готовое мясо в тарелку и иду в дом за соусом к нему. Ко мне присоединяется Фрейзер. И я готовлюсь к очередному не простому разговору. Хотя сейчас я просто хочу накормить Сабрину. Но кому какое до этого дело, правда?
— Рад, что Остин жива, после разговора с тобой.
Я усмехаюсь:
— Мы с ней далеко не враги. Теперь.
— Но, Тай, — преграждает он мне путь. — Лец, она, ты. Какого хрена творится?
— Всё сложно, Дерек, — не весело улыбаюсь я. — Просто знай, что я не собираюсь обижать Сабрину.
— О чём вы говорили в лесу? Что делали?
Я игнорирую вопросы, огибаю его по дуге и захожу в дом. Слышу, что он оправился вслед за мной, и говорю, не оборачиваясь:
— Мне жаль, Дерек. Искренне. У меня и в мыслях не было предавать твоё доверие, но всё зашло слишком далеко. Она мне нравится, и я не буду сдерживать своих чувств. Прости.
Фрейзер молчит. Долго. Я успеваю дойти до холодильника, вынуть соус и полить им мясо. Затем я оборачиваюсь к брату. На нём лица нет. Костяшки пальцев, которые сжимают косяк прохода, белеют. Он поднимает на меня глаза, в которых застыло отчаяние, и глухо говорит:
— Надеюсь, Остин не понадобиться много времени, чтобы понять, какой ты самовлюблённый эгоист.
— Фрейзер…
— Нет, Тай. Я буду лучшим другом, чем ты. Когда ты сделаешь ей больно — я буду рядом с ней, поддержу. Просто знай это, пусть тебе и плевать на последствия.
Когда. Не если.
Я стискиваю зубы и провожаю спину брата до самой двери. Они все уверены, что я сделаю ей больно. И так ли они не правы?..
Проклятье!
Я врезаю кулаком по холодильнику, внутри него что-то звенит, а затем обхватываю пальцами столешницу кухонной тумбы. Опускаю голову. Дышу. Затем смотрю в окно и нахожу глазами свою ведьму. Она сидит за столом и улыбается, разговаривая с Тиной. Её взгляд то и дело скользит в сторону задней двери в дом. Ждёт. Меня.
Я усмехаюсь.
Разве всё другое важно?
Нет.
Достаю из ящика вилку и нож и возвращаюсь на улицу.
За деревянным столом остались только свои. Фрейзер и Лог смотрят на меня волком, Тина заинтригованно улыбается, а Сабрина заметно румянится, но старается не подавать виду. Меня отпускает окончательно.
Фрейзер прав — мне плевать на последствия, если рядом со мной будет она.
Я ставлю тарелку перед Сабриной и приказываю:
— Ешь, ведьма.
Она вдруг перехватывает мою руку и взволнованно смотрит мне в глаза:
— Что случилось, Гилл?
Я опускаю взгляд на сбытые костяшки, из трещинок на которых проступила кровь, и досадливо морщусь. Отнимаю руку и переступаю через лавку, чтобы сесть напротив ведьмы. Повторяю:
— Ешь, Сабрина. Остынет.
На импровизированном танцполе начинается какая-то возня. Оборачиваюсь. Стив и Дик кидаются друг на друга — есть у них такая привычка: выяснять отношения, когда оба подопьют. Похоже, назревает драка. Всё, как в школьные годы. Смотрю на Фрейзера и Логана. Оба кивают мне серьёзно, но по-прежнему выглядят недовольными. Я тоже киваю — пора заканчивать эту несанкционированную вечеринку.
Мне не нравится, что Гилл как-то снова поранил руку, но я решаю не настаивать и подхватываю в руки приборы. Есть хочется ужасно. Я улыбаюсь, припомнив, как во время невозможного нежного поцелуя громко заурчал мой желудок. Было смешно и неловко одновременно.
Я вонзаю вилку в сочное на вид мясо и отрезаю от него кусочек, но донести его до рта не успеваю. Все трое парней за столом одновременно поднимаются на ноги, как по команде, и направляются к толпе в середине двора. А там…
Кажется, там начинается драка.
Замолкает музыка.
— Вечеринка подошла к концу, — замечает Тина. Пихает меня плечом и лукаво интересуется: — Ведьма?
Я закатываю глаза:
— Моё имя и одноимённый сериал.
— Ясно. И, кстати, мне нравятся твои горящие глаза. Тебе идёт.
Я усмехаюсь, киваю и всё же отправляю мясо в рот. И оно оказывается очень вкусным!
Пока парни провожают незваных гостей восвояси, я расправляюсь со стейками, не оставив и «крошки» после себя. Особенно мне нравится соус. У меня он получился бы совсем другим. А у Гилла совершенно точно есть талант к готовке. Нужно будет взять рецепт.
Мы не расходимся вслед за гостями, потому что Тина предлагает поиграть в карты. Вместо денег для ставок в покере мы используем крышки от пива, которое пьём. Напряжённая вначале обстановка, вскоре сменяется шутками и смехом. В первой партии всех разбивает в пух и прах моя подруга. Во второй — парни начинают относиться к игре серьёзней, но всё равно проигрывают, на этот раз мне. На третьей — большинство из нас начинают «клевать носом». И общим решением мы откладываем четвёртую партию на другой раз и отправляемся спать.
Перед входом в дом Гилл ловит мою руку и шепчет на ухо:
— Не засыпай сразу, ведьма.
Сердце отправляется в забег, а Гилл опережает меня и первым поднимается на второй этаж. Фрейзер остаётся внизу, чтобы отключить везде свет, ну а мы, в коридоре второго этажа, желаем друг другу приятных снов, и расходимся каждый в предназначенную ему комнату.
Волнуясь и предвкушая, я закрываю за собой дверь и включаю свет, чтобы переодеться ко сну. А там…
Сначала я пугаюсь, а затем напрягаюсь.
Фиона усмехается, отбрасывает свой телефон в сторону и садится на кровати:
— Хорошо провела время, дорогая?
— Что ты тут делаешь?
— Жду тебя, дурочка, — разводит она руками, намекая на мою несообразительность. — Есть разговор.
— Нам не о чем разговаривать, — отвечаю я холодно.
Брюнетка игнорирует меня и поднимается на ноги:
— Просто хочу, чтобы ты знала. Я люблю его. Люблю той самой любовью, которая многое прощает и на многое закрывает глаза. Тай может унижать меня, оскорблять, делать вид, что не замечает, но я всегда буду принадлежать ему. Нет, жалеть меня не нужно. Просто мы с ним такие: он даёт, я беру. В данный момент он увлёкся тобой. Такое уже было. И я вновь это переживу. Понимаешь, что это значит? Что наша с ним любовь сильнее его минутных слабостей. Она прощает. Мне жаль, дорогая, но я на твоём месте не рассчитывала бы на что-то серьёзное.
Она не врёт, что любит Гилла. Это видно по лихорадочному блеску в её глазах. А что касается остального…
Я выпрямлю спину и хмыкаю:
— Тогда я вообще не понимаю, что ты здесь делаешь. Если я всего лишь его очередное увлечение, которое ты ему простишь.
Девушка теряется
