Он ясно продемонстрировал нежелание со мной общаться. То ли действительно был занят, то ли нашлись дела поинтереснее. Ревность никуда не делась, а после слов Азалии, а потом и Катьки, расцвела буйным цветом. Я представляла его с тремя длинноногими девушками, извивающимися перед ним под музыку, потираясь своими сочными задницами о его твердое, мужественное тело. В моих кошмарах он трахал их всех, по очереди. Звонить я не стала, не хотелось показаться прилипчивой истеричкой. В конце концов, все обошлось. Я жива и здорова. Немного успокоившись, добралась до дома. Дусманис так и не перезвонил. Я где-то читала, что темпераментные мужчины легко загораются и так же быстро теряют интерес. Возможно ли, что этот момент настал? И снова страх. Липкий и противный.
Постаралась об этом не думать. На автомате почистила зубы и легла спать, точно так же позавтракала и собралась на работу. Столкнувшись с Катей в учительской, обнаружила, что она не желает со мной общаться. Это было странно, будто это с ее, а не Артура отцом, я ввязалась в отношения. Пыталась поговорить, не получилось. Настаивать я не стала. Настроения и без того не было.
В конце рабочего дня я выхожу из школы в обычное для себя время. Больше до темноты задерживаться не планирую. Мишиной машины, как и вчера, на стоянке нет. Грустно. Расстраиваюсь, потому что как раз сейчас мне очень нужно его внимание. Стереть из памяти разговор с Азалией, а потом и с Катей, не получается. Не могу перестать размышлять над их словами. Конечно, подсознательно я понимаю — Катя права. Миша живет слишком яркой жизнью. Он совсем другой. И в салоне красоты последний раз я была во время подготовке к свадьбе.
— Здравствуй, Маша, — задумавшись, буквально налетаю на свою свекровь.
Смотрю ей прямо в глаза. И меня словно из ведра обливает новым приступом горючего стыда. Отвожу взгляд в сторону, отдаляюсь, пытаясь обойти ее. Она знает? Она пришла наорать на меня? Что ей нужно?
— Машенька, что между вами случилось? — обнимает меня за плечи свекровь, по-матерински прижимая к себе.
Немного успокаиваюсь, для разговоров о бывшем муже, как-то чересчур ласково.
— Вы поссорились? Артурчику плохо без тебя, Маш. Я все ждала, что ты в больницу приедешь. Но ты видимо сильно обиделась. Артур мальчик необычный. Современные ребята более распущенные, смелые, а он историю любит, литературу. Ты должна понять, что если он тебе внимания мало уделял или голову задурил своими историческими фактами, то это не со зла. Он очень, очень сильно тебя любит. А эта алкогольная чушь, как раз поэтому с ним и случилась, потому что любит тебя. Это не повторится, я тебе обещаю. Маша, более верного мужа тебе не найти. Он никогда тебе не изменит, на другую даже не посмотрит.
Свекровь даже не представляет насколько актуальна эта тема. Она решила нас свести? Нет, я не хочу.
— Здравствуйте, Надежда Васильевна, — громко здоровается с моей свекровью Катька, заставляя меня вздрогнуть, а потом сжаться в маленький комочек гигантской вины.
Мать моего мужа прилипла ко мне и не отлипает.
— Мы с Артуром не сходимся характерами, — все, на что меня хватает.
— Ну глупости. Над отношениями работать надо, сразу-то, конечно, не получится. Надо пуд соли вместе съесть. Не всем так везет, как нам с Владимиром.
— Он хороший парень и еще найдет кого-то, кто полюбит его и историю так же, как он.
— Ну ладно тебе, Маш, он есть не может без тебя. Кусок в горло не лезет. Вы же были вместе.
Еще бы столько алкоголя выжрать. Думаю про себя, но вслух не говорю. Чувствую себя последней дрянью из-за ее такого искреннего желания вернуть меня в семью.
— Не живет, существует. Мальчик сохнет. Маш, он ведь однолюб, он ведь с тобой до конца. Он разлюбить не сможет, не такой он, чтобы одну любить, потом вторую.
Ощущаю себя хуже некуда. Внутри меня по отношению к мужу ледяная пустыня. Ноль без палочки.
В кармане пиджака вибрирует телефон. На всех абонентов у меня стоит стандартная мелодия. Я не люблю разбираться в современных гаджетах. Мне просто лень. Поэтому как звонил одинаково, так и звонит. Думаю, что это мама, и без задней мысли достаю аппарат. Надежда стоит ко мне вплотную. Я задыхаюсь. Пять семерок в конце. Такой номер телефона только у него, я даже подписывать не стала и так запомнила.
— Я на секунду, — вырываюсь из объятий свекрови, отхожу в сторону, оглушенная грохотом биения собственного сердца.
— Да.
— Маш, привет.
— Привет.
Слышу голос диспетчера и шум похожий на скрежет чемоданных колесиков. Он куда-то летит, мы снова не увидимся. Но это ведь ничего. Он деловой человек.
— Мне в Берлин нужно, потом ещё в пару мест. Неделю в общей сложности займёт. Сейчас в аэропорту, улетаю. Дело срочное есть. Не хочу упустить шанс.
— Понятно, — не в силах совладать с эмоциями потухшим голосом отвечаю, — счастливо долететь.
— Все в порядке, Маш?
Конечно в порядке, он сказал, поговорим позже и сутки от него ни слова. А сейчас, не попрощавшись лично, просто ставит перед фактом, что улетает аж на неделю. Слова Азалии набатом гремят в голове, она была умнее меня. Она ездила с ним, она охраняла его.
Она гасила его горячее либидо. И разве ей помогло? Он неделю будет терпеть? Или спустит пар с какой-нибудь женщиной, которую никогда больше не увидит? Каков статус наших отношений? В верности он мне не клялся. Голова ломится от разных мыслей. Наверное, я должна доверять ему.
Мне грустно. А Дусманис не говорит никаких нежностей. Впрочем, он и раньше не особо сюсюкался. Я запихиваю телефон обратно в карман и, всхлипнув носом, поднимаю глаза на...
На застывшую в диком ужасе свекровь. До меня не сразу доходит, что не только мне легко запомнились пять семерок.
— Зачем тебе звонит мой бывший муж?!
Глава 45
Миша оказался прав, все написано на моем лице. Задыхаюсь, осознав, — она догадалась. Моя все еще свекровь поняла, что я бросила Артура ради его отца. При этом не нужно быть гением, чтобы понять — замуж он мне не предлагал. Мои губы сохнут, лицо покрывается пятнами, выступает холодный пот. Необходимо срочно придумать достойную причину, по которой он может мне звонить, оправдать Мишу. Но перед глазами стоит его голое тело, плоский смуглый живот и твердые, как орех ягодицы.
— Ну ты, — блуждает ненормальным, отсутствующим взглядом, — ну ты и дрянь!
Она избегает смотреть прямо на меня, ее взгляд мечется туда-сюда по асфальту под ногами. Надежда поднимает голову, хватая воздух ртом и, распахнув наполненные ужасом глаза, шипит, будто кобра.
— Ты что же, паскудина малолетняя, на моего мужа залезла? — очень странно ошибается Надежда Васильевна.
Хочется напомнить, что ее мужа зовут Владимир, но сейчас она, кажется, больше моя соперница, чем свекровь. Ее все еще молодое лицо искажает гримаса ужаса. Миша чертовски прав, у меня все-все написано на лице.
— Его денег захотела? Отвечай! — истерично орет моя свекровь.
Очень быстро бледнея, она морщится, словно от боли, в ее голове складывается нехитрый пазл. Любящая мать мгновенно забывает обиду, нанесенную много лет назад.
— Артур! Мой мальчик. Мой Артур оказался недостаточно хорош для тебя, глиста рыжая? Да он же тебя по ресторанам водил, подарки дарил, с работы встречал! На квартиру даже не рассчитывай, проститутка!
Дергаюсь, встречаясь глазами с проходящим мимо физруком. Будь она неправа, я бы стала защищаться, но хоть дело и не в деньгах, Артура я, действительно, бросила ради его отца.
— Я пойду, — решительно обхожу Надежду, но она резко мечется за мной, преграждая путь.
Она еще не все сказала.
— Артур в больнице, он чуть не умер, а ты с его отцом? Да где твоя совесть?
— Прекратите кричать.
— Стыдно? Правильно, стыдись себя, курва драная. Я тебе такое устрою, до старости не умоешься. Да тебя техничкой в школу не возьмут, — преследует она меня вдоль школьного забора.
Я нервно комкаю ремешок сумки, ускоряя шаг.
