Она достала ведро из кладовки, с трудом впихнула эту клумбу туда и решительно набрала номер Кевина.
– Если ты хочешь извиниться, то найди в себе силы позвонить и поговорить напрямую, а не устраивать из моего дома оранжерею!
Кевин что-то отвечал, и маму его ответ явно не устроил, потому что она взорвалась:
– Даже в этом ты не можешь признаться! Не отпирайся, у меня уже полон дом цветов, а их всё несут и несут!
Щёлкнула камера, и фотография «безобразия» улетела к предполагаемому виновнику.
– Что значит не ты? А кто тогда? – сердито воскликнула мама и бросила трубку.
Я вздохнула. Да уж, всё это было подозрительно похоже на план Элвина. Неудачный план. Если он рассчитывал, что мама растает от такого внимания и быстренько помирится с мужем, то просчитался.
Я сделала себе бутерброд, заварила чай и ушла в свою комнату. Заперла дверь, вытащила из-под подушки телефон и написала: «Твоя идея с цветами не сработала. Мама уже знает, что их прислал не Кевин».
На что тут же получила ответ: «Ага, и он тоже знает. Я тебя люблю».
Я хотела спросить, что из того, что Кевин тоже знает, но вместо этого раз за разом перечитывала заветные три слова. Никогда не надоест.
Спустя три часа я поняла, что имел в виду Элвин.
Мы как раз сидели в гостиной. И вдруг входная дверь распахнулась, звякнув вырванной с мясом цепочкой – хорошо, что на замок не заперли – и на пороге возник Кевин. Его глаза метали молнии. Чёрт побери, да я его таким в жизни не видела!
– Кто он? – взревел Кевин.
Даже я не на шутку испугалась, а мама и вовсе побледнела.
– Он? – проговорила она еле слышно.
– Поклонник, который посылает тебе всё это, – он указал на цветы.
– Я… я не знаю! Я думала, это ты!
– Ты сейчас же возвращаешься домой. Потому что ты моя жена и мы должны быть вместе. Это понятно?
– Понятно, – пролепетала мама.
– Никакой официантки не было. Я тебя люблю и мне кроме тебя никто не нужен. Это понятно?
– Понятно, – эхом отозвалась мама.
Кажется, спорить она не собиралась. А план Элвина все же сработал. Причем безупречно.
Кевин поискал глазами меня, нашёл. Я сидела тихо, как мышка, притаившись в самом уголке дивана.
– И ты тоже собирайся. Имей в виду, я предупредил Элвина. Посмеет тебя обидеть – лишу всего к чертям собачьим. Пойдёт посуду мыть. Ясно? – рявкнул он.
– Ясно, – хором пробормотали мы с мамой.
И, быстро схватив только с сумки с документами, заторопились на выход. Огромные букеты цветов так и остались стоять в гостиной. Два в вазах, один в ведре.
– Надо будет всё-таки продать дом, – тихо шепнула мне мама на ухо, когда мы садились в машину.
Эпилог
Я сидела с чашкой кофе за аккуратным столиком и заворожённо наблюдала за тем, как за огромным окном взлетают и приземляются самолёты. Тот, на котором мы отправимся в Европу, тоже взлетит через пару часов. Вот-вот начнётся регистрация.
Я немного нервничала.
– Да, пап, у нас всё отлично. Скоро вылетаем, – раздался рядом голос Элвина, и я выдохнула. Всё-таки когда он рядом мне спокойнее. В тот вечер, когда Элвин вручил мне тур, я была так воодушевлена, что даже не удосужилась прочитать «Тур на двоих». Мы летим в Европу вместе.
Элвин приобнял меня за плечи и чмокнул в щёку.
– Я всё выяснил. Регистрация на наш рейс тут недалеко, так что можешь спокойно допивать свой кофе.
– Как родители?
– Отлично. Надеюсь, больше им не попадётся на пути никаких официанток – исключительно официанты.
Мы рассмеялись.
В тот день, когда Кевин привёз нас с мамой из загородного дома, они долго говорили за закрытыми дверями, а потом подхватили чемоданы и снова отправились к морю: домик был снят до конца лета. Мама чмокнула меня в щёку и украдкой сунула в сумочку очередной пакет презервативов. Строго посмотрела на Элвина и заявила:
– Если ты обидишь мою дочь, Кевин обещал лишить тебя всего. Будешь мыть посуду в забегаловках.
Элвин кивнул. Похоже, ему отец сказал то же самое.
– Но это ещё не всё, – добавила мама. – Я найду тебя в этой забегаловке и оторву тебе голову.
Сделав это серьёзное родительское внушение, они уехали. А мы остались – одни в пустом доме. И уж точно мы не стали терять ни минуты!..
Элвин опустился на стул напротив меня, а я подумала, что могу бесконечно смотреть в эти глаза, поправлять непослушные пряди волос, слушать, как звучит его голос, даже не особенно вникая в то, что он говорит. А он, чёрт возьми, о чём-то говорит!
– Что? – переспросила я рассеянно.
– Ты совершенно меня не слушаешь. Что тебя тревожит? Если ты боишься летать в самолётах, то тебе следует знать: это самый безопасный вид транспорта.
– Нет, – мотнула головой я.
– Тогда что? – Элвин накрыл мою руку своей, и я сказала то, в чём признаваться совершенно не собиралась.
– Просто… это, считай, последние дни, которые мы проведём вместе. А потом разъедемся по колледжам и…
Ком встал в горле, и мне пришлось часто-часто заморгать, чтобы не расплакаться.
Я настолько привыкла, что Элвин рядом, на расстоянии вытянутой руки, что даже представить не могла, каково это – быть в разных городах, за сотни километров друг от друга, и не какую-то там неделю, а целую вечность. Встречаться только на каникулах и во время праздников, а потом закрутится: у него своя учёба, друзья, дела, у меня – своя…
И что будет дальше? Болезненный разрыв, который разорвёт мне сердце в клочья? Или всё сойдёт на нет само собой? Даже думать об этом было больно.
– Ну, вообще-то я собирался тебе кое-что сказать – уже после путешествия. Но, возможно, ты предпочла бы узнать об этом прямо сейчас…
– О чём?
Я напряглась.
