что просто собиралась пойти с кем-нибудь из своих друзей. Но потом я подслушал, как она говорила у своего шкафчика о том, как ее пугают мои руки-лапши.
Фэй указала на мой бицепс.
— Руки-лапши? Я не уверена, что верю в это.
— У меня был период худобы. — Я вытянул руки вперед, напрягая мышцы предплечий и трицепсов. — В детстве я был пухленьким, а в средней школе резко вырос. Я был сильным, но долговязым, пока снова не начал набирать вес. Усердно занимался в спортзале футболом и баскетболом. Летом помогал отцу на ранчо. К моему выпускному классу рук-лапши уже не было, но я никогда не забуду, как услышал это от Кэнди.
По сей день я сомневаюсь, что она знала о том, что я подслушал. Я больше никогда с ней по-настоящему не разговаривал. И моя любовь умерла в тот момент, когда я услышал, как она смеется надо мной со своими друзьями.
— Девчонки злые, — сказала Фэй, одарив меня доброй улыбкой. — Мне жаль.
— Не стоит. — Я отмахнулся. — Я не думал об этом целую вечность. Это звучит более мелодраматично, чем было на самом деле. Я вырос на ранчо, в двух часах езды отсюда, в маленьком городке. Маленький городок означает маленькую школу. Я закончил школу с семьюдесятью двумя учениками, а в школе такого размера у вас вряд ли могут быть враги. Кэнди не была моим заклятым врагом. Просто она была моей самой нелюбимой одноклассницей.
— А. — Фэй кивнула.
— Мы можем поговорить о…
Звук открывающейся двери прервал мой вопрос.
Появилась Дасти с двумя белыми тарелками, на каждой из которых лежали блинчики и яичница-болтунья. На моей были две сосиски. На пальце висела стеклянная банка с кленовым сиропом.
— Спасибо, — сказал я, когда она поставила тарелки на стол.
Дасти вытерла руки о фартук.
— Что вам еще принести?
— Я сама принесу, — сказала Фэй. — Спасибо.
— Всегда пожалуйста, крошки. — Дасти подмигнула ей и удалилась на кухню.
Фэй взяла свою стопку столовых приборов и, выудив вилку, принялась за блинчики.
— Без сиропа? — спросил я, намазывая свои блинчики так, чтобы он стекал с краев стопки.
Она покачала головой.
— Я не люблю соусы.
— Сироп — это соус?
— Да. — Она нарезала блинчики. — Я так же не люблю приправы и подливки.
— А как насчет спагетти?
— Я буду есть лапшу с пармезаном.
— Ага. — Я долго смотрел на нее. — Ранч? Сальса?
— Фу. Не люблю ни то, ни другое.
— Майонез?
Это заставило ее сморщить нос.
Я усмехнулся.
— Без соуса. Понял.
Несколько мгновений мы ели молча, в основном потому, что я был слишком занят, запихивая еду в рот, чтобы разговаривать. Это были самые вкусные блинчики, которые я когда-либо пробовал, легкие, пышные и сладкие, как будто Дасти добавила в тесто ваниль.
— Это вкусно, — сказал я Фэй.
— Лучше некуда. Это было мое любимое блюдо с тех пор, как я начала здесь работать.
— Когда это было?
— Когда мне исполнилось шестнадцать. Я приехала сюда на велосипеде после школы в свой день рождения, чтобы заполнить заявление. На следующий день приступила к работе.
— Я удивлен, что так много людей не знают об этом месте.
Фэй вздохнула.
— Да. В последнее время здесь не так многолюдно. Я расклеила несколько листовок по кампусу, просто чтобы посмотреть, смогу ли вызвать интерес.
Может быть, я мог бы чем-то помочь. Если бы ребята из команды знали об этих блинчиках или чизбургерах, они бы толпами ходили сюда за приличным блюдом, которое не стоило бы целое состояние.
Я с удовольствием расскажу о «У Долли» в конце этого года. Только не сейчас. Я не хотел наступать ей на пятки. А пока закусочная «У Долли» была моей. Нашей. Это было единственное место, где, казалось, мы могли скрыться от всего мира. Моего мира.
Мира футбола, товарищей по команде, осуждения и бывших девушек.
— О том, что ты услышала от Холзи, — сказал я.
— Тебе не нужно ничего объяснять.
— Да, но я хочу. — Я отложил вилку, ожидая, пока она сделает то же самое. — Я не изменял.
Я беспокоился не о своей репутации. Я беспокоился о репутации Фэй. Не хотел, чтобы люди так о ней думали.
— Я никогда не думала об этом Раш.
— Спасибо. — Это была вера, которой я, вероятно, не заслуживал, но я бы принял ее. — Кстати, на следующую домашнюю игру приедут мои родители. Я бы хотел рассказать им… об этом.
Ее плечи сами собой опустились, но она кивнула.
— Хорошо.
— Ты уверена?
— Да. — Она кивнула. — Мне нужно сказать Глории, но я пока не совсем уверена, как это сделать. Если ты не возражаешь дать мне немного времени, чтобы разобраться с этим, я была бы признательна.
— Бери столько времени, сколько тебе нужно.
Может быть, когда люди в нашей жизни узнают о беременности, нам будет легче справиться с этим. Легче думать об этом. Но я не собирался торопить ее с разговором с сестрой.
Когда мы покончили с едой, Фэй выскользнула из кабинки, чтобы вымыть посуду, а когда вернулась, собрала свои вещи и уложила их в рюкзак.
— Закончила заниматься? — спросил я.
Ее прелестные губки приоткрылись в зевке.
— Думаю, да. Я просто очень устаю в последнее время.
— Но ведь все в порядке, правда? — Усталость была нормальной? Было ли что-то не так? Может быть, она слишком много работала в дополнение к учебе.
Я встал со своего места и, прежде чем она успела меня остановить, схватил ее рюкзак с противоположной скамьи и перекинул его через плечо.
— Я могу сама нести свой рюкзак. — Она встала и потянулась, чтобы забрать его обратно, но я подвинулся так, что ремень оказался вне досягаемости.
— Я сам.
Губы Фэй сжались в тонкую линию, когда она поняла, что я не собираюсь уступать.
— Мне нужно попрощаться с Дасти.
— Я подожду.
Она не закатила глаза. Я не мог припомнить случая, чтобы видел, как она закатывает глаза. Но выражение ее лица было таким же, когда она уходила.
Я убрал сборник в сумку, зная, что мне не поздоровится, если я его где-нибудь забуду. Тренерам не очень нравилось, когда мы выносили его из тренировочного зала, но я попросил тренера Эллиса сделать исключение. С рюкзаками на каждом плече я направился к двери, ожидая, пока Фэй не появилась с белыми контейнерами для еды на вынос.
— Еще блинчики? — спросил я.
Ее губы скривились.
— Лазанья.
Которая готовилась с соусом маринара.
— Это любимое блюдо Дасти. Она готовит его раз в месяц в качестве специального блюда, — она понизила голос и оглянулась через плечо, чтобы
