должны быть тапочки…
Я наконец отлипла от умилительного Шерлока, который все это время обнюхивал меня, и осмотрела просторную стильную прихожую. Обнаружила новые мягкие тапочки, которые были огромными, и прошла вслед за Корнеем в комнату, обставленную со вкусом, однако аскетично: диван, огромная плазма на стене, приставка, письменный стол и синтезатор в углу.
– У тебя довольно чисто для холостяцкой берлоги, – усмехнулась я. – Миленько.
– Спасибо, я регулярно пользуюсь услугами клининга, – отозвался Корней. Он расположился за столом и открыл ноутбук. Я не знала, куда приткнуться, и осторожно присела на диван. Снова огляделась. Не знала, что Корней играет на музыкальном инструменте. Да я многого о нем не знала… практически ничего.
Корней недолго с кем-то переписывался с сосредоточенным видом, а затем поднял на меня глаза:
– Ты уверена, что не надо заявлять в полицию? У меня есть один знакомый…
– Даже не думай! – запротестовала я. Шерлок взгромоздился на диван и положил голову мне на колени.
Корней потер переносицу. Только сейчас я заметила, какой у него усталый вид. Я в последние дни тоже плохо спала, то и дело возвращалась мыслями к пропавшему Вадиму. Но ведь Корней наверняка места себе не находил из-за друга, хоть и корчил из себя такого равнодушного.
– Черт знает, что делать вообще, – проворчал он, – впервые попал в такую дурацкую ситуацию. И когда Вадим вернется домой, клянусь, сам прибью этого гада.
Я промолчала. Прибить Вадима мне не хотелось. Удивительное дело, как и не хотелось крепко обнять и впервые поцеловать… Или нависшая опасность притупила все чувства, или я все-таки поменяла к Вадиму отношение. Но за все время пропажи Рубцова я ни разу не думала о нем в романтическом ключе. Беспокоилась чисто по-человечески, но не более. Такие мысли посещали меня давно, но я не разрешала самой себе в этом признаться. Вадим заварил знатную кашу и окончательно запутал меня. Нет, все-таки найдем его и вместе убьем… гада.
– Может, чаю хочешь, – вдруг предложил Корней, – или кофе. Покрепче ничего не предлагаю, маленькая еще.
– Можно чай, – сказала я.
– За мной, – кивнул Корней.
Мы прошли на небольшую, но очень уютную кухню. На столе стояла маленькая искусственная елка. Егор перехватил мой взгляд и сказал:
– Это домработница принесла, я сам не устанавливаю елку.
Со всеми волнениями я даже забыла, что через пять дней Новый год… В нашей квартире не было и намека на приближающийся праздник. Раньше мы с дедом наряжали елку еще в начале декабря, но в этом году из-за моей подработки все так закрутилось, что до елки дело так и не дошло.
– Расскажи о себе, – попросила я, когда Корней налил мне чай и даже разыскал в шкафу коробку «Чоко Пая».
– Неожиданная просьба, – искренне удивился Корней, усевшись за стол напротив меня.
Я принялась с аппетитом уминать печенье, так как на большой перемене не успела сходить в столовую. Чай тоже оказался вкусным – с ароматом апельсина и корицы. Его запах тут же напомнил о наступающем празднике.
Егор вместо чая взял из холодильника банку колы, но пить ее не спешил, только беззастенчиво разглядывал на меня. Я ничуть не смутилась, пускай любуется. И все-таки поторопила его с ответом:
– Ну?
– Что именно тебя интересует? Мое семейное положение? Я свободен, если что.
Корней улыбнулся и посмотрел на меня так, что я все-таки смутилась.
– Начнем с того, почему ты живешь один.
– Я большой мальчик, – ответил Корней. – Съехал от отца сразу после школы. Он подарил мне хату на совершеннолетие.
– Неплохо, – кивнула я.
– Вообще кайф, – согласился Корней, открыв банку и сделав глоток. – Особенно в сравнении с жизнью с отцом.
– У тебя плохие отношения с отцом?
– Моя «мачеха», – Корней изобразил пальцами кавычки, – старше меня всего на шесть лет. Стерва жуткая. Считает, что у нее в доме больше прав, чем у меня. А отцу всегда было… – Корней прокашлялся, – …все равно. Я рад, что свалил от него. Отец, кстати, несмотря на женитьбу, продолжает ходить налево. Они с мамой в браке прожили всего год и развелись из-за того, что отец кобель. Его вторая жена задержалась только потому, что гадюка и своего не упустит. Ради его бабок и статуса все схавает.
– А деньги на выкуп… – начала я.
– Хочешь узнать, взял ли я их у отца? – улыбнулся Корней. – Я копил на мотик. Лишнего стараюсь не брать. Но если уж он предлагает откупиться… Должен же быть от него хоть какой-то прок, как считаешь? – Корниенко мне подмигнул и снова принялся пить, запрокинув голову. Я следила за ним, как завороженная.
– Ну а ты? – спросил Корней.
– Что я? – растерялась я. Мне хотелось больше узнать о Корнее, чем рассказывать о себе. Но когда ты к кому-то лезешь в душу, будь готов, что и тебя попробуют обнажить.
– Твои предки вроде тоже в разводе?
Я вспомнила, как рассказывала на катке о папе и трех братьях. Почему-то стало приятно, что Корней запомнил этот факт из моей скромной биографии.
– Мои родители тоже давно развелись, – сказала я. – Папа считает маму несерьезной.
– Так вот ты в кого…
Я показала Корнею средний палец.
– Мама у меня отличная. Самая лучшая. А с отцом они просто слишком разные, с самого начала друг другу не подходили. Зато теперь у него в личной жизни идиллия. Получил то, что хотел. И у мамы, надеюсь, тоже…
– Вы часто видитесь?
– С папой? – Я покачала головой. – Дай бог раз в полгода. Вот на зимних каникулах к ним зайду… Мне его новая жена тоже не нравится. Они с папой, если что, ровесники, – зачем-то уточнила я. – Столько лет прошло, а она до сих пор с мамой соревнуется. Постоянно хочет выставить ее в плохом свете. То стряпней своей хвастается и как бы невзначай говорит, что могла бы дать рецепт, если б моя мама умела готовить… Будто это самое главное достижение. А… Ну и еще она родила папе сыновей. Целых троих. Его гордость.
Я старалась говорить равнодушно, но в голосе прозвучала обида. Это не осталось незамеченным для Корнея. Его взгляд стал сочувствующим. Мне это не понравилось, поэтому я нарочито широко улыбнулась.
– И не скучно тебе одному?
– Скучно? Шутишь? Мы с Шерлоком живем в шикарной холостяцкой берлоге. Рубцов, кстати, нам страшно завидует.
– И все-таки странно, что за несколько дней Вадима никто не хватился, – вздохнула я.
– А по мне, так ничего удивительного, – усмехнулся Корней. – В этом плане мы с ним братья по несчастью. Может, поэтому и сдружились.
Мне хотелось узнать, что конкретно Егор имеет в виду,
