— Ты согласишься, — ответила со смешком. — Я беременна от него.
— Во-первых, я в курсе, — скривился, скрестив руки. — Во-вторых, мне похер от кого и сам факт.
— Ты получишь завод и фирму.
— У меня есть своя фирма, — хмыкнул в ответ. — И, как видишь, не бедствую.
— Зачем тогда все это? — нахмурилась, а он пожал плечами:
— Спортивный интерес. Поначалу.
— Я совершенно ничего к тебе не чувствую.
— Ты неправильно делаешь предложение, — поморщился в ответ. — Я его просто пристрелю. Самое забавное, что формально он уже труп, никому даже в голову не придёт искать, где его закопают. Как и его дружка.
— Что ты хочешь? — спросила тихо, глядя в пол.
— Ты знаешь, — прошипел в ответ. — Тебя.
— Бери, — прошептала, опустив плечи, а на глазах навернулись слёзы.
— Да чтоб тебя, Серафима! — разозлился, швырнув что-то об пол. — Такое мне не нужно.
— Другого не будет.
— Чем он тебя зацепил, а?
— А есть разница? — подняла полный слез взгляд. — Он отец моего ребёнка.
— Этим уже никого не удивишь, — бросил презрительно. — Назови причину получше.
— Ладно, — перестала притворяться, вытерев слёзы. Он слегка опешил от перемены, а я хмыкнула: — Хочу утереть ему нос. Поможешь?
Тимур рассмеялся и кивнул, а через пять минут уже договорился о бракосочетании на следующий же день, сделав всего один звонок.
— В три. Приоденься, хочу красивые фото на память, — хмыкнул, покачав головой.
Я кивнула, мы обговорили детали, выпив по чашке кофе, который я же и сварила на его кухне, он ухмылялся, думая о своём, наверняка рассчитывая обыграть ситуацию в свою пользу, но я решила сократить риски и сразу после него отправилась в офис к Брянцеву.
Прошла, опасливо озираясь, села напротив и довольно долго собиралась с мыслями.
— Марк ни в коем случае не должен знать о нашем разговоре, — сказал первым делом, а Брянцев не удержался и поморщился:
— Извините, но мне уже не нравится.
— По личным причинам, — поправилась, а он ответил серьезно:
— Именно поэтому.
— Я не вижу другого варианта. Прошу Вас за сегодняшний день подготовить брачный договор. Основное условие — в случае развода все имущество заявителя переходит супругу.
— Это… странно, — подобрал он нужное слово, а я слегка улыбнулась:
— Мне ничего не нужно.
В дверь постучали, я вздрогнула, а Брянцев буркнул:
— Он никогда не стучит, — и сказал громко: — Да!
Меня не было видно за высокой спинкой кресла, а вот голос Тимура было невозможно перепутать ни с чьим другим.
— Кажется, моя невеста забыла подождать меня, — хохотнул, проходя и садясь в соседнее кресло. — Дорогая, я же просил, — сказал с намеком на укор, я состроила рожицу, а он уточнил деловито: — На чем остановились?
Брянцев посмотрел на меня, я слегка кивнула, а он повторил мои слова:
— В случае развода все имущество заявителя переходит супругу.
— Устраивает, — кивнул Тимур серьезно. — Добавьте пункт об изменах. В случае таковой, все имущество переходит тому, кто изменил, — Брянцев вытаращил глаза, а я стиснула зубы. — Серафима, твоё слово.
— Устраивает, — ответила сквозь зубы.
— Проживание только совместное, никаких отдельных квартир.
— Тимур, — нахмурилась, а он выставил вперёд ладонь, сказав сухо:
— Не обсуждается. На развод нельзя подать раньше, чем через три месяца.
— Бред, — поморщилась, а он пожал плечами:
— Выбор за тобой. Подашь раньше — результат тот же, как в случае с изменой.
— Ты себя слышишь вообще? — опешила, безвольно опустив руки. — Если я тебе изменю или подам на развод, твой бизнес окажется в моих руках. И я смогу отдать его тому же Краснову. Не смущает?
— Ничуть.
— А если мы изначально в сговоре?
— Серафима, я довольно неплохо играю в покер. Не проведёшь.
— Я не хочу жить с тобой три месяца, — отрезала, скрестив руки.
— А я не хочу возвращать мертвецов из могилы.
— Твой дружок Кораблёв сядет.
— Плевать. Не трать мое время, Серафима. Да или нет?
— А если нет, то что?
— Ты знаешь.
— Ты сделал это только чтобы шантажировать меня?
— Смотрю, ты совершенно не стесняешься своего адвоката, — хмыкнул, а я поморщилась:
— Я тебя сюда не приглашала.
— И завтра бы все сорвалось, а я уже настроился.
— Тогда ответь.
— Да, — сказал, глядя в глаза. — Хочу свой шанс. Три месяца — не такой большой срок, не находишь?
— Рассчитываешь, что я стану необъятной и просто не смогу передвигаться в каком бы то ни было направлении?
— Рассчитываю, что ты узнаешь меня лучше и изменишь своё решение.
— Я согласна, — повторила понуро. — Олег Дмитриевич…
— Будет готово к утру, — ответил по-деловому.
— До завтра, дорогая, — Тимур поднялся, наклонился и поцеловал меня в макушку, насвистывая отправившись к двери.
— Рассказывай все, — неожиданно прогремел Брянцев, отбросив фамильярности. И я выложила, как на духу. Он прикрыл глаза и потёр лицо обеими руками. — Когда он узнает, он кого-нибудь убьёт. И я искренне надеюсь, что это буду не я и его сыновьи чувства возьмут верх, — я слабо улыбнулась, а он задумался: — Можно пойти другим путём. Марк найдёт его, где бы Шишов его не прятал.
— И что? — хмыкнула в ответ. — Допустим, он каким-то причинам Тимур решит не убивать его, а дождаться его чудесного вызволения. Вот он тут, счастливо избежал тюрьмы, посадив своего же дружка, я его жена, которая умеет писать программы, беременная, так что особо далеко не убегу, у него связи и деньги, ребёнка отобрать как нечего делать. И что дальше? Нет уж, пусть бежит он. С меня хватит. А когда завод окажется у Тимура, мое умение писать программы уже никому даром будет не нужно, они не посмеют туда лезть.
— Что ж, могу понять. Но…
— Да-да, — отмахнулась с раздражением. — Марк будет вне себя. Переживет. И ещё кое-что, — добавила, подумав. — Все свободные средства перевести в фонд.
— Это большие деньги, Серафима.
— Мне….
— Ничего не нужно, — закончил со вздохом и не сдержал улыбки, покачав головой.
Я заехала в аптеку, купила снотворное в каплях и через двадцать минут звонила в квартиру Марка.
— Меня нет дома, — хмыкнул со спины, а по моему телу прошёл холодок. Знает или нет? Видел Тимура в офисе? Следил за мной или просто совпадение?
— Я…
— Ты совершаешь ошибку, — прорычал, стиснув зубы. Нервно открыл дверь и фактически втолкнул меня в квартиру, с силой захлопнув ее за собой. — Что бы ты там не придумала — с Шишовым опасно заключать сделки, даже если их ведёт адвокат. Даже если этот адвокат — мой отец.
— Обсудим завтра? — спросила тихо и обняла его за шею.
— Фима, — сказал грозно, но не слишком впечатлил. Даже одного его глаза было достаточно, чтобы понять: мысли потекли совсем в иное русло. Я приподнялась на цыпочки, задрав голову, и он не смог устоять, тут же наклонился, преодолев оставшееся расстояние, и поцеловал. Отстранился, проверяя реакцию, а я опустилась на пятки, не в силах держать равновесие, и вцепилась в него ещё крепче. — Я на столько привык, что все вокруг врут, а ты такая хорошая актриса, что я теряюсь в догадках. Но так хочется, чтобы ты не играла.
— Зачем мне это? — пробормотала, а он повёл плечом:
— Чтобы не путался под ногами.
Появилось ощущение, что в сердце вонзили охотничий нож с зазубринами и медленно проворачивают. Он был прав и был неправ одновременно, но как это можно объяснить?
— Я лучше пойду, — сказала, стараясь, чтобы голос звучал ровно, но обида захлестнула с головой и он предательски дрогнул, а нижнюю губу и вовсе пришлось закусить.
— Ну уж нет, — фыркнул, подняв меня в воздух за бёдра и прижав к стене. Я не смогла сдержать сдавленный стон, вырвавшиеся из груди, обхватила его ногами и забыла обо всем, отдавшись во власть эмоций.
Он шептал мне на ухо все, что приходило в его голову, и это сводило меня с ума. Эта неприкрытая честность, иногда шокирующая, эти комплименты, стоны, тяжелое дыхание. А я, напротив, молчала, в состоянии издавать лишь звуки, боясь, что начав говорить, я выложу ему все. Все, что он захочет слушать. Все, о чем пожелает знать. Не смущало даже его разбитое лицо, наоборот, это была весьма кстати: если бы он посмотрел на меня своими разными глазами, я бы не смогла уйти. Не смогла бы сделать то, что собиралась, и черт знает чем бы все это закончилось.
