class="p1">— Ань, ты слышишь?
Только сейчас замечаю, что Максим Константинович пристально смотрит на меня и уже, видимо, не в первый раз о чем-то спрашивает. Но самое ужасное, что я всё это время смотрела на него, и он, безусловно, заметил, как я пялюсь…
— Эммм… простите, задумалась. Что вы спросили?
— Я говорю, выходим? Мы на месте, — кивает головой в сторону торгового центра.
— А… да… Конечно, — растерянно хлопаю ресницами и кладу руку на ручку двери.
Аня
— Мама, ну мы уже идём? Я плавать хочу! — хнычет Ксюша, дёргая меня за руку.
А я не могу отойти от зеркала в раздевалке. Неужели я действительно купила этот купальник? Не знаю, что на меня вдруг нашло. Наверное, это следствие всех тех лет прожитых с Игорем, когда я вообще купальники носить не имела права. А теперь у меня появилась возможность выбрать любой, который захочется. В отделе купальников у меня буквально глаза разбегались в разные стороны, и в итоге взгляд зацепился за этот красный с высокой посадкой трусиков.
Смотрится… невероятно… И слишком откровенно. Не уверена, что я смогу в нём выйти к людям.
«Ужас, Аня, о чём ты думала?! Надо было хоть что-то другое на всякий случай взять…»
Но было стыдно тратить чужие деньги, да и из примерочной я вышла, мне кажется, с повышенным давлением, учитывая то, как сильно горели мои щёки.
— Мамаааа! — снова дёргает меня Ксюша и поправляет рюшки на своём розовом в цветочек купальнике. — Пошли! Хватит на себя смотреть! Ты очень красивая. Честное слово!
Да уж. Действительно красивая. Превзойти этот купальник может разве что тот комплект белья, в котором я кружила перед зеркалом на работе.
И Тор меня видел… А сейчас я, фактически, должна сама к нему выйти.
Лишь бы в обморок не упасть от тахикардии.
Ладно, не могу же я сказать, что передумала плавать. Ксюша точно меня не простит. Это будет катастрофа года.
Бросив на своё отражение последний взгляд, шумно выдыхаю и расправляю плечи. Я должна привыкать к новой жизни. К нормальной жизни. А в нормальном мире женщины не боятся носить красивые купальники. И вообще красивые вещи. Они не боятся быть красивыми на людях и нравится мужчинам. Они, наоборот, к этому стремятся.
Мы с Ксю, наконец, выходим в помещение аквазоны, где расположены несколько больших бассейнов и куча горок. Ксюша первая замечает Торецкого.
— Вон Костиныч! — указывает пальцем в сторону.
Я перевожу взгляд и замираю.
Мне казалось, что я больше буду стесняться своего внешнего вида, но как-то не подумала, что Торецкий тоже собирается плавать. И вовсе не в брюках и футболке.
На боссе сейчас только плавательные шорты. Я ещё от утренней расстегнутой рубашки не отошла, а тут такое…
Теперь я могу полностью разглядеть татуировку у него на груди, и ценить крепкое мужское тело, будто вылитое из стали.
Другие женщины в аквазоне тоже оценивают Тора и, ни чуть не стесняясь, окидывают его заинтересованным взглядом.
— Мам, ну ты чего опять застыла? — дочка тянет меня за руку в сторону Торецкого.
Ноги словно деревянные, поэтому я кое-как ступаю вслед за дочкой, чувствуя, как жар охватывает щёки, шею и верхнюю часть груди. А когда мы ровняемся с Тором, и его тёмные глаза медленно скользят по моей фигуре, мне совсем становится нехорошо.
— Я хочу вон туда, и туда, а ещё туда, и вооон туда, — начинает крутить головой Ксюша.
А мы с Торецким молчим, не сводя взгляды друг с друга.
— Ты точно нормально себя чувствуешь? Снова вся покраснела, как и утром.
Я шумно сглатываю.
— Нет, всё хорошо… просто я не привыкла…
— Не привыкла к чему?
— Ну… ходить в купальнике… И смотреть на людей в купальниках.
Тор сощуривает глаза.
— Муж запрещал тебе носить купальники?
Я коротко киваю, кинув взгляд на Ксюшу, которую больше интересуют водные горки, чем наш с Торецким разговор.
— Вообще всё запрещал, в чём я могла выглядеть привлекательно для других мужчин.
— Понятно, — Максим Константинович поджимает губы. — Ну теперь тебе никто не будет запрещать это дело. Быть красивой женщиной и нравится мужчинам это нормально, Аня, — на мгновение он замолкает, а затем заканчивает фразу. — И когда тебе нравится мужчины — это тоже нормально. Ты можешь делать всё, что захочешь теперь.
Кровь в очередной раз с напором бьёт по вискам.
Он заметил мой интерес к нему?
Времени обдумать этот вопрос у меня не остаётся, так как Тор натягивает на Ксю спасательный жилет и подхватывает ее на руки.
— Ну что, пошли купаться?
— Да! Наконец-то! Как вы, взрослые, долго думаете. Ещё и эти ваши скучные разговоры!
Торецкий усмехается и шагает вместе с Ксюшей в сторону детского бассейна.
Я смотрю им вслед и в какой-то момент вдруг отмечаю, насколько здорово они смотрятся вместе. Это ведь странно, верно? Я так думаю, и тут местный фотограф аквапарка неожиданно встаёт перед Тором и Ксюшей.
— Фото папы с дочкой?
— Это Костиныч, — заявляет Ксюша. — Но фотографироваться я люблю. Костиныч, ты не против?
— Пожалуй, нет, — кивает Тор.
И фотограф их снимает.
Аня
— Ты ни разу не сплавала, — отмечает Тор, подойдя к лежаку и взяв с него полотенце.
Словно завороженная наблюдаю, как капельки воды стекают по крепкой груди мужчины. Одна капелька обводит татуировку по контуру. Ловлю себя на дурацкой мысли, что я сейчас могла бы размазать эту прозрачную каплю…
Я так с ума сойду.
Ксюша барахтается в небольшом мелком бассейне в паре метрах от нас и периодически кричит мне.
— Мама, смотри, что я могу!
— Молодец, зайка!
Наблюдение за дочкой отвлекает от Торецкого. Если бы не Ксю, я бы, наверное, так и пялилась на него как полная идиотка.
— Ань, ты слышишь? Иди поплавай.
— Я… за Ксюшей слежу.
— Я могу это сделать. А ты немного расслабься. И сними уже с себя это полотенце, которым ты обмоталась как паранджой.
— Мне трудно привыкнуть ходить в таком виде.
— Тебе нужно перестать бояться. И сбросить с себя балласт комплексов. У тебя идеальная фигура.
Тор неожиданно присаживается рядом со мной, отчего его плечо касается моего, тем самым вызвав волну мурашек по коже.
— Когда никто не указывает тебе, какой нужно быть, ты можешь стать, какой тебе будет угодно.
— Слишком много изменений за такой короткий промежуток времени, Максим Константинович.
— Максим. Давай уже просто Максим. И изменений будет ещё больше, Ань. Чем быстрее ты их примешь, тем легче тебе будет.
— Хорошо… Максим… —
