Она суетливо выскочила в прихожую и стала обуваться.
— Но как же! Анюта! — всплеснула руками Лянка. — А как же наш концерт, мы же собирались обсудить благотворительный аукцион, ты обещала с отцом поговорить, разрешит ли!
— Я поговорю, тетя Ляна, обязательно. И позвоню. Всем пока! — попрощалась она, и ее торопливые шаги недолго были слышны сквозь открытую дверь.
Ляна некоторое время растерянно смотрела туда, где только что сидела девушка и где все еще дымилась ее чашка, а потом услышала голос сына, весело интересовавшегося:
— А что? Без Ани ты меня кормить уже не настроена, да?
— Ну вот что ты такое говоришь! — с досадой воскликнула Ляна Яновна. — Но никак не пойму, отчего ты Анечку обижаешь? Хорошая ведь девочка!
— Анька? Анька, мам, очень хорошая. Но ведь и я ничего так, а?
— И ты у меня хороший!
Назар снова улыбнулся и подошел к ней ближе, а после с прищуром спросил:
— Даже если скажу тебе, что мне Аня вовсе не нравится, все равно не перестану быть хорошим, а?
— А кто тебе нравится? — в голосе матери послышались нотки укоризны. — Где ты лучше-то найдешь!
— Ну, пока достаточно, что мне Аня не нравится. Ма?
— Ну что?
— Ну то! У тебя на лице написано, что ты расстроилась. А тебе нельзя.
— Так ты меня и не расстраивай, — кисло улыбнулась Ляна, — я ведь о тебе думаю. Чтобы хорошо тебе было, чтобы девушка добрая рядом. Ты же бирюк какой-то! А я внуков хочу, Назарчик.
— Мне только двадцать три. Будут внуки, ма! Но я ж хочу так, чтоб… чтобы моя жена не только тебе нравилась, но и хотя бы немножко мне.
— Присмотрелся бы к Анечке внимательнее, а ты… Все в облаках витаешь, как птица твоя, — вздохнула мать. — Падать ведь всегда больно, вот в чем беда.
— Не упаду, не бойся. Можно попрошу у тебя?
— Конечно, — кивнула Ляна.
Назар повторил за ней ее же движение и спокойно проговорил:
— Не зови ее к нам так часто. Она неправильно понимает, приходит из-за меня и… надеется. А я не хочу. Ладно?
— Хорошо. Я тоже надеюсь, но хорошо, — Ляна снова вздохнула. — Давай покормлю тебя. Сырники получились восхитительные. И я чай заварила свежий.
— Ну давай сюда свои сырники… я только умоюсь сейчас, — улыбнулся Назар и отправился в сторону ванной, а уже оттуда, стягивая через голову майку, крикнул: — Ма, а давай я тебя на море отвезу, а? Курс лечения пройдешь, и поедешь, хочешь? Сто лет не была!
- Ой, Назарчик, было бы здорово, — воскликнула Ляна Яновна. — А Стах отпустит? Ты ему тут нужен, помощник все-таки…
— А ты у нас обоих — одна. Отпустит.
То, что их присутствие в жизни Стаха слишком преувеличено, Назар озвучивать не стал. Как и то, что тот, наверное, держит его при себе по единственной причине — Кречет преданный и скорее подставит себя, чем дядю. Понимание не примиряло его с собой, но и в то же время не зияло раной в груди, как могло бы. Как всякий ребенок, он все еще считал, что любовь можно заслужить. И пофигу, что ребенку действительно двадцать три, на его кулаках несходящие раны от бесконечных мордобоев, в машине под сиденьем короткоствол, неделю назад он по пьяни трахнул подругу детства, а сам сохнет по девушке, которая совсем ему не подходит и вряд ли обратит внимание.
Завтрак, между тем, проходил тихо и мирно, а мама с нежной улыбкой на устах и не догадывается ни о чем, из того, что происходит, когда сын покидает их поместье. Подумаешь, сбитые костяшки — рабочих иной раз приходится воспитывать, а народ в Рудославе дикий. Да и характер у Назара не подарок, это она тоже знает.
Сон после завтрака никак не шел. Наверное, спать ему предстоит еще нескоро — пока Милана в Рудославе ему даже дышалось тревожно, неспокойно, с ощущением, что дыхание перехватывает. И промучившись до начала второго, Назар выбрался из постели, переоделся и отправился в большой дом — вдруг наткнется на столичную звезду, по которой он, признаться, успел соскучиться.
Предлог же был самый благовидный. Дядьке сообщить о том, что последнее время менты активизировались — ребята жаловались, что накануне пришлось свернуть работы раньше, чем обычно, и сегодня народ весь на стреме. Кто это там в управлении страх потерял?
Вот только сам напоролся на неожиданный допрос.
— Ну и что это такое ночью было? — вскинув бровь, спросил у него дядька, едва Назар переступил порог его кабинета. Расположился, впрочем, Станислав Янович на удобном кожаном диване за небольшим винтажным столиком, на котором стоял бокал с коньяком и хрустальная пепельница с ароматно дымящейся сигариллой.
Прикидываться идиотом Назар не привык, да и не видел смысла. Но решил все же уточнить:
— Ты видел, что я Милану привез?
— Видел.
Он все видел. И как они приехали, и как эта девчонка, еще днем недвусмысленно пославшая его самого, целовала Назара на крыльце. Стах и без того ждал ее возвращения каждую ночь, но в эту — ждал особенно. Ему уже сообщили, что у нанятой гопоты ничего не вышло, кто-то Милане помог, вмешался. И каково же было изумление Стаха, когда спустя бесконечные минуты ожидания пазлы сложились. Племянничек! Откуда только взялся, когда не нужно было.
Назар вздохнул и, не представляя, как объяснить собственное присутствие в клубе, учитывая разговор только в конце прошлой недели, решил ограничиться полуправдой без акцентов — ну его нафиг акцентировать.
— На нее напали вчера, дядь Стах. Она не сказала, что ли?
— Видимо, не сочла нужным, коль все обошлось. Все же обошлось?
— Обошлось, конечно. Я там случайно вообще оказался… а если б не оказался, еще неизвестно чем закончилось бы. Их трое и на нее одну. А тут я, прикинь — совпадение.
— Да уж… — протянул Стах и отпил из бокала. — Совпадение. Ты ж не любитель ночных развлечений, или бабу завел?
Кажется, впервые в жизни дядька поинтересовался его личной жизнью, и от этого Назар смутился.
— Типа того, — пробормотал он. — Подругу выгуливал. А Милана что? Сегодня хоть показывалась?
— Завтрак проспала. Потом мне не до нее было, — не моргнув глазом, солгал Стах. Еще как было! Но не тащиться же снова к ней в комнату. Оттого и выжидал в своем логове, скрашивая медленно тянувшиеся часы коньяком.
Наз нахмурился и прошел ближе, сел напротив дяди и, исполненный решимости все же увидеть сегодня Милану, проговорил:
— Дядь Стах, девчонка вчера испугалась, стрессанула. Надо хоть как-то ее… подбодрить. Ну прикинь, три бугая, драка, потом еще мусора нарисовались, еле свалили оттуда. Может, чего-то придумаешь?
— А что тут придумаешь, — пожал плечами Шамрай. — Не к психологу же ее вести. Но может, хоть перестанет искать приключений на свою… — Стах скривился и все же смягчил: — голову.
«Эта, что ли? — мысленно хохотнул Назар. — Эта не перестанет».
Перед глазами промелькнуло ее лицо — лицо рассерженной амазонки — в момент, когда она услышала про вызванных ментов. И ее бег на высоких каблуках через дворы подворотни. Фиг такую удержишь.
— Ну это понятно, — проговорил он. — Но, может, давай вечером… соберемся вместе в саду? Я сейчас мясо организую, мангал вытащу, а? Лето проходит, дядь Стах.
Шамраи — оба, и дядька, и племянник — были любителями жарить мясо на природе. Самые счастливые воспоминания из детства Назара были связаны именно с этим. Стах с семьей жили в столице, а когда приезжали в Рудослав, то всегда наступал праздник. Бесконечный праздник — шашлыки, рыбалка, поездки по грибы, верховая езда, купание в речке. На охоту их с Митькой только не брали. Митя так и не попал, а Назар — дорос.
Стах мысленно хмыкнул. Идея Назара оказалась весьма подходящей, если правильно преподнести ее Милане, то глядишь хоть сегодняшний вечер проведет в доме. И он приглядится, чтобы подумать, как действовать дальше.
— Неплохой план. Тогда с тебя организация, а я Милане озвучу за обедом, — Стах замолк на минуту и рассмеялся: — Прикинуться вегетарианкой у нее уже не получится.
