— Д-Делла, — хриплю я, поворачивая голову, чтобы попытаться найти свой телефон, в то время как он загорается и вибрирует на полу.
Тот, кто стоит за моей спиной, игнорирует звонок.
— Ты же не могла просто сделать так, как тебе сказали, не так ли? — говорит женщина. Нет, не женщина, — Мария. Она была тем, кто ударила меня.
Со стоном я поднимаюсь на четвереньки.
— Что ты делаешь?
— Месть — сука, не правда ли? — небрежно говорит она.
Медленно я ползу по полу, оглядываясь через плечо туда, где она стоит позади меня. На ее лице фальшивая и широкая улыбка, глаза немного маниакально блестят.
— Ты и этот чертов засранец забрали у меня все! — кричит она.
Я хватаю телефон, он снова загорается, на экране появляется имя Атласа. Я нажимаю кнопку ответа, когда нога Марии ударяет меня по ребрам, отбрасывая на спину.
— Эмери!? — где-то рядом с моим ухом звучит тихий голос Атласа.
— Приют, — хриплю я. — Помоги мне
Еще один пинок, а затем Мария смеется, ее нога наступает на телефон, пока я не слышу треск и хруст, когда она его раздавливает.
Страх проникает в мое тело, мое сердцебиение учащается. Мне нужно было выбраться отсюда, но я не могу пошевелиться. Мое дыхание сбивается и голова, черт возьми, болела.
— Если бы ты просто сделала, как я просила, ты бы не попала в эту неразбериху, — говорит Мария, приседая рядом со мной. Я отползаю, но мне чертовски больно: боль в боку, распространяющаяся вокруг ребер, сдавливает грудь. Ее пальцы впиваются в мои щеки, заставляя посмотреть на нее.
— Ч-что ты хочешь?
— Я хочу заставить тебя, черт возьми, заплатить! — плюет она. — И, как оказывается, я не одна такая.
Я прислоняюсь спиной к стене, пока она стоит, пытаясь взять себя в руки. Я не смогу спасти себя, если не успокоюсь и не оценю ситуацию. Я знала этот приют лучше, чем кто-либо другой, и если бы я могла добраться до Деллы, я бы во всем разобралась.
Мария стоит и смотрит на меня сверху вниз.
— Ты жалкая. — шипит она.
— Тебе не следует этого делать, — говорю я, задыхаясь. — Ты знаешь, кто такой Атлас, чем он занимается.
Я не знала, приедет ли он, но могла использовать его и Сэйнтов в своих интересах.
— А что насчет моего отца? — продолжаю я.
— Этот бесхребетный кусок дерьма именно там, где ему место. А что касается моего сына, я надеюсь, что он приедет, потому что он здесь тоже виноват. Сэйнты меня не пугают.
— Приведи ее сюда, Мария, — моя кожа холодеет от этого голоса. — В конце концов, это была моя идея.
С усмешкой Мария бросается ко мне. Я поднимаю ногу и бью ей в живот, прежде чем успеваю подняться на ноги.
— Делла! Беги! — кричу я.
Руки хватают меня, ногти врезаются в кожу, когда Мария пытается меня усмирить.
— Стой, — говорит Джек, внезапно оказавшись прямо передо мной, с окровавленной Деллой, которую он держит в своих руках, приставив пистолет к ее виску. — Будь хорошей девочкой, и я не причиню ей вреда.
Ее красные глаза встречаются с моими, глубоко в них бурлит паника, страх и сожаление.
— Все в порядке, — шепчу я ей, прекращая борьбу и позволяя Марии крепко схватить меня за волосы.
Она отдергивает мою голову назад, вырывая несколько прядей.
— Он будет здесь с минуты на минуту, не так ли? — шепчет она. — Я позволю ему смотреть, как я забираю у него все точно так же, как он забрал у мне.
— Он твой сын, — выдыхаю я сквозь слезы.
— Нет, Ашер был моим сыном, а этот монстр — ничто. Ты знала, что он убил собственного брата?
— Да.
— И все же ты трахаешься с ним. Возможно, ты не такая милая, как я сначала подумала.
— Атлас не придет, — говорю я. — Мы больше не вместе.
— Он придет, — смеется она. — Сэйнты так легко не отдают свое.
Нас заводят в мой кабинет и заставляют сидеть на стульях, Джек держит пистолет направленным на нас, пока Мария меряет комнату шагами.
— Давай убьем их обоих, — предлагает Джек, жестоко скривив губы. — Пусть Атлас найдет их, а потом мы убьем и его.
— Нет, — рявкает Мария. — Я хочу, чтобы он смотрел
— Что ты от этого получишь? — спрашиваю я Джека, протягивая под столом руку к Делле, которая трясется так, что все тело дрожит вместе со столом.
— Я же говорил тебе не ставить меня в неловкое положение, Эмери, — пожимает он плечами.
— Гордость? Ты делаешь это потому, что я задела твою гордость? — говорю я недоверчиво.
— Нет, — голос, который говорит, исходит не из комнаты. — Он делает это потому, что, как и Мария, он тоже потерял все.
Атлас выходит из-за угла, засунув руки в карманы брюк костюма, и смотря на нас так непринужденно, словно он пришел на заседание совета директоров, а не потому, что кто-то должен был умереть.
Глава 35
◦●◉Атлас◉●•◦
— Приют, — ее голос едва слышно через динамик телефона. — Помоги мне
И когда связь оборвалась, я почувствовал агонию, а затем ярость.
Я не могу вспомнить поездку сюда, только отчаянные звонки Габриэлю, когда я мчался по улицам Редхилла, а дождь делал дороги смертельно опасными. Но я не останавливался.
Я тихо вхожу в приют, прислушиваюсь, оцениваю… Внутри меня был тот самый страх, что я опоздал. Что-то уже случилось, но я должен был убедиться. Мне нужно было знать, с чем я работаю. Я замечаю свою мать раньше, чем она замечает меня, а затем тишину наполняет голос Джека.
— Гордость? Ты делаешь это потому, что я задела твою гордость? — я слышу ее сладкий голос, когда облегчение накатывает на меня.
Посчитав до десяти, я решаю показаться, зайдя в комнату, засунув руки в карманы.
— Нет, он делает это потому, что, как и Мария, он тоже потерял все.
Мои глаза встречаются с Эмери, и то облегчение, которое я почувствовал, вскоре сгорает от гнева, когда я рассматриваю порезы на ее лице, синяки на ее щеках.
— Вам следовало бы знать, что лучше не прикасаться к ней, — обращаюсь я к ним двоим. — Я убью вас.
Выстрел раздается так внезапно, что на мгновение я остаюсь в ступоре, но затем Эмери кричит, ее руки покрыты кровью, и она прижимает их к сочащейся дыре в груди женщины, которая сидит рядом с ней.
— Терять нечего, Атлас, — усмехается Джек. — У меня нет проблем убить их обоих прямо здесь, — он направляет пистолет на Эмери.
— Не надо, — предупреждаю я.
— Ты забрал у меня все, — говорит Мария, отступая. — Сначала Ашер, теперь это.
— У тебя никогда не было Ашера, Мария.
— Ашер принял бы меня, если бы ты не помешал ему отобрать город у Габриэля и Лукаса. Он не сказал тебе, что связался со мной, — хитрая улыбка, возникшая на ее губах, сводит меня с ума.
— Итак, поскольку это не сработало, ты решила манипулировать губернатором и его сыном? — ухмыляюсь я. — Творческий подход, но ты должна знать, что мы, Сэйнты, так легко не сдаемся.
Я слышал, как Эмери тихо рыдает над умирающей женщиной, и мне так хотелось подойти к ней, обнять и унести отсюда, чтобы защитить ее. Навсегда.
Этого бы не произошло, если бы она осталась, если бы я не заставил ее уйти.
Позади себя я слышу, как распахивается дверь приюта, а затем раздаются шаги, их много, и они идут в этом направлении.
Комната погружается в хаос, Эмери кричит, и я бросаюсь вперед, но Джек оказывается быстрее: он прижимает ее спиной к своей груди, направляя пистолет ей в голову. Я замираю, крепко сжимая в кулаке свой пистолет, когда мой брат, Энцо и несколько мужчин входят в комнату. Мария стоит посреди всего этого с ухмылкой на лице.
— Опусти пистолет, Джек, — требую я, глядя на Эмери и только на нее.
Наши взгляды встречаются. Я стараюсь вложить все свои слова в свое выражение лица, открываясь ей.
Я люблю ее.
Теперь я знал это. Это чувство, это была любовь.
И она любила меня. Это был дар, и будь я проклят, если откажусь от него. Я не потеряю ее. Она должна жить.
Рядом со мной я вижу, как Мария шевелится, а затем движется Габриэль, вставая между ней и мной.
