И к моему удивлению и стыду Нинель Ивановны, он рассказывает всю историю наших приключений.
Его мать стоит закрыв глаза ладонью, отец внимательно слушает, а я… А что я? Я прижимаю Арину.
- Ладно, машина не пострадала, сзади водители тоже вовремя среагировали. У меня нет претензий. Удачи тебе, мужик, - первым реагирует владелец автомобиля, под чьими колесами Боря чуть не погиб.
- Н-да, - вторым врач. – Я вам всем рецепт на успокоительное выпишу, пригодится.
- Извини, но без штрафа никак, - полиция, самые правильные. – Но он будет минимальным, и то, только потому что мы тут пробку создали, не удастся замять, что ничего не было.
А нет, они тоже впечатлились. Хоть какая-то польза от поступка Нинели.
Да нет, что я такое говорю! Никакой пользы! Если бы не было поступка, не было бы и этого всего.
- Ладно, берегите себя, таблеточки все же попейте, рекомендую, - прощается с нами скорая.
- Да, впредь без глупостей. Штраф если оплатите в скором времени, то пятьдесят процентов скидка будет, совсем копейки, - протягивает мне постановление полицейский.
- Ага, спасибо, я сейчас сразу онлайн оплачу, - киваю ему.
- Бывайте!
И еще одна машина уезжает.
- Пошлите, дети, я там завтрак приготовил с ночи, отдохнуть нужно. Обратно не пущу в таком состоянии, - категорично заявляет отец Бори.
- Спасибо, - киваю снова, как болванчик.
Теперь, когда напряжение ушло, мои мышцы стали трястись, слабость начала одолевать. Отходняки пошли.
- Пойдем, Жанночка, тебе бы прилечь, - обнимает меня Борис и помогает держать Аришу.
- Кто бы говорил, человек «я чудом остался жив», - смеряю его строгим взглядом. – Нельзя же так! Боря!
Слезы только теперь текут, обжигая ледяные щеки. Наверное, скоро надо будет красить волосы, на голове точно должна появиться седина.
- Согласен! – поддерживает меня отец Бори, Николай.
Нинель Ивановна плетется в конце. Никто из нас так толком и не заговорил с ней. Я не знаю, что ей говорить.
После завтрака я окончательно убеждаюсь в том, что Арина в порядке. Разве что этой ночью она точно пересосала соску, выплевывает ее теперь недовольно. А потому возникает насущный вопрос – чем ее кормить дальше, да и памперсы закончились.
- Жанночка, ты напиши список самого необходимого, а я куплю, - отец Бориса как будто мысли мои читает.
- Да нет, мне неудобно, я сама схожу, - растерянно мямлю.
- Ты еле на ногах держишься! Бери ребенка, и идите в комнату, поспите, а мы тут сами разберемся!
И сказано это, мне кажется, с намеком на все. Не только магазин, но и вопрос с Нинель Ивановной.
Что ж, может, оно и правильно? Они родственники, пускай разбираются. А я потом скажу от себя пару ласковых, за мной не заржавеет.
Хотя, если честно, немного обидно, что Боря меня не останавливает, молчаливо поддерживает мой уход в комнату. Но мне действительно так хочется полежать, что ну их всех! Пускай тут сами будут!
И я ухожу.
47
Утро наступает в сумерках. Или сейчас вечер? Тяжело ориентироваться, когда спать легла на рассвете.
Поворачиваюсь на другой бок и вижу Борю. Спит родненький рядом. На душе становится тепло. Глажу его по щеке.
Стоп! А где Арина?!
Моментально подрываюсь. Второй раз за два дня я не переживу ее исчезновение.
Выбегаю из комнаты и несусь на кухню. Я была только там, больше ничего в квартире родителей Бориса не знаю.
- Покушала? Вот умница! – с моей дочерью сюсюкает Нинель Ивановна.
Ничего не могу с собой поделать, меня накрывает. Подбегаю к женщине и грубо выхватываю у нее ребенка.
- Не смейте к ней приближаться! – говорю громко, дрожащим от нервного напряжения голосом.
Я не хотела быть такой категоричной и злой, хотела уйти в игнор, но не смогла. Гормоны и нервы решили за меня.
- Жанночка, да я ничего такого! Просто покормила малышку, она хныкала, а вы спали, - причитает женщина.
- Спасибо! – киваю и жду чего-то.
Извинений? Наверное, да, их. Но вряд ли дождусь, чувствую. Вот кто мастерски уходит в несознанку и «ничего не было, вы не так меня поняли».
Молча разворачиваюсь и возвращаюсь в отведенную нам с Борей комнату. Одна часть меня хочет будить Бориса и уезжать домой немедленно. Вторая очень устала, она и мысли о повторной ночной поездке не допускает, сразу страдальчески стонет.
Но есть еще и третья. Она практичная, думает, что раз уже приехали в родной город Бориса, нужно дать возможность его отцу пообщаться с внучкой.
- Доброе утро? – минут через пятнадцать просыпается Боря.
- Ага, утро, - фыркаю я, - в основном.
- Ну, у нас с тобой, считай, первое января сегодня, также поздно встаем, - он улыбается, и я не могу сдержать улыбку в ответ.
Как же мне все-таки повезло с ним, даже представить не могу, как бы я была сейчас одна с Ариной без Бориса.
- Как она? – спрашивает он осторожно.
- Нормально вроде, - пожимаю плечами, - дети частенько сильнее взрослых.
- Это хорошо, - кивает он. – А как ты?
- Не знаю, - отвечаю честно.
- Я тоже, - говорит он, а потом замолкает, будто прикидывает, как лучше продолжить. – Слушай, я понимаю, ты, наверное, хочешь поскорее домой, но я пока не очень в состоянии, да и врач скорой на больничный официальный отправил, а потому, может, не будем спешить?
- Хорошо, - коротко отвечаю.
Моя вторая часть довольна. Ее прошение отдыха удовлетворили.
- Хм, тогда, может, и завтра прямо с утра не поедем? Я дома не был сто лет, у нас с отцом накопились кое-какие дела, планы, - произносит Борис, смотря куда-то в потолок.
- Ладно, - киваю я, хотя он не видит.
Моя третья часть тоже удовлетворена. Ее практичная натура одобряет происходящее.
- Честно? – Боря все-таки поворачивается ко мне. – Просто если ты категорично против, я пойму, для меня вы с Ариной на первом месте!
- Боренька, - произношу ласково, - пообщайся с папой. Да и внучку с ним познакомить не помешает. Все равно мы уже тут, и больничный выписан. Когда еще так сойдутся звезды? И мать твоя, глядишь, не скоро решит во второй раз внучку похитить.
Снова не сдерживаюсь, язвлю. Боря замирает на секунду, слегка морщится, а потом кивает.
- Спасибо большое! Ты лучшая! – радостно восклицает он.
- Ага, - снисходительно соглашаюсь, а потом добавляю ту самую ложку дегтя в бочку с медом. – Только с твоей матерью я не буду сидеть, берите меня на ваши с отцом дела.
Первая моя часть не сказать, что удовлетворилась таким раскладом, но все-таки раздраженно шипеть стала меньше.
- Эм, - Борис на секунду теряется, - ладно, справедливо, договорились!
И наступают дни мужского отпуска, разбавленные мной и Ариной. Мы успеваем съездить несколько раз на рыбалку. А ведь я считала, что это развлечение не по части Бориса.
- Куда столько рыбы? – искренне удивляюсь, рассматривая улов.
- Родственникам отдадим, заморозим. Вы домой увезете, будет, что поесть, - отвечает счастливый Николай.
Он, кажется, сильно скучал по сыну. Я чувствую, мы попали на отработку десятилетнего плана по их общению.
- Угу, ясно, - сдержанно киваю.
Я ведь всю жизнь мечтала питаться одной рыбой, которую терпеть не могу. Но вслух, конечно, этого не произношу.
Далее по плану наступает скалодром. Да, сама в шоке.
- Ты посиди пока с Аришей, я поднимусь один раз с папой, а потом ты попробуешь, - оставляет меня на лавочке Боря.
Смотрюсь я здесь крайне странно. Все в спортивной экипировке, с водичкой. И я с кенгурятником и портфелем, из которого торчат бутылочки со смесью.
А Нинель Ивановна осталась дома. Снова.
С легкой тоской думаю о том, как было бы неплохо оставить ребенка на нее и отдохнуть самой хоть немного. Но тут же одергиваю себя. Только няню искать. Других вариантов нет.
Борис сдерживает обещание, и я тоже имею возможность отдохнуть. Ах, наверху хорошо, прочищает мозг и успокаивает нервы.
