– А почему бы нам не устроить тихую семейную свадьбу на ранчо? Я думаю, в этом году Кэм еще не настроен на пышные празднества.
– Ты, разумеется, прав. А может быть, нам стоит подождать еще несколько месяцев?
– Милая моя. Я ждал пятнадцать лет. Кэм нас поймет – Он погладил ее грудь, отчего у нее перехватило дыхание.
– Коул, мы не можем. Не сегодня и не здесь.
Он вздохнул.
– Увы, ты права. Я знаю, что нельзя, но так хочу тебя, что не сдержался. Она улыбнулась.
– Давай утешаться тем, что впереди у нас масса времени – При условии, что я останусь жив после холодного душа, который мне сейчас придется принять, – сказал он и снова поцеловал ее. Он заставил себя уйти, и она поняла, чего ему это стоило.
Большой Дом внутри и снаружи сверкал от рождественских украшений, огней и гирлянд. Горели камины, распространяя аромат мескитового дерева, слышался веселый смех Триши и возгласы гостей. Все это происходило под звуки рождественских песен, доносящихся из динамиков стереосистемы. В фойе было шумно от разговоров и приветствий прибывающих гостей.
Эллисон и Тони только что подъехали. Коул ждал их и помог внести вещи в дом.
Первый человек, с которым Эллисон встретилась глазами, была Летиция Коллоуэй. Она очень поседела и выглядела просто старухой. В ее взгляде таилась робость.
Эллисон подошла к ней вместе с Тони.
– Летти, я хочу вам представить Тони. Летти вздрогнула при упоминании знакомого имени, но не отвела глаз.
– Ох, какой ты большой, – сказала она слегка дрогнувшим голосом. – Ты очень похож на своего отца в этом возрасте. Правда, у тебя совсем другие глаза… – Она замялась. – У тебя такие же красивые глаза, как у твоего деда.
И Кэмерон, и Коди – оба были рядом. Кэмерон держал на руках Тришу, а Коди подтрунивал над Рози, сновавшей с подносом среди гостей.
Тони пожал протянутую ему руку Летти Я никогда не видел своего дедушку, – сказал он ломающимся баритоном Летти тихо кивнула.
– Он был прекрасным человеком Можешь им гордиться Будь достоин его имени Тони расплылся в улыбке.
– Я постараюсь.
Коул, ставший свидетелем этой сцены, поначалу испугался, что разговор его странноватой тетки с его словоохотливым сыном может зайти не туда, и с облегчением вздохнул, когда они перешли на безобидные темы.
Я отнесу багаж наверх, – сказал Коул, ни к кому конкретно не обращаясь.
Он занес вещи Тони в комнату, где тот жил летом, а вещи Эллисон – к себе. С ней придется объясняться Через неделю они поженятся Боже, еще целая вечность! Не терять же все это время Он не может себе такого позволить ни сегодня ночью, ни впредь.
Обед прошел славно, все были милы и рады видеть друг друга. Коди не был дома почти два месяца. Никто не знал, где он их провел и почему исчез. В ответ на расспросы он загадочно улыбался и напускал на себя важный вид, никому не раскрывая своей тайны.
Кэмерон по несколько дней в неделю проводил в Сан-Антонио, но Тришу оставлял на ранчо. Здесь ей было хорошо. Все ее любили и баловали За нее Коул не волновался – у ребенка было все необходимое. Он переживал за Кэма, но понимал, что ничем не может ему помочь. Брату предстояло самому справиться со своим горем.
– Что же ты им сегодня ответил, Коул? – спросил его Кэмерон после десерта, за кофе.
– Посоветовал подыскать кого-нибудь еще. У меня другие планы, – И он сделал небольшой глоток.
– Молодец, – одобрил Кэмерон, приподнимая чашечку с кофе, как будто это рюмка вина. – Я рад, что ты не позволил им втянуть себя в эту историю.
– Они пытались.
– Не сомневаюсь.
– О чем вы тут говорите? – строго вмешалась Летти.
Кэмерон объяснил ей.
– Да тут кое-кто старался уговорить Коула выдвинуть свою кандидатуру на пост губернатора.
Коул встретился глазами с Эллисон. И улыбнулся. У Тони округлились глаза.
– Так ты собираешься стать губернатором?
– Нет.
– Почему нет? – с удивлением воскликнул Тони.
Коул снова переглянулся с Эллисон.
– У меня есть дела поважнее.
При этих словах Коди так радостно подпрыгнул, что все засмеялись. Больше этот вопрос не поднимался. Семья провела вечер у камина за приятной беседой. Все хотели поближе познакомиться с Тони, и поэтому он был в центре внимания.
Когда Эллисон, наконец, поднялась наверх, она удивилась, не обнаружив в комнате своих вещей, заглянула в ванную – ее туалетные принадлежности аккуратно разложены по полочкам. Все ясно. Она вошла в комнату Коула. Ее халат лежал на кровати рядом с ночной рубашкой. На коврике стояли тапочки. Эллисон залилась краской. Что он себе позволяет? Он даже не пытается скрыть, что… Он…
Дверь из коридора открылась, и вошел Коул.
Увидев ее, он расплылся в улыбке.
– Послушай, Коул… Он подошел и обнял ее.
– Послушай, Эллисон, – передразнил он ее.
– Ты же понимаешь, что я не могу с тобой остаться. Ведь все…
– Только, пожалуйста, без этого – все подумают… Во-первых, это никого не касается, а во-вторых, этого никто не узнает. А если и узнает, что такого? Мы на днях поженимся, так что какая разница?
– Мне кажется, Тони еще не готов понять…
– Наоборот. Тони все прекрасно понимает. У нас с ним состоялся мужской разговор.
– Неужели?
– Да. Я ему объяснил, как долго ждал тебя и как страстно хотел, чтобы мы стали одной семьей. Он отнесся к этому одобрительно, только спросил, почему мне так долго пришлось тебя упрашивать.
– О Коул! – воскликнула она, сообразив, что он над ней подтрунивает. – Я так тебя люблю.
– Рад это слышать, – сказал он, привлекая ее к себе. – Было бы неплохо, если бы ты эту пикантную новость сообщала мне почаще.
Она дотронулась губами до его подбородка и прошептала:
– Просто я боюсь, вот и все.
– Боишься? Бог ты мой. Чего?
– Все это так ново для меня. Я умею быть независимой и самостоятельной. А теперь мне надо научиться быть женой.
Он погладил ее по щеке.
– Тебе ни о чем не стоит волноваться. Я люблю тебя и принимаю такой, как ты есть, а что ты умеешь или не умеешь, не имеет никакого значения.
Он потянул замочек молнии у нее на спине.
– Больше я ждать не желаю. Я и так был слишком терпелив в последнее время. Разве я усну, зная, что ты – в соседней комнате.
Дрожащими пальцами она стала расстегивать его рубашку. Она прекрасно понимала его, потому что сама ни за что бы не смогла уснуть рядом с ним Зачем им теперь притворяться?
Эллисон подняла голову и заглянула в его глаза.
– Как скажешь, дорогой, – ответила она со столь ей раньше не свойственной покорностью.
Его рубашка упала на пол. Она положила ладони на его широкую грудь.
Он засмеялся.
– Никогда не видел тебя такой робкой. Похоже, мне нравится твоя новая манера поведения.
