— Хорошо, я подумаю. Через пятнадцать минут перезвоню, — отрезал Артур и сбросил вызов.
— Я просто поверить не могу, ты это серьезно? Серьезно?!! — схватив его за воротник, зарыдала Аглая. — Ты "подумаешь"? Твоя дочь у какого-то подонка, а ты вот так запросто "перезвонишь"?!
— Пожалуйста, успокойся, у тебя кровь пошла, — Артур взял со стола салфетку и только собрался убрать потек со лба девушки, как она яростно откинула от себя его руку.
— Да пошел ты, заботливый! У него наша дочь! Моя дочь! Вместо того, чтобы отдать все, что потребуется, ты копался в своем телефоне словно ничего особенного не происходит!
— Я открывал приложение. Прости, но я установил в твоем телефоне маячок. Не чтобы следить, не подумай, просто… для своего спокойствия. Ты же вечно куда-то убегаешь, а с тобой наша дочь, — он повернул к ней экран своего айфона — на карте района мигала красная точка. — И пятнадцать минут мне нужны именно для этого — выиграть время.
С нее мигом спала вся ярость, даже факт того, что он подсматривал за ее перемещениями совсем не тронул — расширив глаза она смотрела на экран.
— Это же совсем рядом! Практически за углом!
— Да, какие-то склады. Что там?
— Это большой продуктовый рынок, он работает там охранником. У него там собственный… — запнулась, а потом едва не прокричала: — Он держит Валюшу в комнате охранника! Быстрее, Артур! Пошли!
— Подожди! Ты куда собралась? — остановил он ее порыв бежать к выходу. — Ты потеряла много крови, сиди здесь и жди "скорую". Я схожу туда один.
— Нет! Я не смогу сидеть тут и выжидать чего-то зная, что моя дочь в опасности!
— Послушай меня, пожалуйста. Остановись и просто выслушай, — Артур положил ладони на ее лицо и буквально заставил посмотреть на себя. — Ему нужны деньги, поэтому он будет сидеть и ждать моего звонка. Столько, сколько потребуется. И он ничего не сделает нашей дочери, я это гарантирую. Я приду и застигну его врасплох. Не волнуйся, все будет хорошо.
— А если не будет? Не будет сидеть и ждать! А вдруг…
— Будет. Самое главное сейчас — успокоиться. Паникуя можно наломать дров, — погладил большими пальцами ее кожу, ощущая, как обливается кровью сердце, видя свою гордячку вот такой — раненой и сломленной. — Мы приедем к тебе в больницу, вместе с Валюшей. Я обещаю.
— Я боюсь, Артур. Мне так страшно, — всхлипнула она, а потом вовсе разрыдалась. — Нужно было отдать ему эти чертовы деньги! Но я и подумать не могла, что он…
— Ты все сделала правильно, не нужно себя ругать. С минуты на минуту приедет "скорая", обещай, что не станешь геройствовать и поедешь с ними! Тебе нужно наложить швы. Ведь нашей дочери нужна здоровая мать. И мне ты… нужна тоже, — он обнял ее, понимая, что оставлять ее здесь одну безумно страшно, но и брать с собой — исключено. — Сообщи, в какую больницу вы поедете. Или… нет, я подожду их здесь, с тобой.
— Ни за что! — вспыхнула она. — Иди и забирай Валюшу! Я обещаю, что послушно поеду с ними.
— И никакой самодеятельности.
— Клянусь!
Время действительно играло против них, и хоть он обещал ей, что все будет хорошо, мысленно не был настолько уверен.
Кто знает, что у этого смертника в голове. Поэтому нужно идти прямо сейчас, чтобы потом не было поздно.
Путь до рынка занял всего лишь несколько минут. Пока шел, успел отзвониться Градову и сообщить, что помощь больше не требуется — беглец найден.
— Дальше я сам.
Игнорируя камеры видеонаблюдения, Артур перемахнул через запертые ворота и пошел мимо сонных боксов, стараясь держаться теневой стороны. Конечно, он понимал, что вряд ли доблестная охрана занималась сейчас своими прямыми обязанностями, ей было слегка не до этого, но все равно лучше не отсвечивать. Ошибаться сейчас было нельзя. Никак.
Нужную каморку Вишневский узнал сразу же, ведь только там горел тусклый свет. Оружия при себе он никогда не носил, как-то оно было без надобности, о чем теперь пожалел — он был более чем уверен, что будь у него сейчас заряженный Кольт, рука бы не дрогнула.
На удивление дверь была не заперта: дернув на себя ручку, Артур вошел в помещение.
И в недоумении завис.
Часть 30
Внутри никого не было.
Черт знает что! Он же вот только что смотрел локацию — телефон здесь!
И тут до него дошло: а если именнотолькотелефон? Вдруг увалень оставил его, а сам спрятался где-то еще?!
Неужели Артур просчитался и тем самым все усложнил, потеряв драгоценное время?
Над небольшим обшарпанным столом висели несколько включенных черно-белых мониторов, на которых были изображены подсвеченные светом прожекторов запертые боксы. На столе, с множеством грязных кружек, огрызков пиццы и смятых фантиков, Артур увидел… маленького белого мишку.
Это игрушка Валюши! Они точно были здесь!
Взяв Пелёнка в руки Вишневский ощутил, как глаза налились кровью.
Неожиданно идея убить ублюдка показалась слишком мелкой и милосердной.
Он никогда не был в ряду тех, кто бил без разбора морды, уличные потасовки обходили его по дуге, но теперь он вдруг ощутил, что даже не имея за плечами большого опыта, точно способен стереть подонка в порошок. Собственными руками и не нужно никакое оружие.
Они же были здесь, куда исчезли теперь? Не могли же они испариться! Хотя здесь сотни боксов и различных складов, он мог спрятать девочку в любом, а сам трусливо сбежать. Или же мог спрятаться вместе с ней — вариантов масса.
Пока он раздумывал, как лучше поступить, услышал сдавленный всхлип. Настолько тихий, что это могло бы сойти за обман слуха, но Вишневский знал, что это не галлюцинации. И только потом перевел взгляд на замызганную занавеску.
Ему понадобилась секунда, чтобы посмотреть, что за ней — там находилась еще одна дверь. Она была заперта, но на что-то несерьезное вроде шпингалета, поэтому выбить его не составило никакого труда.
Они были там, оба, в помещении похожем на небольшой склад, где валялись какие-то коробки, тележки и прочее неиспользуемое барахло.
Валентин стоял в углу, держа Валюшу на руках. Лицо девочки было в слезах.
— Папа! — закричала она, за что получила хмурый взгляд Валентина.
— Да какой он тебе папа? Тоже мне… Твой папка я. Хочешь, чтобы я им стал?
— Нет! Ты не мой папа! — и смело хлопнула его ладошкой по плечу. — Ты плохой! И злой!
— Поставь девочку на пол, — процедил Артур, ощущая невероятные чувства от увиденного и услышанного. Странный, необычный, ужасающий миксом противоположных эмоций момент. — Поставь ее.
Но боров напротив лишь сильнее прижал к себе Валюшу.
— Конечно, ищи дурака. Чтобы ты меня потом мордой в пол? Пока я с ней, ты будешь более сговорчив, — и с досадой: — Знал я, что это подстава, и когда увидел по камерам, как ты крадешься, вот совсем не удивился. Ты принес мои бабки?
— Конечно. Отпусти ребенка, и я их тебе отдам.
— Нет, ты все-таки думаешь, что я кретин. Показывай! — вытянул шею, пытаясь рассмотреть, прячет ли Вишневский в карманах пухлые пачки банкнот.
Валюша плакала, и это ее "папа" до сих пор стояло в ушах.
Откуда она узнала? Кто ей рассказал?
Очень хотелось выполнить то, чего мудак так боялся — мордой в пол и как следует отходить по почкам, но пока у него на руках Валюша, это было невозможно. Не выдергивать же ее силой! Она и так страшно напугана, тот, кого она считала другом, оказался врагом. Мамы нет рядом и неизвестно еще, видела ли девочка то, что творилось на кухне. Это же отложится на психике на всю жизнь! Даже он, взрослый мужчина, никак не мог выбросить увиденное из головы, что тогда говорить о маленьком ребенке.
— Знал я, что твое появление ничем хорошим не закончится. Вот прямо как впервые увидел, сразу почуял, — сетовал Валентин. — И чего тебе там в твоей Америке не сиделось?
— Прячешься за маленьким ребенком? Ты серьезно? — попытался воззвать к совести соседа, но не на того напал:
