class="p1">— Вы чего? — удивился я.
— Куда же я вас одного…голову оторвут, не приведи господь.
Я пожал плечами и нажал на вызов домофона. Открылось почти сразу и без вопросов, видимо ждал кого-то.
— На улице жди, — бросил я Олегу.
Слишком личное. Никто из подчинённых не должен был видеть, что их босс такой же смертный, так же глупо влюбляется и ревнует сходя с ума. Поднялся по ступеням, прошел в распахнутые двери. Пахло жареным мясом и не к месту сжался желудок, напоминая, что не только котов кормить стоит.
— Водка стынет! — проорал Андрей и вышел из-за угла. — Марат?
Он был в одних шортах. Волосы мокрые, только из душа. На меня смотрит не в силах скрыть удивление.
— Марат, — согласился я.
Сделал шаг вперед и ударил. Без предупреждения, просто ударил кулаком в это самодовольное лицо. Нос брызнул кровью, Андрей отшатнулся, едва удержав равновесие.
— Ты с ума сошел? — крикнул он.
Я ударил еще. Он был не противником мне — слишком худой, да и ростом ниже. Да и боялся он, такие до ужаса боятся тех, кто по статусу вышел. Я четко понимал, что могу просто забить его до смерти, но не сопротивляющегося человека бить не мог. К счастью, он все же бросился на меня, его удар я перехватил, а затем повалил Андрея на пол. Упал он некрасиво и шумно, наверняка больно. Я сел рядом на корточки.
Андрей дышал так тяжело, словно марафон пробежал, грудь ходит ходуном, зубы блестят от крови. Херня — я в полсилы бил, ни одного зуба не сломано, нос в травме вправят. Я мог сильнее. Мало того — я хотел сильнее.
— Какого хера? — хрипло спросил он.
— Не подходи к ней больше, — вежливо сказал я.
— К кому?
Сплюнул кровь.
— Дурака не валяй. В следующий раз будет больнее. Не подходи к ней больше.
Он рассмеялся. Лежал на полу и смеялся, скаля красные от крови зубы, я ждал разглядывая свой сбитый кулак.
— Нужна она тебе? С моим выблядком нужна?
— Я одно знаю, Андрей, — терпеливо сказал я. — Ты ей не нужен. Не подходи к ней, сейчас я сказал по хорошему.
С костяшки кулака все же сочилась кровь. Я вытер ее о штору ближайшего окна.
— Думаешь, так просто все? — спросил он. — По морде мне дал и все? Да она если узнает, сама мне раны залижет. Она меня десять лет любит! Бей не бей, Аня сама по мне прибежит!
— Я не ей к тебе запрещаю. Тебе к ней. Людей поставлю. Только услышу, ноги переломаю, на четвереньках по бабам не побегаешь.
Пошел к выходу. Олег нетерпеливо маячил у крыльца, заглядывая через стеклянные вставки в дверях.
— А детей она будет рожать от меня! — крикнул Андрей. — Ты же не можешь!
Я стиснул зубы и почти вернулся. Остановил себя. Если я его убью…мне кажется, я мог. Ревность не унялась, легче не стало. Если только от осознания, что к Ане он не сунется. Трус.
— Вы в след раз сами кулаками не машите, — сказал начальник охраны. — Мы вам зачем?
— Будете бывшего босса бить? — с ухмылкой спросил я.
— Никто его у нас не любит, — зло бросил он. — С удовольствием будем.
Мы разошлись каждый по своим машинам. Я поехал было к отелю. Потом подумал — зачем? Мне вообще то животину вверили. В отеле так же холодно, как и везде в этом городе. И будет холодно, даже если врубить кондер или обогреватель. Этот город отогревался только на пару месяцев в году, а так грей его, не грей…
— Эй мохнатый, — позвал я входя в квартиру. — Тащи сюда свою толстую жопу, вместе будем спать.
Ночь выдалась неспокойной. И правда — холодно. Я натянула пол больничную сорочку свою футболку и почти завернулась в одеяло, как в кокон. Под утро снова начался дождь. Теперь он будет частым гостем — до тех пор, пока степь не прихватит льдом и не засыпит снегом. Монотонные удары капель о стекла навевало тоску и не давало спать. Хотелось домой, хотя если так подумать — у меня и дома не было. Хотелось туда, где буду чувствовать себя спокойно, туда, где мой кот.
Утро началось с процедур. Укол в попу. Капельница. Завтрак. Нелепо радостный ананас на тумбочке. Я напряженно ожидала — приидет ли Андрей? Придет ли Марат? Никто не пришел, но мне передали пижаму и тёплое одеяло. Со страхом ходила в туалет, боясь что спровоцирую движениями кровотечение и осторожно снимала белье боясь увидеть на прокладке яркую свежую кровь. Кровотечение унималось, но спокойнее мне не становилось. У моего доктора был выходной, обход проводил другой специалист не давший мне вразумительных ответов на вопросы. А на следующее утро в палату вкатили инвалидное кресло.
— На УЗИ, — скомандовала санитарка.
Помогла мне сесть, а затем повезла на другой этаж под громкий лязг колёсиков о плитку. УЗИ я воспринимала уже, как неизбежность, стараясь не думать о том, что это может быть вредно для детей. Гораздо вреднее для них будет не родиться.
— Отслойка плаценты уменьшилась, — успокоили меня. — Оба плода живы и здоровы.
Я читала между слов. Я смотрела на врача. Он прищурился. Затем вовсе надел очки. Этого ему стало мало — уткнулся в экран компьютера почти впритык. Потом принялся высчитывать что-то, трогательно и смешно шевеля губами. Его беспокоило что-то. Я посмотрела на свой живот — он был уже таким круглым, хотя движений детей я еще не ощущала.
— Скажите, — попросила я.
— Скоро будет обход, с вами поговорит ваш врач.
До обхода я ерзала словно на иголках. Лучше бы сразу сказал! Нельзя нервничать, но как не нервничать в такой ситуации? И обход, как назло, задерживался, мой врач пришел лишь после одиннадцати.
— Здравствуйте, Анна, — поздоровался он.
— Говорите, — сразу попросила я. — Я видела, что узисту что-то не понравилось. Не тяните.
В палате я все еще была одна. Врач подтащил стул и сел возле моей кровати. Посмотрел на меня с грустной улыбкой, вздохнул.
— В принципе, сейчас все хорошо настолько, насколько может быть. Площадь остойки стала меньше, плоды стабильны…
— Но?
— Но…Анна, я
