той самой зажигательной песни, которая звучала в кафе на нашем с Логаном первом свидании. Мы с ним переглядываемся, но я тут же смущённо отвожу глаза, потому что парень улыбается слишком выразительно. А затем Логан снова берёт меня за руку:
— Давай потанцуем, Сабрина.
Он не ждёт моего согласия, просто тянет в гущу народа посередине двора. Берёт меня и за вторую руку и начинает двигаться сам и двигать меня.
Не то, чтобы мне не нравилась эта песня — она клёвая, но…
— Логан…
— Просто позволь себе повеселиться, — умоляет его взгляд. — Видишь? Все вокруг развлекаются.
Я поджимаю губы и решаю не настаивать. Не хочется его расстраивать больше, чем я уже расстроила. Всё же мы не чужие друг другу люди.
Логан широко улыбается, когда я вынужденно киваю, и начинает двигаться интенсивней. Он кривляется, передразнивая солиста, иногда крутит меня вокруг оси, снова берёт за руки и водит ими в воздухе. Я немного расслабляюсь и позволяю себе капельку веселья.
И, очевидно, зря.
Я улыбаюсь, когда песня заканчивается, и Логан читает мою улыбку по-своему. Его взгляд опасно блестит перед тем, как он резко склоняется ко мне и касается моих губ своими.
На шок уходит целая секунда, а в следующий миг я упираю руки в грудь Логана и отворачиваюсь. Но тут же возмущаюсь:
— Логан!
— Сабрина, я верю, что между нами ещё не всё потеряно, — горячо произносит тот. — Разве, ты не чувствуешь тоже самое?
За меня отвечает неизвестно откуда взявшийся рядом Гилл. Он зло ухмыляется, переводя насмешливый взгляд с меня на Логана:
— Похоже, у ведьмы уже кто-то есть, Лог. Популярная до скрежета зубов.
Логан хмурится и немного раздражённо смотрит на своего друга, а я вновь возмущаюсь:
— Никого у меня нет!
— Уверена? — вонзаются в меня глаза цвета грозового неба, в которых сверкают молнии.
Он, что же, намекает на себя? Тогда почему не говорит прямо?
Ах, да, простите!
У него же уже есть девушка! Вдруг она поймёт, что он переспал со мной, и расстроится!
— Ты видишь здесь кого-то, кто назвался бы моим парнем, Гилл? — язвлю я, а сердце болезненно сжимается. — Зато я вижу ту, что назвалась твоей девушкой. Так может, ты уделишь время ей вместо того, чтобы вмешиваться в мои дела?
Гилл сжимает зубы, глаза горят от ярости, что в них плещется, а затем он хватает меня за руку и резко дергает за собой. Плечо обжигает боль. Но уйти далеко нам не удаётся: на пути Гилла вырастает Логан:
— Какого хрена ты опять творишь, Тай? Мне казалось, ты успокоился.
— Уйди с дороги, Лог, — рычит тот, сильнее стискивая пальцы на моём запястье.
— Отпусти Сабрину, — в свою очередь требует Логан.
Рядом появляется Фрейзер:
— Ты обещал, Тай! Отпусти Сабрину — ей больно!
Я и правда поморщилась от боли, но что Гилл пообещал Фрейзеру? И когда?
Гилл бросает на меня виноватый взгляд, но пальцы разжимает без особого на то желания, а затем глухо говорит:
— Я всего лишь хочу с ней поговорить. Позволите?
Вопрос — откровенная насмешка. В том числе и надо мной, даже если сам Гилл этого не подразумевал. Потому что какого чёрта эти двое могут или нет позволять кому-либо со мной разговаривать?! Только я сама должна такое решать!
— Что происходит? — подаюсь я вперёд.
Но меня успешно игнорируют. Логан скрещивает на груди руки и говорит деревянным голосом:
— Меня больше устроит то, что ты оставишь её в покое.
Дерек тоже склонен так считать:
— Серьёзно, Тай! Сабрина не сделала тебе ничего плохого! Отстань уже от неё!
— Да что вы…
— Не могу, ясно?! — взрывается Гилл. — И не хочу! Буду мучить её, пока сам не сдохну от мучений! Вопрос решён?
Мучить?
Мы с Гиллом встречаемся взглядами, и меня окутывает тревожное ощущение, что всё вокруг исчезает. Остаётся лишь его ярость, мольба и боль. Но поверх всего перечисленного… Нужда.
Это невозможно, но сейчас я чётко ощущаю то, что Тайлер Гилл нуждается во мне. Как никогда и ни в ком не нуждался.
Но всё рушится, когда на его руке виснет брюнетка со свежим слоем алой помады на губах.
— Мальчики… и девочка, — бросает она на меня недовольный взгляд. — О чём болтаем?
Гилл вырывает руку из её цепких пальцев и вновь ловит мой взгляд.
— Сабрина…
В голосе смешиваются настойчивость и мольба.
Я не в силах устоять: вкладываю пальцы
