вспомнить, когда в последний раз плакал, но я боролся с этим с тех пор, как мы выехали из отеля.
— Мне жаль вас разочаровывать, ребята, — прошептал я.
— О, Раш. — Мама всхлипнула с заднего сиденья и потянулась вперед, чтобы коснуться моего плеча. — Не говори так.
— Мы так гордимся тобой. — Папа посмотрел на меня слезящимися глазами. — Это просто… неожиданный поворот.
Любимым видом спорта папы был бейсбол. Он любил смотреть, как я играю в футбол, но бейсбол был его страстью. В самые трудные моменты моей жизни, когда папе было чему меня научить, аналогии с бейсболом всегда были частью урока.
И эта логическая аналогия была именно тем, что я хотел услышать.
— Я не знаю, что это значит для будущего, — сказал я, поворачиваясь, чтобы поговорить с мамой.
Она промокнула уголки глаз салфеткой.
— Это значит, что у нас будет другой повод, кроме футбольного матча, заехать в гости.
— Фэй на третьем месяце беременности? — спросил папа, и, боже, я готов был обнять его за то, что он не запнулся ни на одном слове в этом вопросе. Ни на «беременности». Ни на имени Фэй.
— Да. На третьем.
— Тогда, я думаю, нам пора познакомиться. — Он уверенно кивнул мне, затем взял ключи и открыл дверцу.
В кабину грузовика ворвался воздух, свежий и прохладный. Мы просидели в гостиничном номере так долго, что на Мишн уже опустилась ночь. Горы вдали казались почти черными на фоне угасающего голубого неба, а последние лучи солнца исчезли по дороге в закусочную.
Я сделал глубокий вдох, задержал его в легких, затем потянулся к дверной ручке.
Возможно, сделать объявление и познакомить их с Фэй было слишком для одного вечера. Возможно, утром я пожалею об этом. Но мама и папа нечасто приезжали в Мишн. И прежде чем они уедут, я хотел, чтобы они узнали Фэй. Я хотел, чтобы они увидели ее лицо и, возможно, даже ее застенчивую улыбку.
И, возможно, я хотел, чтобы она тоже увидела их.
Она должна знать, что у меня были хорошие родители. Добрые родители. Люди, которые были лучше меня. Люди, которые поддержали бы и ее.
Они не спросили меня, уверен ли я, что она точно беременна. Они не спросили меня, делали ли мы тест на отцовство.
Либо они доверяли мне.
Либо это не приходило им в голову. Они уже выдали Фэй презумпцию невиновности.
— «У Долли». — Мама, выпрыгивая из грузовика, оглядела вход в закусочную. — Боже мой.
— Что?
Она посмотрела на папу, протянула ему руку и рассмеялась.
— Я как-то забыла об этом месте.
Папа усмехнулся.
— Я тоже.
— Правда?
Она кивнула.
— Да. Я даже не заметила, что она еще открыта.
— Как ты думаешь, блинчики такие же? — спросил ее папа.
— Уверена, что да. — Мама выдохнула с таким громким и полным облегчения вздохом, что я не мог не почувствовать этого тоже. Она протянула другую руку, взяв мою. — За все годы, что мы приезжали к тебе в гости, нам ни разу не пришло в голову пригласить тебя сюда позавтракать. Я воспринимаю «У Долли» как добрый знак. Все будет хорошо.
Я надеялся, что она права.
Когда мы подошли к двери, я придержал ее, чтобы они могли войти первыми. Они осмотрели все это, и ностальгия расплылась в их улыбках.
Мама и папа познакомились в Мишне, когда учились в колледже, и их любовь к «Штату Сокровищ» стала одной из причин, по которой я решил поступать сюда. Мне предлагали стипендию более крупные учреждения. Я мог бы участвовать в более масштабной программе с большей известностью в СМИ и возможностями спонсорства. Но я был Диким котом с самого рождения.
Это был мой университет в той же степени, в какой он принадлежал маме и папе. И пока ранчо было моим домом, Мишн всегда была для нас вторым домом.
— Все выглядит так же, — наклонившись прошептал папа маме на ухо.
Если они и замечали потертую плитку на полу или сколы на столешницах, то, похоже, их это не волновало. Черт возьми, может, это действительно выглядело так, как двадцать с лишним лет назад.
Сегодня в столовой было больше народу, чем обычно. Может, это был обычный субботний вечер? Дасти, должно быть, зарабатывала большую часть своих денег по выходным, потому что я никогда не видел столько народу в «У Долли». Почти половина столиков была занята.
Вращающаяся дверь распахнулась, и вышла Фэй, держа в руках по три тарелки с омлетом и золотистыми картофельными оладьями.
Ее карамельные глаза остановились на мне, стоящем в дверном проеме, и на ее губах мгновенно появилась улыбка.
Обычно, когда я входил в дверь, она краснела или слегка махала рукой. Но эта улыбка?
Эта улыбка была причиной того, что я приходил в «У Долли» при каждом удобном случае.
У меня в груди все сжалось так сильно, что я чуть не задохнулся.
Она перевела взгляд на маму и папу, и улыбка исчезла так же быстро, как и появилась.
Я был двадцатиоднолетней копией своего отца. Она сразу поняла, кого я привел с собой этим вечером.
— Привет, — сказал я, когда она промчалась мимо с раскрасневшимися щеками.
— Привет. Дай мне минутку.
Когда она направилась к столу в центре комнаты, мама наклонилась в мою сторону.
— Это она?
— Это Фэй.
— Она красивая.
— Да. Так и есть.
Мамина рука легла мне на спину, поглаживая вверх и вниз по позвоночнику, как она делала, когда я был маленьким.
Фэй обслужила своих клиентов, а затем пошла проверить кабинку. Ее волосы были собраны в высокий хвост, и при ходьбе их концы касались лопаток. Закончив принимать заказ, она, казалось, на мгновение замерла, выпрямляя спину, прежде чем повернуться к нам лицом.
Когда она пересекла комнату, на ее лице была вежливая улыбка, но она не коснулась ее глаз.
— Здравствуйте, — сказала она, протягивая маме руку. — Я Фэй.
— Здравствуй, Фэй. — Мама обхватила Фэй обеими руками, и на мгновение я подумал, что она притянет ее к себе, чтобы обнять. Но мама сдержалась. — Я Мэйси. Мама Раша.
— Приятно познакомиться. — Фэй высвободила руку и протянула ее папе.
— Райан Рэмзи. Рад познакомиться с вами.
Она улыбнулась ему, потом мне.
— Мы приходили сюда. Давным-давно. Когда учились в колледже. Не часто, но иногда, чтобы плотно позавтракать после ночи, проведенной в барах в центре города.
Фэй заставила себя улыбнуться шире.
— Вы остаетесь?
— Да, — ответил я. — Я подумал, что мы могли бы поужинать здесь сегодня вечером.
— Хорошо. — Она протянула руку в сторону обеденной зоны. — Присаживайтесь, пожалуйста. Я принесу
