ошибок, и если я скажу, что не причастен к этому, то совру.
– Но ты же говорил…
– Я не давал команду исключить тебя из театра, – не дав возможности высказать свои мысли, продолжил. – Но некоторые мои поступки вынудили их пойти на такой шаг.
– Зачем?
Опять замолчал. Лицо Глеба казалось задумчивым, но на секундочку заметила, как он пытался надеть непроницаемую маску. Попытался отгородиться от меня. Зачем? Что такого ужасного они натворили с моими родителями?
– Если бы я отказался сотрудничать, твой отец обанкротился бы за пару месяцев.
Слова Глеба меня удивили. Никогда раньше не замечала недостатка средств в нашей семье. Мама так же спокойно одевалась в брендовые вещи, папа так же баловал нас подарками и путевками в дальние страны. Видимо, я слишком сильно зациклилась на балете, раз не замечала подобного. Хотя…
Это не удивительно – ложь родителей и их истинное обличие так и не распознала, пока не узнала о договорном браке к Глебом.
– Мне жаль, что все вышло именно так, но это случилось. Мы ничего не сможем поделать.
В его голосе слышалось сожаление. Досада. Словно он потерял дело своей жизни. Он, а не я. Почему тогда раньше он не выказывал подобных чувств? Ответ на вопрос очевиден – я не дала ему повода это сделать.
Сейчас, глядя в темные глаза, я не желала спорить с ним или обвинять в том, что появился в моей жизни так не вовремя. Возможно, Глеб действительно жалел, что все вышло таким образом, но он прав. Мы не изменим прошлое.
– Знаешь, наверное ты прав, – с горечью согласилась с мужчиной. – Когда я пошла к директору на разборки, в глубине души надеялась вернуть себе заслуженное место. А оно оказалось не таким уж и заслуженным. Даже директор прямо сказал, что балерина из меня так себе.
– Могу уверить, что это не так, – заявил мужчина всерьез. – Ты прекрасно танцуешь, – он приподнял мое лицо за подбородок и ласково поцеловал в губы. Ненадолго. Всего на несколько секунд, но мне хватило этого, чтобы поверить его словам. – Если хочешь дальше заниматься балетом, танцевальный зал будет полностью в твоем распоряжении. Попрошу прислугу прибрать его.
Его слова заставили удивиться. Мысленно я раскрыла рот и посмотрела на мужчину, как на сумасшедшего. На деле же просто пыталась найти в темном взгляде, который чуть приоткрыл дверцу в сознание, ответы. Ещё недавно он просил не заходить туда, но сейчас он смотрел с такой уверенностью, словно та боль, мелькающая когда-то в глубине глаз, больше не беспокоила его.
– Ты же был против, чтобы я там танцевала?
– Если это сделает тебя счастливой, я не стану возражать.
Глеб вновь меня удивил. Слышать такие слова из его уст немного непривычно. Странно, если честно. Он жертвует своим комфортом ради меня. Раньше так поступала только мама, и то в детстве. Но не это обеспокоило меня спустя некоторое время после сказанных слов. Зачем ему этот самый комфорт понадобился?
– Откуда он появился в твоем доме? – давно волнующий вопрос вылетает раньше, чем успеваю все обдумать. Быстрее, чем осознаю не вовремя проявленный интерес и спонтанность.
– Это не лучшая тема для разговора.
Его голос тут же изменился. Стал прохладным, чужим. А лицо… оно больше не казалось улыбчивым, мальчишеским. Словно надел маску, которую носил все дни нашего брака до сближения. И в этот момент поняла свою ошибку. Чертова спонтанность.
Глеб поднялся с кровати и направился в гардеробную. А я мигом почувствовала прохладу, даже под пушистым одеялом. Потому что теплое тело, греющее до этого, покинуло меня. Отстранилось. Не физически, а морально.
Стало обидно. Нет, не от его ухода, а то моих поспешных действий. Только мы начали находить точки соприкосновения, как он при неудобном вопросе сразу же закрылся. Включал режим непробиваемого танка и не давал мне возможности заглянуть внутрь, постараться понять его чувства. Этот зал для него больная тема – давно об этом догадалась. Тогда почему он разрешил мне там заниматься? Неужели…
– Ладно, мне пора на работу, – Глеб внезапно появился возле кровати при полном параде. Деловой костюм, начищенные черные туфли, кожаный портфель. Секс, а не мужчина. Лишь в темных глазах затаилась едва заметная капелька боли, от которой мне стало не по себе. – Отдыхай, красавица, – мужчина ласково погладил меня по голове и оставил легкий поцелуй на губах.
– Ты не злишься? – спросила с надеждой в голосе, прикрывая одеялом обнажившуюся грудь. Надо сказать, Глеб этого не заметил, смотря прямо в мои глаза.
– Не злюсь, не переживай.
Злится. Видно по глазам, по сомкнутым губам, по чуть нахмурившимся бровям. Еще чуть-чуть и появится знакомая складка.
Этот разговор оставил горьковатое послевкусие, будто прокисшее вино выпила. Зря затронула эту тему. Зря захотела заглянуть в душу – не дошли еще до полного духовного доверия. Сама не готова делиться с мужчиной сокровенными мыслями. Он, видимо, тоже.
Но не все потеряно, верно?
Глава 20
Глеб.
– Глеб Олегович, Владимир Ильич на линии, – пропищала секретарша по громкой связи.
– Я перезвоню через пятнадцать минут, – рявкнул в телефон и тут же разжал кнопку на рабочем телефоне. Не люблю, когда вмешиваются в неподходящий момент. Точнее не так. В неподходящий день. Потому что эти идиоты мешали побыть наедине со своими мыслями.
Мне многого не надо, нужно только разгрести навалившиеся рабочие документы, перепроверить, подписать и отправить нужным людям. Но сделал ли я что-то из этого? Правильно, нет. А все почему? Потому что голова забита не рабочими вопросами, а одной светловолосой девушкой, которую я покинул пару часов назад.
Весь день думаю о Ксюше. О моей девочке. Вспоминаю ее виноватое лицо и невинный светло-серый взгляд. Это первое, что я увидел, открыв глаза. И мне понравилось это утро. Потому что рядом находилась она – девушка, которая мне небезразлична.
Но в каждой бочке меда есть ложка дегтя…
И что ее потянуло вспоминать прошлое? О родителях начала спрашивать. И что бы я ей сказал? Какой ее отец уебок, а мать конченная
