— Я проведу тебя к нему в госпиталь… сегодня…
Мои губы вжимаются в её скулу и инстинктивно смещаются к желанным губам.
Накрывает мои ладонью.
— Нет, Иван.
Распахиваю глаза, зависая на её губах. Неверяще веду по ним пальцем.
Вот здесь… порвано было… Глажу нижнюю губу.
Я своими глазами видел. Я эту кровь с её губ слизал там, на ринге.
Снова, не понимая, веду пальцем. Мой палец изучающе скользит выше. Нахмурившись, ловлю детали. Вжимаясь носом ей в висок, вдыхаю глубоко-глубоко…
Не то… И дело не в духах!
Моё сердце снова шкалит. Теперь совсем по-другому.
— Ванечка… — шепчет она, поглаживая мою ладонь. Заправляет за ушко прядь своих волос, выразительно глядя мне в глаза.
Мой взгляд застывает на совершенно незнакомом шраме. Шокированно убираю от неё руки. Вдруг совершенно очевидно осознавая и другие отличия. Чуть менее крутой изгиб бровей… Голос другой!! Веду пальцами по предплечьям и выше, понимая, что они не так крепки и рельефны, как были… И взгляд… Вообще другая женщина!
— Ты не Яра… — шевелю одними губами, осаживаясь.
В голове взрывается несколько снарядов. Может, я брежу уже?! Но она вжимает палец мне в губы и положительно моргает.
— Тише, Ванечка… — умоляюще.
Гладит меня плечу.
— Ты правда можешь провести?
Растерянно киваю.
— Я попробую…
Обувает туфельки.
— Пойдём…
Глава 40
Пазлы
Виктор
Иван вылетает в прихожую, скрываясь с глаз.
Диляра вздрагивает, делая несколько шагов следом за ним, и нерешительно замирает, опять обнимая себя руками за плечи.
Мне интуитивно хочется перехватить её и не отпустить.
Мать смотрит на неё требовательно.
— Чего застыла? Иди…
Оглянувшись на меня, уходит следом за ним.
В гостиной тишина. Четыре пары глаз смотрят на меня так, словно я взял чужое.
Возможно, так и есть… Вернее, именно так это и выглядит. И почему все были в курсе их связи, кроме меня?!
Херовая идея была устраивать им очную ставку? Ну а как же ещё докопаться до сути?! Цель достигнута, всё очевидно! Но предложение-то она приняла…
Я даю им минуту на «выяснить отношения» и срываюсь следом. На моём пути встаёт Андрей. За его спиной — Серёга…
— Не понял… — зверею я.
— Дядька, ты не прав, — кладёт мне на грудь ладонь Андрюха, останавливая. — Пусть поговорят.
— Так… двое из ларца… Вы ничего не попутали?
— Виктор, — поднимается с кресла мать. — Я не знаю, как у вас это получилось, и кто виноват. Но я хочу тебе напомнить, что ты, как старший мужчина в семье, несёшь ответственность за остальных. Если девочка эта… в нашу семью внесёт раскол, я её не приму. И брак ваш тоже.
Ну пиздец, приплыли!
— Ты же хотела, чтобы я женился, — гневно прищуриваюсь я.
— Не на женщине твоего племянника!
— Это МОЯ женщина. Руку убери! — отбиваю я руку Андрея.
Делаю шаг вперёд, мы врезаемся с ним плечом в плечо. Встречаюсь взглядом с Сергеем. Этот тоже на моём пути!
— Виктор… — встряхивает он меня. — Нет, я понимаю ещё — Ванька поплыл. Он не в теме. Но ты!! Да по этим Владо Лефортово рыдает, а ты одну из них к нам в дом привёл!
Застываю.
Этим?… Пазлы рассыпаются. Начиная складываться заново… В моих ушах звенит.
Живая, значит, Эва. Но это я и так уже предполагал, даже без анализа ДНК тела. Эва… Эва… Меня оглушает информационным потоком, все версии перетасовываются заново.
Вот там, в спортзале… Закрываю глаза, вспоминая её силуэт. Икры спортивные… Словно вырезанная скульптором линия бицепса… Агрессивный оскал!
И моя пластичная ранимая девочка с подрагивающими пальчиками…
Ревнивый я идиот…
Не разная она! Их, блять, две!! Неожиданно с оглушающим хлопком пазлы вдруг складываются.
— В документах… не близняшки, — качаю я головой, — погодки же!
— Я же тебе на флешку всё скинул! Директор этого детского дома сказала, что по новому положению двойню разлучать было нельзя, на удочерение только вместе. А у неё было две семьи, готовые забрать девочку этого возраста на полноценное удочерение. Но одну. И записали они их как погодок, чтобы в семьи отдать. Тогда беспредел был, куча беженцев отовсюду, никто и внимания не обратил…
— Обожаю, блять, российские службы! — закрываю я глаза.
Отодвигаю его решительно в сторону.
Я не знаю, чем это всё грозит, и куда встряли эти две идиотки… Но на мгновение чувствую облегчение, почти парение от того, что «раскола» не будет. Будет что-то другое. «Лефортово»? Гораздо более сложное, возможно. Но внешнее! Не внутри семьи. И ещё большее облегчение я чувствую от осознания того, что моя женщина с Иваном не спала. Как будто тяжёлый мучительный шар, что поселился в солнечном сплетении после их танцев на ринге, вдруг испаряется. Мы не делили женщину и делить её не будем. Ни физически, ни в чувствах.
Сёстры! Это так очевидно, что просто пиздец.
Но моя эйфория длится всего мгновение, одну короткую вспышку.
Сёстры… Куда я смотрел?? Это всё из-за этой дезы, что не близняшки! И фотку она тогда подменила именно поэтому. Потому что я бы сразу уловил, в чём подвох, без вариантов! А в защиту свидетелей зачем?… Доступ к паспортам? Паспорта-то у тебя, родная, нет! Ты же «мёртвая»! А там… Вот тебе база, вот доступ, забивай собственноручно новую личность… Диляра придумала? Молодец. Хороший ход. И должно было прокатить, если бы чуйка моя тогда не вспыхнула красным.
Но я не понимаю… После всего уже. Почему не сказала?!
Зараза… Почему?! Говорил же — помогу! Нихера не стоит моё слово для тебя??
А при чём тут Лефортово? Зачем ты «умерла»?…
— Вить, — несмело протягивает мне стакан воды Варя. — Ты как?
Выплываю из своей комы, чувствуя, что онемело лицо. Веду ладонью по губам. Они словно чужие, не чувствую ничего. Делаю пару глотков, вдыхаю поглубже.
— Эва! — выхожу я в прихожую.
Их нет…
Глава 41
Близняшки
Иван
Девушка набирает что-то на телефоне, кусая губы. Твою мать! Как похожи… Одно лицо! Это же она была на фото! Со своим «ромашковым» взглядом. В глазах Яры пламя, не ромашки!
Отрывается от телефона. Снова виноватый взгляд. А мне хочется обнять её и расцеловать в обе щёки от облегчения!
— Поехали сначала домой, там Яра.
Ещё не веря в происходящее, пытаюсь разделить их в своих воспоминаниях. Взгляд при каждой возможности тут же прилипает к её профилю. Усилием воли возвращаю его на дорогу.
Пиздец тебе, Яра!
Не сказала!! Мучила меня!
Но на самом деле губы мои улыбаются от облегчения. И сердце бьётся так, словно моё счастье опять впереди.
Но это не значит, что ты не выхватишь, зараза такая…
Ещё раз разглядываю незнакомку. Невеста полкана… Не Яра!
Я похитил его невесту? Да мне пиздец! Даже представить себе не могу всего спектра карательных мер, что обрушатся на меня.
А… похую! Переживём — и я, и он. Это ненадолго. Вообще-то, это не я её похитил, а она меня. Пусть рычит на свою. Всё равно не тронет эту «ромашку». Там в шоке, наверное, все наши…
— Дядька знает, что ты не Яра?
Отрицательно качает головой.
— Но очень быстро узнает.
— Как тебя зовут?
— Эва.
— Близняшки… Почему он не знает? В личном деле должно быть.
— Потому что я мёртвая. Уже полгода.
О, как…
Опускает взгляд.
— София — твоя дочь?
— Моя.
— Вы с Ярой её ищете, да?
Кивает.
— Почему ему не сказала, а мне сказала?
— Он… — опускает снова взгляд. — Ты же сам Яре сказал — для него это игра, расследование…
— Теперь, я в этом не уверен. Он привёл тебя в семью.
— Я, Вань, уже и сама не знаю, — отворачивается, пряча слёзы. — Но в семью так не приводят. Помоги мне дочку найти. Это самое важное. Всё остальное я потом переживу.
— Всё — это что?
