стога. Опустился там на колени, протягивая мне руку и помогая забраться к нему.
Остановился в метре от меня, пожирая взглядом. Не тронул ещё даже, но столько всего было в этом взгляде. Восхищение, нежность, желание. Дикая, какая-то первобытная потребность обладания.
Протянул руку, дотрагиваясь до моей щеки, и легонько погладил. Зацепил прядь волос, пропуская её сквозь пальцы. И смотрел, смотрел так, что у меня только от этого голова кругом шла. Будто я была самым дорогим и долгожданным подарком, о котором можно только мечтать.
Медленно склонился, касаясь моих губ. Сначала легко и едва ощутимо, будто щекотнул, задевая как крылом бабочки. От его тёплого дыхания и упоительной нежности в груди заныло. Что мы творим? Что я буду делать потом, ведь уехать все равно придётся? Да не все ли равно? Если сейчас он здесь, со мной…
Его ладонь легла за затылок, чуть надавливая и притягивая ближе. Пальцы шевельнулись, перебирая пряди. Влад обвел языком контур губ, а потом углубил поцелуй, проникая в рот. И медлительная, томящая нежность резко закончилась.
Объятья стали крепче, жёстче, губы – настойчивее. Он пил моё дыхание, терзал рот. Даже сквозь одежду руки исследовали тело слишком откровенно, совсем не так, как прежде. Мужчина больше не спрашивал разрешения бережными касаниями – завоевывал. Или брал то, что по праву ему принадлежало. И мне невероятно нравилось это: принадлежать ему. И большего хотелось, много-много большего.
И Влад будто почувствовал это: мою податливую готовность не останавливаться. Стиснул в объятьях до боли, а потом резко отстранился. Сделал несколько рваных глотков воздуха, видимо, пытаясь восстановить дыхание. Протянул руку, дотягиваясь до ворота блузки, но тут же одернул пальцы.
– Сними. Сама. Пожалуйста. Хочу посмотреть, как ты раздеваешься. Для меня.
Его отрывистые слова тоже как отдельные ласки были. Дерзкие, горячечные, доводящие до исступления. И я, никогда прежде не придающая особого значения прелюдии, теперь хотела этого, наверно, острее, чем он. До мучительной тяжести в теле мечтала освободиться от мешающей одежды.
Расстегнула верхнюю пуговицу, случайно царапнув кожу: пальцы внезапно стали непослушными. Следующую дернула быстрее. Теперь уже было видно белье, и Влад сглотнул, не отрывая от меня жадного взгляда. Качнулся в мою сторону, но удержался, стискивая пальцы в кулаки. А я от этого его движения будто в пламя шагнула, и жар, терпкий, неудержимый, опалил все тело.
– Не останавливайся… – его грудь вздымалась от тяжёлого дыхания, а на скулах заходили желваки.
Я облизала пересохшие губы.
– Тогда и ты…
Чернота в его взгляде завораживала, манила, обещая неизведанное прежде, запретное наслаждение. Мужчина действовал быстрее меня. Взялся за полы, дёрнув их в стороны с такой силой, что ткань затрещала. Повёл плечами, стряхивая и сбрасывая рубашку на шуршащее сено. Звякнула пряжка ремня, и Влад потянул вниз джинсы вместе с боксерами. Переступил упавшую одежду, высвобождая ноги, и распрямился, представая передо мной во всей своей первозданной красоте.
Обнаженный, он казался выше и шире в плечах, хотя я и так едва доставала ему макушкой до подбородка. В лунном свете его кожа выглядела смуглее, отливая бронзой и, как никогда, сейчас делая его похожим на античного бога. Статный, подтянутый, крепкий, с литыми, будто из камня выточенными мышцами. До такой степени совершенный, что мне сделалось страшно.
– Какой же ты… красивый… – не смогла удержаться, чтобы не сказать об этом. Тут же прикусила губу, но он все равно услышал. Приподнял бровь, и губы дрогнули в слабой улыбке.
– Это я тебе должен говорить. А ты до сих пор не разделась и не даешь мне ничего увидеть.
Он сделал шаг ко мне, снова в момент становясь серьезным, и быстрее, чем я успела отреагировать, расправился с пуговицами на блузке.
Вокруг было слишком светло: и усеянное звездами небо, и огромная луна не оставляли ни шанса, что он что-то не увидит или не сможет рассмотреть. Но почему-то я, та, что прежде всегда смущалась, оказываясь в постели с Максом, и старалась максимально приглушить свет, теперь даже не попыталась прикрыться. Завела руки за спину, расстегивая крючки бюстгальтера. А когда он соскользнул к ногам, оголяя грудь, лишь задышала чаще, плавясь от желания под неотрывным взглядом мужчины.
– Дальше! – потребовал Влад, больше не прикасаясь ко мне, лишь смотря, но именно подгоняемая его взглядом, я избавилась от брюк, а потом, помедлив лишь мгновенье, потянула с бедер кружевную полоску трусиков.
Мужчина охнул, и его и без того вздыбленный член прямо на глазах стал увеличиваться еще больше.
– Ты еще прекрасней, чем я себе представлял.
– А ты представлял? – я не узнала свой голос, таким хриплым он стал. И все ощущения обострились, вязкая, болезненная тяжесть стянула живот, а между ног сделалось горячо и влажно. Не получалось оторвать глаз от его пульсирующей плоти, от переплетения набухших вен и гладкой блестящей головки с проступившей на ней капелькой влаги. Я хотела – остро, мучительно, до физической боли – ощутить его внутри. Хотела не нежного и осторожного, но грубого, резкого погружения. Чтобы ворвался как можно глубже, наполняя меня собой. Не только физически дал ощутить свою близость, чтобы и в мыслях не осталось ни сомнений, ни страхов, – ничего, что могло бы нас разделять. Хотя бы сейчас, в это украденное у судьбы время. – Что именно представлял? Расскажешь?
– Покажу… – он приблизился еще на шаг, все еще не касаясь меня, но теперь между нашими телами остались какие-то жалкие сантиметры. Ноющая боль в теле стала сильнее. И я поняла, что он специально тянет время. Дразнит нас обоих, распаляя до предела. Потому что не только мне хотелось сократить это ничтожное расстояние, и Влад весь был – как натянутая струна. Задень ее – и последствия будут непредсказуемыми.
Следующий шаг сделала уже я. Придвинулась к нему, так чтобы заострившиеся соски коснулись его гладкой груди. Опустила руку, накрывая мужскую плоть и слегка сжимая.
Он зарычал, обхватывая мое запястье, и дернул ближе. Впился в губы, снова врываясь языком в рот. Толкаясь так глубоко, что перехватило дыхание. Приподнял за бедра, вынуждая обвить его ногами. А в следующее мгновенье насадил на себя.
Я всхлипнула или закричала – сама вряд ли смогла бы понять. Ведь представляла, много раз, украдкой мечтая о таком вот моменте, когда можно будет отпустить тормоза и поддаться своим желаниям. Мои мечты были волнующими и сладкими, тоже горячими, но и отдаленно не напоминающими того, что я испытала на самом деле. Не знала, что бывает вот так: когда один-единственный человек занимает весь твой мир. Наполняет тело, проникает в легкие,
