делал, что поддерживал меня.
Боже, возможно, он уже знает, что со мной случилось. Если это так, то я сижу здесь и беспокоюсь по пустякам.
Черт, мне поговорить с ним об изнасиловании или нет?
Николай снова обращает свое внимание на меня, а затем одаривает любящей улыбкой.
Он сказал, что любит меня.
Он был честен в своих чувствах. Может быть, пришло время мне сделать то же самое.
Николай
После долгого дня я только что принял душ, когда услышал стук в дверь.
Я хватаю полотенце и оборачиваю его вокруг талии, а затем иду в гостиную.
— Кто там?
— Эбби.
Мои губы изгибаются, и когда я открываю дверь, глаза Эбигейл становятся круглыми, как блюдца.
— О… эм… ох. — Она наклоняет голову, пока ее взгляд скользит по моему телу.
— Я только что из душа. Заходи. — Я жду, пока она войдет в номер, прежде чем закрыть за ней дверь, затем говорю: — Чувствуй себя как дома. Я вернусь через минуту.
Она кивает, не отрывая взгляда от моего тела.
Мне чертовски приятно видеть, что я все еще привлекаю ее, и я не могу сдержать ухмылки, пока иду в спальню. Сбросив полотенце, я оставляю дверь открытой и, схватив пару спортивных штанов, натягиваю их.
Когда я возвращаюсь в гостиную, Эбигейл стоит перед окнами, глядя на сады.
Она оборачивается, и ее взгляд снова задерживается на моей груди, затем она качает головой.
— Ах, я хотела попросить тебя об одолжении.
— Все, что угодно, — бормочу я, придвигаясь к ней ближе.
Она делает глубокий вдох, прежде чем спросить:
— Ты не возражаешь, если я буду спать здесь?
На моем лице расплывается улыбка.
— Конечно, нет.
Я пользуюсь случаем и обнимаю ее одной рукой, осторожно притягивая к себе.
Она откидывает голову назад, в ее глазах пляшет неуверенность.
— Ты не спросишь, почему?
Я качаю головой.
— Ты скажешь мне, когда будешь готова.
Она смотрит на меня так, словно я одно из семи чудес света.
Господи, я действительно хочу поцеловать ее.
Эбигейл продолжает смотреть, и когда я медленно опускаю голову, она не пытается отстраниться. Не желая действовать слишком быстро, я целую ее в щеку, прежде чем поднять голову и встретиться с ней взглядом.
Когда она кладет руки мне на бока, я воспринимаю это как хороший знак, но, не желая переступать черту, спрашиваю:
— Можно мне поцеловать тебя?
Ее брови хмурятся, прежде чем она шепчет:
— Никто никогда не спрашивал моего разрешения поцеловать меня.
— Я не хочу причинять тебе неудобства, — объясняю я.
Блять, эта дружба доводит меня до предела, но я понимаю, что именно это ей сейчас от меня и нужно.
Уголок ее рта приподнимается.
— Я не знала, что друзья целуют друг друга.
— Это что-то новенькое, — усмехаюсь я.
Когда она не отвечает мне, я спрашиваю снова:
— Можно мне поцеловать тебя, Эбигейл?
В тот момент, когда я опасаюсь, что она слишком много думает, она кивает.
— Просто поцелуй.
Господи, это важный момент. Не облажайся, Ветров.
Подняв руки к ее лицу, я обхватываю ее щеки и улучаю момент, чтобы просто посмотреть на нее.
Блять, она восхитительна.
Я чувствую, как между нами нарастает предвкушение, и когда она поднимает подбородок, опускаю голову. Так нежно, как только могу, прижимаюсь губами к ее губам.
Медленно и уверенно. Не дави на нее слишком сильно.
Мне требуется вся моя внутренняя сила, чтобы лишь раз прикоснуться к ее губам, а затем отстраниться. Благодарно улыбнувшись ей, я шепчу:
— Спасибо тебе, любовь моя.
Ее пристальный взгляд ищет мой, затем она спрашивает:
— И это весь поцелуй?
Усмехнувшись, я обнимаю ее.
— Да, не жадничай.
Я чувствую, как она расслабляется, прижимаясь ко мне, и облегченно вздыхает.
Ты молодец, Ветров.
Я обнимаю ее еще минуту, прежде чем она отстраняется.
— Не хочешь посидеть и поговорить? — Я указываю на диван. — Или мы можем посмотреть фильм?
— Я бы хотела поговорить, — отвечает она. Когда я продолжаю стоять, она спрашивает: — Ты можешь сесть?
Мое сердцебиение ускоряется так чертовски быстро, когда я вижу, как напрягаются черты ее лица.
Блять, неужели я слишком сильно надавил на нее своим поцелуем?
С неохотой я сажусь, упираясь предплечьями в колени. Сцепив руки вместе, я глубоко вдыхаю, не сводя глаз с лица Эбигейл.
Некоторое время она смотрит на ковер, затем шепчет:
— Ты знаешь, что со мной случилось?
— Помимо побоев? — Сердце замирает в груди. — У меня есть подозрения.
Эбигейл поворачивается ко мне спиной и снова смотрит в окно. Я наблюдаю, как она обхватывает себя руками.
Как бы мне хотелось обнять ее.
Но этот момент очень важен, и я не сделаю ничего, что помешает ей открыться мне.
Она делает глубокий вдох. Ее голос напряжен, когда она говорит:
— Это действительно тяжело для меня.
— Не торопись, детка. — Я прочищаю горло, прежде чем добавить: — Думаю, мне очень поможет, если я буду точно знать, что произошло, тогда я не смогу случайно сделать что-то, что спровоцирует тебя.
Эбигейл кивает.
— Мне трудно произносить слова.
— Почему бы тебе не начать с самого начала? Расскажи мне, что произошло, когда во внедорожник врезались.
Я не свожу с нее глаз, пока она набирается смелости открыться мне.
— Эм… — она делает еще один глубокий вдох, медленно выдыхая. — Внедорожник пару раз перевернулся. Я была дезориентирована, но услышала их шаги. Они разговаривали по-японски, так что я не поняла, о чем они говорят.
Эбигейл делает паузу, потирая руки вверх-вниз, словно ей холодно.
— Мужчина схватил меня за ноги и вытащил из внедорожника. Он бил меня до тех пор, пока я не потеряла сознание.
Господи Иисусе.
Закрыв глаза, я опускаю голову. Это чертовски невыносимо слышать.
Ее голос хриплый, почти шепот, когда она продолжает:
— Когда я пришла в себя… — Ее дыхание учащается.
Каждый мускул в моем теле напрягается, и, клянусь, мое сердце перестает биться. Дыхание застревает у меня в горле.
— Один из них был на мне сверху.
Блять.
Блять-блять-блять.
Я отчаянно втягиваю воздух, когда ужасающие мурашки расползаются по моему телу.
Не в силах сидеть и слушать, я поднимаюсь на ноги. Мой взгляд останавливается на Эбигейл, и я медленно приближаюсь к ней.
Когда я оказываюсь прямо за ее спиной, у нее вырывается сдавленный звук. Склонив голову, чтобы попытаться спрятать от меня свое лицо, она оборачивается.
Вид слез, катящихся по ее щекам, пробирает меня до костей.
— Тебе не обязательно это говорить, — бормочу я.
Ее голова дергается, словно она пытается избавиться от воспоминаний. Ее челюсть
