- Но, я, правда, не знаю, - все также мнется она.
И тут у меня слетает крышечка от чайничка.
- Значит так, а теперь слушай меня, - властно начинаю, - в поезд сел человек, незаконно укравший младенца! Ты хочешь проблем?
- Э, нет, - машет она головой.
- А они будут! Либо ты нам сейчас раскрываешь информацию, либо мы звоним в органы, но тогда шумихи будет гораздо больше. Кого-то из ваших рядовых сотрудников однозначно лишат премии, а может быть, даже и уволят, за допущение такой халатности! И ты рискуешь пойти под раздачу. Я лично на тебя нажалуюсь, - закончила, стою, скрестив руки на груди.
Внутри все так и клокочет от ярости и подавляемой бури эмоций.
- Говорите данные пассажирки, - сдается женщина.
Борис смотрит на меня с восхищением и диктует информацию.
- Да, есть такая, стоит отметка о том, что она села в поезд. Но дальше я ничего не могу сказать, ваша мать могла выйти на любой остановке! У нас это никак не отображается!
- Спасибо, дальше мы сами разберемся, - благодарит Боря. – Пошли, едем дальше, познакомишься с моей малой родиной, - говорит мне. – Отец, привет. Случилось? Ну, можно и так сказать. Верно, с мамой. Да не в больнице она! Жива и здорова! Не знаю, правда, что там с головой происходит, но физически точно крепка. Ты лучше меня послушай.
И он кратко обрисовывает ситуацию, попутно рассказав всю нашу личную с Борисом ситуацию. Про знакомство, беременность, роды, предложение. А я стою рядом и буквально ногти готова грызть от нервов. Почему-то перед потенциальным свекром особенно стыдно, что я никого из них не посвятила в зарождение Арины в моем животе.
- Все, теперь предстоит поездка. Ладно, я сегодня спал много, если сильно устану, сменишь, - Боря отключает телефон и тащит меня обратно к парковке.
- А что твой папа сказал? Очень ругался?
- Очень, - внутри меня все обрывается, - но, а как иначе? Он матери устроит веселую жизнь.
- А, ты про это.
- А про что еще?
- Про меня, Арину, нас.
- Нет, с этим нормально, он не обидчивый. Поехали.
Одной проблемой меньше, ура!
Время длится чертовски медленно. За окном давно стемнело, и меня клонит в сон.
- Давай поведу, а ты подремлешь, - предлагаю, хлопая себя по щекам.
- Ага, позволить беременной женщине не отдыхать, а вести машину? Нет, я не настолько эгоистичен, - возражает Борис.
- Ты вообще не эгоистичен, альтруизм из тебя так и прет, - произношу задумчиво.
- Только в последнее время и только с тобой и дочерью. Раньше я был сосредоточен исключительно на себе.
- Я помню, - обнимаю себя руками, холодок пробегает по позвоночнику. – Что мы будем делать?
- В смысле? Когда именно? – не понимает Боря, о чем я.
- Когда найдем твою маму, - произношу тихо, пряча лицо в собственных волосах.
Виновата не я, но стыдно говорить мне. Совсем не понимаю свои эмоции. Сначала я хотела ее поругать и побить. Да, и это не фигура речи. У меня возникало желание взять скалку и настучать по голове Нинели, чтобы вернуть мозг на место, если он есть. Но сейчас мне этого не хочется.
- Я не знаю, - тяжело выдыхает Борис.
Ему труднее, чем мне, все-таки мать родная. Это я могу легко дистанцироваться, а у него на душе будет неспокойно, пусть даже они и так редко общались, но ведь находились в мире.
- Ладно, проблемы нужно решать по мере их поступления! – говорю бодрым голосом и кладу ладонь на предплечье Бори. – А на данный момент актуальный вопрос – это поспать. Так что, если ты уверен, что тебе не нужна смена прямо сейчас, я подремлю.
- Нет, спасибо, спи, моя хорошая.
И я проваливаюсь в беспокойный сон, внутри которого гоняюсь за Нинель Ивановной. Со скалкой, ага.
Будят меня предрассветные лучи.
- Как красиво, - говорю, едва открыв глаза.
- Ага, - вяло отвечает сонный Борис.
- Так, а ну-ка на обочину! Почему меня раньше не разбудил? Убить нас хочешь? Я поведу, пересаживайся, - настойчиво требую.
- Да тут от силы часа полтора осталось, думал, доеду, - не сопротивляется Борис.
- Значит, теперь доеду я. Навигатором пользоваться умею, не переживай.
И мы меняемся местами. Теперь я смотрю на окружающие природные просторы, а Боря видит цветные сны.
Город начинается неожиданно. Как это часто бывает, когда долго едешь за городом, а потом бац, и светофор. Я его почти проехала, кстати.
Хорошо, местные только просыпаются, их еще мало за рулем, легче будет добраться. Все-таки я сто лет не практиковалась в вождении, а тут еще и место незнакомое.
Но мне удается довольно удачно вырулить к нужному дому. Странно, даже место для парковки находится, это что за дом такой чудесный?
Паркуюсь, а Боря так и не просыпается. Любуюсь некоторое время на его безмятежное лицо, а потом аккуратно бужу поцелуем в губы.
- Спящая красавица, просыпайся, пришел твой принц. Я тебя расколдую, и мы заживем долго и счастливо, - шепчу ему на ухо.
- Это я принц! Нечего меняться ролями, - отвечает Борис и прижимает меня к себе. – Доброе утро.
- Доброе, - улыбаюсь ему.
- Дети! Я так рад, что вы приехали! Выходите! Я подготовил вам комнату! – с пассажирской стороны к нам подбегает статный седовласый мужчина.
- Папа? Ты всю ночь не спал, что ли? Нас караулил? – оборачивается Боря.
- Да не переживай, сынок, мне не привыкать. Организм просто вспомнил ночные смены. Днем отосплюсь, - он открывает дверь, а на меня нападает ступор.
Снова почему-то неловко и стыдно.
- Это Жанна, любовь моя, - вот так по-свойски представляет меня Борис.
- Здравствуйте, - робко улыбаюсь.
- Доброе утро, милая, рад с тобой познакомиться, - отзывается теплом отец Бори.
Фух, хоть на этом фронте все хорошо.
Сумок у нас нет, вещей тоже. До меня только сейчас доходит, что в поездку мы собирались очень сумбурно, банальной смены белья даже не захватили с собой, не говоря уже о привычном чемодане детских вещей.
- Аккуратно! – придерживает меня за локоть будущий свекр. – У нас не очень хорошее расположение двора. Здесь тишь да гладь, а сзади, видишь, проспект, и машины уже активно ездят по нему.
Оборачиваюсь, действительно, он прав.
Не успеваем мы отойти к подъезду, как сзади подъезжает автомобиль и останавливается на обочине.
- Мама? – восклицает Боря, скривив лицо в непонятной эмоции.
Мама. Реально Нинель Ивановна выходит из машины, а на руках у нее…
- Арина! – кричу и порываюсь подбежать к ним, но Борис меня опережает. Он шагает на просыпающийся проспект, не глядя по сторонам. Зато смотрю я. – Боря, нет! Справа!
46
Дальнейшее происходит будто в замедленной съемке. Словно кто-то заранее снял следующие десять минут моей жизни, а потом просто показал мне, ограничив скорость.
Визг шин, маты, чьи-то сильные руки, но не Борины. Его отец решил, что я могу выбежать следом на дорогу и остановил. Спасибо ему.
- Боренька! – крик его матери-кукушки.
И снова маты.
Местные водители очень рады видеть нашу семейку. Я прямо чувствую, как они счастливы, что их сегодняшний путь на работу проходит именно здесь.
А потом звуки скорой помощи, врачи. И полиция. Куда ж без них.
- Молодой человек, вам повезло, отделались лишь синяками, но разве так можно?! Выбежал, как угорелый! Видеорегистратор все зафиксировал, не стоит обманывать, - отчитывает Бориса одновременно и скорая, и полиция.
А я одной рукой глажу его по предплечью, а другой прижимаю к себе Арину. Мне нисколечко не тяжело, дочь я больше с рук не спущу.
Как только Нинель Ивановна опомнилась и подбежала к нам на другую сторону дороги, я сразу выхватила у нее дочь и начала искать у ребенка признаки истощения. Но прошла лишь ночь без матери, да и питание с собой было. Кажется, мама Бориса все же покормила ребенка.
- Я не собираюсь оправдываться, я действовал из-за психического потрясения, - начинает свою речь Боря.
