Лидку от Криськи. — Фаин Пална, присмотрите за ними. Маша, пойдем.
Она вытащила меня в туалет, закрыла дверь и расстегнула откуда-то взявшуюся сумку.
— Ну-ка не реви. Сейчас все будет в порядке. Стой спокойно.
Вытащив маникюрные ножницы, Марго прямо на мне обрезала платье выше колена, резкими зигзагами.
— Такие коленки грех прятать, — выбросив отрезанное в корзину, она открыла дверь. — Все, беги. Нос задери повыше. Ты круче всех, Маша. Поняла?
Мое появление встретили восторженным ревом. Зареванная Криська снова забилась в угол. И да, я действительно почувствовала себя круче Эвереста. И танцевать в мини было удобнее. Мы с Севкой обнимались, забив на всех, может, даже капельку демонстративно.
— Как, уже все? — сказала я разочарованно, когда теплоход остановился у пристани. Хотелось, чтобы эта ночь не кончалась.
Автобус привез нас к школе, и мы с Севкой шли пешком до моего дома, а потом снова целовались у парадной.
— Все, Машка, иди, — он подтолкнул меня к двери. — Я же не железный, от тебя просто крыша едет. Давай, до завтра.
— Уже до сегодня, — поправила я.
Вечером мы все ехали на «Алые паруса». Еще одна невероятная, сказочная ночь.
Пусть все будет этой ночью.
Все будет…
Сева
— Раз ты такой говнюк, Севка, подарок свой получишь только после выпускного, — заявила Женька, когда я заявился домой в семь утра, совершенно одуревший от свалившегося на меня счастья.
— Э, а чего? — от возмущения даже спать расхотелось, хотя чуть не вырубился в трамвае по пути от Машкиного дома. — Я же предупредил, что приду поздно.
— Поздно — это поздно. А сейчас уже рано. Утро давно. Все, разговор окончен. Поскольку я в этом подарке тоже левой пяткой поучаствовала, такое вот мое волевое решение.
И от решения этого она не отступила, причем родители ее поддержали. Мол, пусть будет подарок на все праздники сразу — и день рождения, и выпускной.
— Может, они тебе машинку купили? — предположила Машка.
— Угу, машинку. Игрушечную. На фига? Прав-то нет.
Хотя вероятность такую я не исключал. Родители сильной логикой никогда не страдали. Машину хотелось, но как-то абстрактно. Возни с ней!
— Ну теперь окончательно поздравляю, — сказала Женька, когда я выполз на кухню утром после выпускного. То есть ближе к обеду. — Держи, обормот!
Она положила на стол пластиковую папочку, а сверху ключи. Точно не от машины.
Студия? Да ладно! Это мне⁈
— Женька! — я сгреб ее в охапку. — Спасибо!
— Да мне-то что спасибо? — рассмеялась она. — Моего вклада там на пол-сортира. Можешь собирать свои манатки и переезжать. Хоть сегодня. Все в полной готовности, только холодильник пустой.
Кольнуло, что я и правда неблагодарная сволочь. Фырчал на родителей, а они мне такой подарок отвалили. Или это компенсация за то, что я с десяти лет жил как чертополох какой-то, сам по себе? Ну тогда ладно.
Время до вечера надо было как-то убить, и я уговорил Женьку съездить со мной. Квартира оказалась недалеко, тоже на Просвете, в новом доме. Просторный лофт с небольшим кухонным закутком и душем-туалетом. Может, я отделал бы и обставил по-другому, но дареному танку в дуло не смотрят.
Мне хотелось отметить новоселье с Машкой. Вдвоем. Когда она… дозреет.
Мне казалось, что мы с ней уже очень давно. Может, потому, что так сильно этого хотел и мечтал об этом. Когда целовал ее, буквально с ума сходил от желания. Но не только. Это было что-то такое… я даже не знал, как сказать. Теплое, нежное. Когда она смотрела на меня и улыбалась, казалось, что могу перевернуть весь мир — для нее. Лишь бы только была со мной.
Машка просила не торопить ее. Сказала, что боится. И я попытался понять. Потому что она рассказала про отчима. Гнида, попался бы мне под руку! От одной мысли хотелось побежать и оторвать ему все, что только можно. Может, даже и побежал бы, если бы она не сказала: нет, не вздумай подставляться.
Вечером мы шли на «Алые паруса» — праздник выпускников. Последняя еще школьная ночь. Пригласительные нам раздали заранее. С нашими договорились встретиться уже на Дворцовой, перед концертом.
Странно, я проучился в этом классе год, и все это время чувствовал себя чужим. Но сейчас почему-то все изменилось. Благодаря Машке? Может быть.
Это было совершенно невероятное ощущение свободы и безграничных возможностей. О трудностях думать не хотелось. Конечно, они будут, но сейчас… Мы оба отлично сдали экзамены и наверняка должны были поступить туда, куда хотели. У нас было где жить и на что жить. Но главное — мы были вместе. Я не знал, как все сложится, но сейчас хотелось думать, что это навсегда. Ну бывает же такое — что со школы и навсегда!
Темное небо, огни, музыка, парни и девчонки — такие же, как мы. Все разные, со своими планами и желаниями, может быть, последний раз вместе, как одно целое — выпускники.
Некоторые парни посадили девчонок на плечи.
— Хочешь так? — предложил я Машке.
— С ума сошел? — испугалась она, но тут же кивнула: — Черт, хочу!
— Забирайся, — я наклонился, изображая коня, и она проворно вскарабкалась мне на спину.
Придерживая ее за колени, я осторожно поднялся. Да, тяжеловато, но зато здорово как! Не зря в тренажерке качался. Прижавшись животом к моему затылку, Машка вцепилась в мои уши.
— Не оторви только, — попросил я.
Наклонившись, она умудрилась поцеловать меня. Аж дух захватило.
— Вот так они и садятся на шею, — поддел Виктюх, который пришел не со своими, а с нами. С Валькой, разумеется.
— Ты, дрыщ, свою не поднимешь, — снисходительно отбил я. — Поэтому завидуешь.
Впрочем, долго я Машку все равно не продержал. И не потому, что было тяжело. Совсем по другой причине. О чем я ей и сказал, когда она слезла. На ухо. Как тогда, на ее день рождения. А она рассмеялась и лизнула меня в щеку.
Концерт закончился, и мы пошли на набережную. По какой-то везухе нам достались места на Дворцовом мосту. Прямо как в театральном партере. С одной стороны Стрелка с оркестром и горящими на Ростральных колоннах факелами, с другой Зимний дворец. А прямо перед нами Нева и Петропавловка.
Это было что-то невероятное. Я бы не смог описать, даже если очень
