не кэп, Сольдидо. Зато, кажется, знаю, кто займет мое место.
И я крепче сжимаю зубы.
– А может вы сговорились, а, Рыж?
– Воу, воу, воу, – пытаются вмешаться парни.
– Тебя не устраивает чертова несправедливость? – бросаю я. – Ну так пойди и сдай меня сам.
Но договорить не успеваю, Сет накидывается на меня быстрее, чем парни успевают моргнуть. Злой, как черт. Разъярённый, как гиена. Но и во мне клокочет гнев, который я выплескиваю на него в ответ, ударяя, хотя знаю, что сам нарвался. Нет ничего хуже, чем заронить сомнение в чьем-то авторитете, но я не могу допустить, чтобы Анна оказалась на том месте, где однажды оказался я, одна против Ржавого города.
Короткий замах, я бью Сета в живот. Его скручивает пополам. Как бы он хорошо ни дрался, теперь я техничнее и прекрасно знаю, если продолжение драки после пропущенного в челюсть – вопрос воли и злости, то невозможность вдохнуть делает тебя заведомо проигравшим.
– Сука, – цедит Сет, не разгибаясь, когда нас оттаскивают друг от друга. – Это всего лишь девчонка, О’Доннел.
– Рыжий, ты чего цепи рвешь? – орет Сол.
Я подхожу к нему, заставляя пятиться назад, почти к самым шкафчикам.
– Потому что плевать мне, кто и что про меня думает, – произношу я, глядя ему в глаза. – Я ни хрена не знаю, почему не назвали мое имя. Почему так произошло. Как и ты, – приближаюсь, угрожающе указывая на него пальцем: – Ты не знаешь, девчонка сдала вас или нет.
– Тебе, кажется, совсем мозги выбили.
– Считаешь? – смеюсь я.
Сол молчит, остальные тоже притихли, наблюдая.
– Может, и так. Кто-то хочет проверить? Давайте, прямо здесь. – Я медленно обхожу раздевалку по кругу, глядя в глаза каждому. – Или приходите в пятницу в клетку. Проверим, насколько я сумасшедший.
– А может, ты просто сам на нее запал? – медленно выплевывает Сет, разгибаясь, и приваливается к стене. – Иначе с чего так бесишься?
По коридору разносятся шаги тренера, и все разбредаются. И пока нас никто не слышит, я подхожу к Сету и сжимаю его плечо:
– Мне на нее плевать, – говорю я, глядя ему в глаза.
– Врешь. Я видел, как ты пялишься.
Но упрямо отвечаю:
– В тот раз ты меня остановил, считай, я возвращаю долг. Это уже подсудное дело. Виновата девчонка или нет, даже пальцем ее не трогайте. Иначе тебе светит небо в клетку. И никто уже не сможет помочь.
А потом ухожу.
***
Когда-то давно, в детстве, мы с родителями ходили в воскресную школу. Три квартала вниз, одноэтажное побеленное известкой здание. Тогда же я и услышал про закон сеяния и жатвы. Правило номер один: то, что посеешь сегодня, завтра вернется к тебе новым урожаем. Может, и не завтра. Через год или десять, но словно стрелка часов, совершенное тобой возвратится с новым оборотом. И я уже слышу мерное тиканье.
«Может покажем ей, как здесь живется?»
«Нельзя, Сет»
«Мы только ее припугнем».
Правило номер два. Выхода оттуда нет. И вот сейчас, лежа в кровати, я отчетливо понимаю, что стальные стрелки замыкают круг, запирая меня внутрь. Сет не остановится.
«В конце концов, если никто из нас ее не тронет, это не будет преступлением».
«Но в городе ведь не только мы…».
Я закрываю глаза, стараясь избавиться от этого давящего чувства, но не могу. На кухне Джей-Джей размешивает сахар в чае. Ставит кружку на стол. Включает телевизор фоном. Я поворачиваюсь на бок, прижимая к голове подушку, снова и снова перебирая сегодняшний разговор. «Она просто запала на Рыжего». – «Или он на нее запал». Понимаю, что сжал простыню в руке так, что аж пальцы побелели. Шумно выдыхая, разжимаю кулаки, тру лицо, спускаю ноги на пол и иду на кухню.
– Чего не спишь? – спрашивает Джулс.
Я плюхаюсь на соседний с ней стул, мимоходом щелкнув чайник.
– А ты чего? – отвечаю, уставившись в телевизор. По ночам обычно гоняют классику. Сегодня «Красотку». С ужасом понимаю, что из всех своих одноклассников, наверное, я один могу перечислить полсотни мелодрам меньше чем за минуту. Когда у тебя две сестры это неминуемо.
– Ноэль проснулся. Пока уложила, сон пропал. Будешь? – Она протягивает мне пакет мармеладных мишек.
Я отказываюсь.
– Ты же знаешь, я ем только червяков.
Сестра закатывает глаза.
– Они сделаны из одного и того же разноцветного сахарного дерьма, Август, – и тут же добавляет: – Ничего с детства не меняется.
Джулс волнуется. Я вижу это, так как она снова принимается теребить кончики волос, обрывая их ногтями. Ее сумка уже собрана и стоит у порога. Сверху наброшена толстовка, кепка и начищенные до блеска кроссовки.
Грэг пригласил ее в Хэмптон познакомить с родителями. О том, что Ноэль ее сын, он не знает, но, подозреваю, именно об этом она хочет ему наконец рассказать. Словно почувствовав, о чем я думаю, Джулс принимается причитать:
– Август, не оставляй на столе мелочь, ладно?.. Потому что, если он вдруг проглотит, если ты не заметишь…
– Да знаю я, знаю.
– И без присмотра его с Эйприл не бросайте. Даже на минуту. Поверь, этого может быть достаточно…
– Джей-Джей.
– Даже на минуту, Август!
– Слушай, ну я же не совсем безмозглый. Хватит себя накручивать.
Джулс выдыхает и снова отворачивается к телевизору. Жует своих мармеладных мишек. Мы молчим, думая наверняка об одном и том же. Скоро все изменится. Если Грэг не испугается, то заберет сестру с Эйприл и Ноэлем к себе, я поступлю в колледж, и наша семья окончательно развалится. Но, может, оно и к лучшему? Потому что в который раз жизнь упорно доказывает, что победила, отламывая от нас части одну за другой. Сначала отец. Потом мама. Теперь вот и мы.
– Ты когда-нибудь думала о том, что могла бы все исправить? – вдруг спрашиваю я. Не говоря ни о ком конкретно.
– В моем случае, Август, уже ничего исправить нельзя, – отвечает сестра и встает, выключая телевизор. – Ладно, я спать, – грустно улыбается она, а потом вдруг добавляет: – Но если ты уверен, что еще не все потеряно, стоит попробовать.
И, кажется, я вдруг знаю, что нужно делать. Накидываю толстовку с капюшоном, иду в гараж и достаю банку белой краски. Надеясь, что хотя бы на этот раз у меня получится.
Глава 21. Анна
«Они победили».
Два слова разносятся по «Вудсайд Хай», летая по воздуху, словно вирус. Обрастая подробностями, сплетнями оседая в коридорах и столовой, громкими выкриками и радостными возгласами в классах. Потому что так не бывает. Наша команда и в полном-то составе не выигрывала, а тут – буквально
