собакой. Иртыш меня признал. Все удивлялись, конечно, но он на меня ни разу не оскалился. Поэтому смело захожу во двор. Светка идет рядом.
— О-о-о! Чувствую, Суворов скандалить идет. Угадал? — улыбается нам он.
Я сую ему в руки пакет с деньгами. Он начинает хохотать!
— Сергей. Это уже не смешно!
— Здесь только часть. Остальное в течение года верну. А часть Запалова вы сами оплатили своей бестолковой покупкой. Это меня уже не касается.
— Почему бестолковой? Я хотел вам тот домишко на свадьбу подарить. Там такая баня — закачаешься. Только из-за нее и взял. Будет теперь вашей дачей. Вы же, кажется, уже заявление подали. Думаю, чужие овощи вам в огороде не сильно помешают в ближайшее время. Пусть женщина сажает, раз ей нравится.
Он проходит мимо нас и сует пакет Светке в руки. И не дав мне ничего сказать, говорит: Кому мне эти деньги давать, если не своим детям? Сергей, у меня только одна дочь. Я что, всю жизнь работал, что бы она потом копейки считала? Я не миллионер, больше не дам. Потому что больше у меня нет. Живите и пользуйтесь. Я думаю, ты распорядишься ими с умом. Пусть это будет Светиным приданным. Желаю, Сергей, тебе дочку, а лучше парочку. Ты тоже однажды почувствуешь себя в моей шкуре. Так что успокойся и не поднимай мне давление. Я все-таки пожилой человек.
* * *
К нам комнату заглядывает Таня.
— Свет, ты не посидишь со Стасом пару часиков? Я бабушке обещала помочь. Он не даст мне ничего сделать, если с собой его возьму.
— Оставляй, конечно. Мы сейчас пойдем с ним башню собирать. Да, Стасик, — говорит Света и уносит мальчика в соседнюю комнату.
У Светки уже заметен небольшой округлившийся животик. Со спины ни за что не скажешь, что она в положении. Такая же тоненькая, как и была. А у нас уже двадцатая неделя пошла. На днях были на УЗИ. Наш малыш не хочет показывать свой пол. Врач говорит: стесняется, значит, девочка. И тут же добавляет: Это, конечно, антинаучно, но животик у мамочки выглядит так, будто бы она носит мальчика.
Пожилая женщина подмигивает мне. Думает, что мне только сына подавай. А мне на самом деле все равно. Я и правда хотел бы иметь сына или даже двух. Хотел бы дать ему или им все, чего не было у меня. Это, наверное, моя детская травма. Как будто бы через своих детей я смогу наверстать что-то упущенное. Но дочке я буду рад не меньше. Пусть только она будет здоровой и похожа на маму.
Как и планировали, мы расписались в июне. Не так давно, я бы рассмеялся, если бы мне сказали, что Светкин отец будет сидеть за нашим столом. Не в ресторане, а в скромной кафешке за городом и кричать нам горько. Скрепя сердце, но все же он отпустил свою дочку. Решили жить пока здесь. Смысл тратить деньги на съем квартиры, когда и эту мы своими руками привели в неплохой порядок. Тем более, Настя примерно за месяц до нашей свадьбы съехала. Вроде вернулась к бывшему мужу. И предложила Тане сдать им свою комнату под детскую. Так что за какой-то год жизнь в нашей квартире изменилась до неузнаваемости.
Мы не собираемся жить здесь постоянно. Но пока дела не пойдут в гору, нам придется смериться и с соседями, и с маленькими пространствами. Хотя Света прекрасно освоилась, ее комната была в два раза больше нашей нынешней комнатушки. И ничего. Я смотрю, она совсем не грустит по этому поводу. Через несколько лет у нас обязательно будет собственный дом, и у каждого нашего ребенка будет собственная комната. Я готов работать днем и ночью, лишь бы у моей семьи было все необходимое. Все у нас будет, потому что Света в нас верит. А я не могу ее подвести.
* * *
Четыре года спустя
— Ну я же вам говорил! Поживите пока у меня. Куда вы ребенка на стройку тащите. Светлана! Тебе рожать через месяц! Поставь, не таскай тяжести!
— Света! Сейчас получишь у меня! Я сам все принесу! Иди лучше чайник поставь.
Эдуард Николаевич держит на руках Вику. И недовольно цокает, прохаживаясь по нашему недостроенному дому. Через полгода после свадьбы мы продали подаренную им дачу и купили участок в городе. У нас собралась сумма еще и на фундамент. Три года мы строились. Одна спальня, кухня и санузел уже готовы. На днях мы продали нашу комнату в коммуналке Запаловым. И на эти деньги собираемся сделать отделку. На все, конечно, не хватит, но основную часть мы сделаем. Сегодня переезжаем.
Светин отец уговаривал нас пожить у него. Но я на это точно не пойду. Да и Света не хочет. Хотя отношения у нас с ним вполне нормальные. Вику он просто обожает и очень ждет двойняшек.
Много лет спустя
Четыре дочки. И ни одна не захотела заниматься ни футболом, ни хоккеем, ни карате. Виктория, двойняшки Александра и Евгения и наша младшенькая Алиса. Заполнили все пространство вокруг меня своими девчачьими штучками.
— Все-таки твой отец меня проклял, — говорю я и вытаскиваю из пятки гвоздик.
— Сережа! Не проклял, а благословил! — припечатывает мне по голове деревянной лопаткой Света.
Держу в пальцах не простой гвоздик, а сережку, или как там называется эта хренотень, которую на днях потеряла Алиска. — Я прекрасно помню, как он желал мне дочку, а лучше парочку. Вот, пожалуйста, есть и одна, и вторая, и парочка. — киваю на нашу двойню, которая куда-то намылилась. — А ну стоять! Саша, что у тебя на лице? Что с бровями? Смой немедленно!
— Папа! Это биотатуаж!
— Какой, на хер, биотатуаж? А у тебя что с волосами? Ты их в зеленку окунала — обращаюсь я к Жене.
— Сережа, успокойся! Это все смоется. Я им разрешила.
Девочки все как на подбор красавицы в маму. Светка к своим сорока годам мало изменилась. Стала женственнее и спокойней. В молодости она нам покоя не давала. Все норовила в какой-нибудь экстрим нас втянуть. Не даром она так рвалась к мотоциклу. Мы с ней даже с парашютом раз прыгнули. Потом, слава Богу забеременела Викой, а за тем двойней. Но свой темперамент она прекрасно проявляет в другом, что не может меня не радовать по сей день. Я же говорил, что она непременно все захочет. Я оказался прав. Света невероятная женщина. С нашего первого
