- Я стану такой же?
- Не, Кристин, ты не станешь.
- Почему?
- ... Ты классная.
- И все?
- Красивая.
- Правда?
- Ну, - кивнул Лёля.
- Тогда почему ты сюда ни разу не посмотрел?
- Я... Хрен его знает. Я боюсь.
- Меня?! - Она захохотала.
Леля со скрипом обернулся:
- А хрен его знает...
- А чего так? - Кристина утихла, неловко раздавила сигарету в пепельнице и сделала максимально взрослое выражение лица. - Прикольно ж на красивых смотреть. Чего бояться?
Внимательно оглядев девочку, Лёля оценил ситуацию:
- Мы с тобой родня, Кристин...
- Ну и что?
- Ну, нельзя…
- Я тебе противна?
- Нет.
- Включи музыку, - попросила она. - Я буду громко кричать.
С трудом подчиняясь парню, увесистая пятерня выловила первую попавшуюся кассету. Пластиковый футляр упал на пол. Кассета провалилась в магнитофон. Мощные динамики произвели опустошающий звук. У Лели заложило в мозгах. Это была прелюдия. Он чувствовал на заднем сиденье не разорвавшуюся бомбу и как сапер перед заданием на секунду обмяк в кресле, закрыв глаза.
- ... Иди сюда, - позвала Кристина. - Ну, давай!
Забойный рейв и плотно закрытые окна автомобиля смягчили душераздирающий вопль, не дав ему вырваться наружу, - воздушные маршруты прибрежных чаек остались плавными и неизменными.
* * *
Вечером Володя заглянул к Кристине. Ему открыл Гарик и вместо сеструхи предложил бутылку с лимонадом:
- Здорово, Вовчик! Будешь «фанту»?
Сделав пару глотков, Вова вернул бутыль мальчишке.
- Кристина дома? - спросил он.
- Неа, где-то с Лелей зависли. Хрен знает где. Там ее врач ждет, задолбался уже.
- Ну, значит, я пошел. - Вова собрался уходить.
- Куда ты?
- Раз ждет врач...
Дверь в комнату Кристины открылась, и Вова увидел невзрачного человека в очках.
- Добрый вечер, - поздоровался тот.
- Добрый, - кивнул Вова.
- Лев Алексеевич, - представил Гарик, - ее массажист.
- Можно вас на пару слов? - спросил доктор.
- Меня? - удивился Вова.
- Именно, - кивнул Лев Алексеевич. - Если вас не затруднит.
Вова вошел в комнату Кристины. Лев Алексеевичу прикрыл за ним дверь, с серьезным видом прошелся взад-вперед, затем как-то несерьезно улыбнулся и произнес:
- Если не ошибаюсь, вы Вова, который играет Гамлета.
Вова промолчал.
- Мне хотелось бы задать вам один вопрос, - продолжал медик. - Но я... не знаю, насколько вы к нему готовы. Я врач, породу своей деятельности мне приходилось сталкиваться со многими формами... Так что, вам не следует меня бояться.
- Вас? Бояться?! - не понял Вова. – С какой стати?
- Ну, хорошо. - Лев Алексеевич лукаво улыбнулся. - Мне как врачу интересно было бы узнать, каковы, собственно, ваши мотивы? Что вами движет? В какую игру играете? - Лукавые глаза из-под очков остановились на лбу Вольдемара.
- А собственно... - Вова неожиданно растерялся. – Какое вам дело?
- Мое дело такое, что я работаю с этой девушкой. Я заинтересован в том, чтобы она не только выздоровела, но и не кидалась больше с балкона из-за пустяков. Не поймите меня превратно...
- Я стараюсь.
- Да, вы, судя по всему, тот человек, который,... скажем так, с которым Кристине лучше пока не сталкиваться.
- А причем здесь вы?
- Ну, хорошо. Чтобы без обид: я вас вижу впервые, вы меня видите впервые, поэтому лично к вам у меня претензий нет и быть не может. Вы согласны?
- Что дальше?
- Дальше... Дальше я ежедневно сталкиваюсь с Кристиной, - продолжал Лев Алексеевич, отбросив лукавый тон. - Вы хоть понимаете, что девочка на грани?
- Понимаю.
- На опасной грани. - Доктор прошелся как профессор на лекции. - Она наверняка вам не говорит того, что выкладывает мне. Вы для нее - принц и бог. Поэтому я предупреждаю, Вова… Для вас это, я уж не знаю что, игра с огнем или в доброго самаритянина, острые ощущения… Это не суть важно. Я лишь хочу предупредить, Вова: жизнь - не сцена, здесь - по-настоящему, и за каждый поступок приходится нести серьезную ответственность. А не так: сегодня посюсюкал, а завтра - что с гуся вода. Не поймите меня превратно, я лишь хотел... - Не успев закончить фразы, Лев Алексеевич получил по носу и отлетел к стене.
- Я, наверно, что-то понял превратно. Мне никогда не приходилось лупить по лицу, извините, не рассчитал. - Вова положил руку на грудь. - Давайте, начнем с начала.
Подняв с паркета очки, Володя отдал их владельцу.
Потрогав нос, Лев Алексеевич удостоверился, что он на месте, и одел окуляры. Правое стекло треснуло, но от шока медик этого не замечал.
- В общем, вы врач, - напомнил Вова. - Вам платят за то, чтобы Кристина встала на ноги, если я опять не понимаю что-то превратно.
- Молодой человек, на вид вы умнее, - заговорил Лев Алексеевич, оправляясь от нокдауна. – Может, я залез не в ту лузу…
- Вы залезли не в ту постель, - кивнул Вова.
- Поверьте, лично к вам у меня никаких претензий…
- Верю. Вам платят за что?
- Молодой человек, а теперь уже вы лезете не в ту лузу. - Платят - не платят, встанет на ноги - не встанет, - как просто! – заговорил Лев Алексеевич, сделав умное лицо. - Но болезнь - не бизнес-план, это живой человек. Один простой вопрос: вам когда-нибудь доводилось не вставать на ноги в течение недели? Совсем не вставать?
- Нет.
- А вы попробуйте. Или хотя бы представьте. Представьте, что вы никогда не встанете на ноги…
- Я представляю, приятного мало. Что значит, никогда? Вы хотите сказать, у Кристины нет шансов?
- Только не деритесь, мы же взрослые люди. Шансы есть у всех. Но все разные. Как ни старайся, церебральные параличи полностью не восстанавливаются. Я не могу угадать, насколько продвинется восстановление. Судя по всему, за последние два месяца реальных улучшений функций опорно-двигательного аппарата не было.
- Вы хотите сказать…
- Да, да, я хочу сказать, что требовать от Кристины полноценности, значит, убить ее. Нет улучшений, не значит, что нет возможностей. Возможности пока есть, но с каждым днем они тают. У Кристины нет главного – желания встать на ноги. Здесь у нее, - доктор постучал по голове, - незнамо что. Полный винегрет, апокалипсис каждый день. Не из-за ног, милый мой, из-за, вас. Она не может толком сконцентрироваться на своей главной задаче, на лечении.
- Вы считаете, она всю жизнь проходит на костылях?
- Ну почему ж на костылях? Вчера ей купили коляску. Вас это отрезвило? - Лев Алексеевич внимательно осмотрел Володю.
Тот выглядел пришибленным.
- О какой «всей жизни» вы говорите, проницательный мой? – Продолжал доктор. - Нежели вы полагаете, что в том взвинченном состоянии, в какое парализованную девочку приводят сказки о принцах, есть шанс прожить долгую жизнь?
