— Смотри, еще есть третий вариант — убиться.
— Типун тебе на язык, даже колбасу не успею поесть. Ладно, я тебе доверяю, — а вот это зря, ибо я сама себе не доверяю.
В принципе получилось все не плохо, медленно, конечно, натужно, но я-таки справилась с задачей, более того, даже подъехала к гипермаркету и поставила машину на парковку.
— Полотенце дать?
— Что? — поворачиваюсь к Максиму.
— Мне кажется, ты от напряга вспотела. Полотенце дать?
— Да иди ты.
— И пойду. Пойдем со мной.
— Помочь тебе выбрать колбасу?
— И не только.
***
Как только мы приехали домой, Максим, не церемонясь, принялся за еду. И чрезмерно много пил, больше всего поразило то, что это была водка. Рюмка за рюмкой, закончилось тем, что стал наливать и мне.
— Я не буду.
— Как хочешь, — забирает мою рюмку и залпом выпивает.
— Максим, ты пьешь водку, закусывая колбасой. Что случилось?
— Можно подумать, я водку никогда не пил.
— И все же. У тебя проблемы с бизнесом? Все очень серьезно?
— Для меня серьезно. Я не привык терять то, во что вкладывал столько времени и сил. А я ставлю девяносто девять процентов на то, что в ближайший месяц это потеряю. Не бойся, нищим не останусь, но деньги приличные и даже очень, могу потерять.
— Ну остается же один процент, — Боже, что я несу?
— Точно. Один процент — это много, — смеется Максим. — А еще моя мать, которая являлась образцом жены и хранительницы очага, оказалась обычной шлюхой. Даже не знаю, что меня больше коробит, факт того, что скоро я пр*ебу половину своего бизнеса или то, что та, кого я любил, оказалась обычной шлюхой. Черт, наверное, второе, — наигранно веселым голосом произносит Максим, наливая очередную рюмку водки.
— Максим, — забираю у него рюмку и ставлю на стол. — Не пей больше, пожалуйста. Почему ты так говоришь? Ты что-то услышал о ней? Люди злые и завистливые, мало ли кто что говорит.
— А о ней никто плохо и не говорил. Это сказал я. Пять дней назад ко мне в офис заявился мужик и сказал, что он отец Вики.
— Да мало ли кто и что сказал, может денег захотел.
— Ты не поверишь, я тоже так подумал. Но нет, он был любовником моей матери. Она спала с ним, когда жила с моим отцом! Ума не приложу сколько это продолжалось. Твою мать, родить не от мужа, это пи*дец какой-то, — встает с дивана и подходит к окну. — А ведь папа ее точно любил. Как так? Хорошо хоть я вылитый отец, и точно знаю от кого я. А теперь этот урод хочет общаться с Викой. Двадцать два года где-то шастал, ну не сука ли?
— Максим, послушай, — подхожу к нему и обнимаю сзади. — Может он соврал или сам не знает всей правды, даже если встречался с твоей матерью.
— Три дня назад я сделал ДНК тест. Он отец Вики. Кровный ублюдочный папаша. Бред какой-то, — сжимает виски и поворачивается ко мне. — Вот что мне делать? Говорить об этом Вике?
— Я бы не говорила. Пусть она почти и не помнит родителей, но это… Это уже не имеет значения. Она взрослая. Сейчас ей уже не нужен какой-то псевдоотец. Он все равно не станет ей родным.
— Вот и я так думаю.
— Только не говори так о своей маме, пожалуйста, — встаю на носочки, тянусь к нему и целую в губы. — Не думай об этом, хорошо? — зарываюсь руками в его волосы и тяну на себя. — Обещай.
— Обещать не буду.
— Ты же не знаешь всего, легче всего плюнуть и заклеймить. Не надо. Она же все равно ваша мама и ведь любила вас, сам же говорил.
— Говорил.
— Вот и не надо думать о ней плохо. Тебе надо отдохнуть и поспать. Пойдем, — беру его за руку и тяну за собой.
— Да, надо поспать.
Глава 22
— В принципе, она вполне себе здорова, можете забирать. Список лекарств я напишу, но там ничего сложного нет, будет давать ей антибиотики сами. Знаете как?
— Да, я посмотрела, разводим, набираем в шприц, чуть нажимаю ей на челюсть и впрыскиваю лекарство. Я посмотрю еще видео, если что.
— Хорошо. Аптека у нас рядом, чтобы долго не искать.
— Спасибо.
Когда в детстве я принесла домой грязного котенка, мама с папой же его не выбросили и меня не выгнали, почему Максим должен меня выгонять? Нет, не станет он этого делать, ну поорет, выпустит пар, ничего страшного. Да, ничего страшного, — мысленно успокаиваю себя, забираясь в такси вместе с собакой. После того как ее подлечили и отмыли, она оказалась вполне себе милой собачкой с невероятно жалостливыми глазами. Ну не могла я ее не забрать. Не могла.
По пути домой вместе с собакой зашли в зоомагазин, прикупили всякой всячины, корм, игрушки и даже собачий костюм. Как только зашли домой сразу отнесла собаку в душевую кабину.
— Нас убьют, если ты наследишь. Не порти ничего и не гадь в квартире, пожалуйста, иначе нас выгонят, — намыливая лапы, уговариваю я собаку.
Смываю пену, благо, не грязная, все-таки снег — это спасение для собак. Вытираю мою новую четырехлапую подружку и откидываю простыню на пол.
— А теперь пошли кушать.
С событий на дороге прошла ровно неделя, я почему-то сразу думала о том, что заберу собаку к себе, но за все время так и не придумала для нее имени. Вообще с моей стороны — это очень рискованный поступок, но есть одно но. Максим сейчас очень уязвим и стоит мне его чем-либо задобрить, он согласится. Руку даю на отсечение, что не сможет отказать, хоть и знатно проест мне мозг.
Выкладываю собаке в миску паштет и принимаюсь за приготовление ужина. Все уже куплено заранее и ждет своего часа. Ненавистная мной мраморная говядина уже источает запахи, вызывая, как ни странно, выделение слюны. Картофель по-деревенски так же дожидается своего часа. И даже шоколадные кексы тоже почти на подходе. Ставлю на стол вино, тарелки и бокалы. Достаю мясо, выкладываю на большое блюдо, по бокам кладу картофель. Ставлю на середину стола, поправляю салфетки и смотрю на собаку, которая тут же подняла голову на звук открывающейся двери. Отворачиваюсь, не в силах смотреть на реакцию Максима, и утыкаюсь взглядом в бутылку. Беру штопор, открываю вино и наливаю полный бокал. Не слышу никаких звуков, ни лая, ни что-то типа «твою мать». Беру бокал, поднимаю взгляд и мысленно молюсь всем богам.
Максим сидит на корточках и гладит брюхо, пока еще не названной, собаке.
— Это сучка. Надеюсь, стерилизованная?
— Ей всего около года, мы немного окрепнем и обязательно сделаем все, что нужно. Я приготовила твою любимую еду, выпьешь вина? — тараторю я и не понимаю, почему Максим ничего не говорит.
— Конечно, выпью. После того, как вымою руки.
Выпрямляется и идет в ванную, а я иду за ним, следуя по пятам. Вот он намыливает руки, тщательно их смывает и смотрит на себя в зеркало.
— Мне кажется, я постарел. Ты так не думаешь? — поворачивается ко мне и забирает бокал. Отпивает глоток и начинает улыбаться.
— Нет. Ты очень красивый.
— Самый красивый?
— Типа того. Почему ты не орешь или хотя бы не возмущаешься? — выходит из ванной, подталкивая меня за собой. А я вновь иду за ним как привязанная. Вот он садится на диван, ставил бокал на столик и хлопает себе по коленям.
— Иди сюда.
— Будешь шлепать по заднице?
— Нет.
Подхожу к нему и пристраиваю свою пятую точку на его коленях.
— Я просто проиграл в голове эту картину как минимум раз пять. Я знал, что ты ее рано или поздно приведешь сюда. Сегодня я мысленно смирился и перестал брыкаться.
— Ты серьезно? Что-то случилось? — не могу поверить в то, что весьма эмоциональный мужчина ведет себя сейчас таким образом.
— Нет, ничего не случилось. Все даже наладилось.
— А Вика? Ты сказал ей?
— Нет, и не буду. Узнает сама, да и пожалуйста.
— Все точно нормально? — обхватываю его голову руками и притягиваю к себе.
— Точно. Завтра нас приглашает старый знакомый загород, у него юбилей. С ночёвкой, хороший горнолыжный курорт и никакой работы.
— А кто там будет из знакомых?
— Олег. По крайней мере, планировал.
