— И кто теперь сексуальный? — говорит она и сжимает в кулак эрекцию между моих ног.
Я стону от такого внимания. Даже через нижнее белье ее прикосновение кажется невероятным. Лиллиан гладит мой член от основания до кончика, ее хватка удивительно сильная, учитывая, какая она маленькая. Я хочу избавиться от ткани между нами. Хочу почувствовать ее кожа к коже. Поэтому дергаю за резинку трусов, но она отбрасывает мою руку.
— Еще нет.
Уголок моего рта приподнимается. Она намерена заставить меня страдать, продлить мою пытку так же, как я мучил ее. Пусть будет так. Если кто и может справиться со сдержанностью, так это я.
Я стою спокойно и позволяю ей играть. Запускаю пальцы в ее волосы, дразню ее соски и провожу подушечкой большого пальца по ее нижней губе, пока она мучает мою болезненно твердую эрекцию.
— Я могу делать это всю ночь, милая. — Я погружаю большой палец между ее губ.
Она усердно сосет его и рычание вырывается из моей груди.
— Ты действительно совершенна. — Я смотрю, как мой большой палец исчезает между ее губами, снова и снова.
Лиллиан стягивает с меня трусы, открывая своему жаждущему взору мое ноющее желание. Перемещается к середине кровати и встает на колени. Не сводя с меня глаз, снимает лифчик. Затем трусики. Бросает их мне в грудь, где они ударяются и падают на пол. Тяжело дыша и с лукавым обещанием в глазах, она ждет, когда я наброшусь на нее.
На этот раз я не заставляю ее ждать.
Лиллиан
Хадсон устремляется ко мне. Я падаю на спину с визгом восторга, когда он устраивается между моих ног. Его рот у моего горла, его зубы царапают чувствительную кожу до мочки моего уха.
— Скажи мне, что тебе это нравится, Лили. — Его голос глубокий и хриплый от желания. — Ты сводишь меня с ума. — Он покусывает мочку моего уха. — Я не хочу тебя пугать.
Я двигаю бедрами, чувствуя, как жар его потребности проникает в мою нежную плоть.
— Меня не так легко напугать. Я выдержу. — Я упираюсь пяткой в кровать и переворачиваю его на спину так, что оказываюсь сверху, оседлав его бедра. — Может быть, это тебе нужно предупреждение?
Он проводит руками по моему торсу и обхватывает мою грудь.
— Делайте все, что в ваших силах, мисс Джиллингем.
Мы целуемся на большой кровати Хадсона, по очереди оказываясь сверху. Его руки на мне, мои руки на нем, его язык, мой язык, мы сосем и лижем и доводим друг друга до исступления, пока нас обоих не начинает трясти от желания освободиться.
Хадсон достает презерватив из ящика прикроватной тумбочки, но я выхватываю его и удостаиваю себя чести надеть его. Толкнув мужчину на спину, приподнимаюсь над ним. Волны гордости прокатываются по мне, когда он смотрит на меня так, будто я — лакомство, которое бывает раз в жизни, и он не хочет упускать ни мгновения.
Опираясь ладонями на его внушительную грудь, я опускаюсь ниже. Растягиваясь. Наполняясь. Медленно, осторожно вбираю каждый сантиметр. Я никогда не была с таким… одаренным мужчиной. Неудивительно, что все Норты ходят так, будто они — божий дар для женщин. Если у них у всех анатомия Хадсона, то они заслужили право хвастаться.
Полностью усевшись, я даю своему телу мгновение, чтобы привыкнуть к его огромным размерам.
Он сжимает мои бедра.
— Ты в порядке, детка?
Я кручу бедрами, а затем сильно прикусываю губу, чтобы не застонать.
Его смешок вибрирует глубоко в нашем соединении.
— Это «да», Лили?
— Да, — стону я и откидываю голову назад.
Его голова покоится на подушке, руки исследуют меня, пока мужчина наблюдает, как я нахожу свое удовольствие. Разные ракурсы, глубины и движения затрагивают эрогенные части моего тела, о существовании которых я и не подозревала. Закрываю глаза, теряясь в ощущениях и слушая, как он шепчет слова одобрения.
Мой темп ускоряется, и оргазм, сдерживаемый всю ночь, вырывается на поверхность.
Через мгновение меня переворачивают на спину. Хадсон подается бедрами вперед. Хватается одной рукой за мое колено и тянет его вверх и в сторону, открывая меня, чтобы вонзиться глубже. Он вколачивается в меня с неослабевающей силой. Мой рот открыт, но из него не выходит ни звука, так как каждый мощный толчок лишает меня голоса.
Никогда не думала, что мне понравится грубый секс, но между каждым толчком вперед я умоляю о большем. Сильнее. Глубже. Я хочу чувствовать его везде. Хочу, чтобы он не оставил ни одной части меня нетронутой.
Хадсон держит меня в плену. Пригвожденной к кровати. Открытой и неподвижной, когда отпускает последние остатки жесткого контроля, под которым держит себя. Его движения ускоряются. Хватка оставляет синяки.
Он прижимается губами к моим.
— Ты — рай. — Он целует меня крепко, лишая голоса и дыхания. Я задыхаюсь и стону его имя. — Гребаный рай.
Он снова завладевает моими губами. Врезается в меня с силой один раз. Второй. И на третий я падаю.
Каждая клеточка моего тела взрывается, как крошечный фейерверк. Моя спина отрывается от кровати. Экстаз пронизывает меня насквозь. Звезды танцуют у меня перед глазами, когда ощущение полета разливается по моим венам. Рот Хадсона накрывает мой, и он рычит между моих губ с последним толчком, который доводит его до экстаза.
— Святые угодники, — выдыхает он мне в губы.
— Ты просто читаешь мои мысли.
— Это было… — Он качает головой, затем целует меня в лоб, кончик носа, подбородок и, наконец, в губы. — Ты чертовски феноменальна.
Хадсон откатывается, и мы оба стонем от потери связи. Я смотрю, как его темная тень движется через комнату в ванную. Мне нужно собрать свою одежду, одеться и избавить его от своего общества. Но я все еще не полностью восстановила силы, поэтому вместо этого подкладываю под голову мягкую пуховую подушку и закрываю глаза.
Кровать пахнет Хадсоном. Смесь кокоса и специй. Утыкаюсь носом в ткань и закрываю глаза. Я чувствую, как матрас прогибается. Хадсон, откинув одеяло, заползает рядом со мной. Он притягивает мое обнаженное тело к своему и натягивает на нас одеяло.
— Мне нужно идти, — сонно говорю я, прижимаясь к его груди.
— Спи, Лили.
Я делаю слабую попытку сесть.
— Я не хочу, чтобы все было странно или…
Его усмешка ощущается в нижней части живота.
— Мы занимались сексом. Уже слишком поздно для того, чтобы не делать все странным. Так что спи.
Я ухмыляюсь и знаю, что он, должно быть, чувствует это на своей коже.
— Хорошо, но только на час. Затем я уйду.
Он целует меня в макушку.
С его ровным дыханием, его пальцами, пробегающими по моим волосам, и моей рукой, перекинутой через его живот, я, в конце концов, проваливаюсь в сон.
Где-то в ночи слышу его шепот:
— Я не отпущу тебя.
ГЛАВА 15
Хадсон
Я просыпаюсь от того, что солнце светит в окно моей спальни, а Лиллиан свернулась калачиком у меня под боком. Теплая, мягкая и крепко спящая. Ее голова лежит на моей подушке, а ее нога перекинута через мои бедра. Я изучаю ее милое личико. Светлые брови, черные ресницы, розовые губы, припухшие от моих зубов. Я считаю россыпь веснушек на ее носу и обнаруживаю крошечный шрам на подбородке, а также фиолетовое пятно на шее.
Во время вчерашнего ночного безумия я поставил ей засос.
Интересно, рассердится ли она? Или будет гордиться тем, что носит мою метку? От мысли, что другие люди увидят это, мой член становится твердым. За этим следует волна стыда. Я же не животное, черт возьми.
С каждой минутой в комнате становится все светлее. Зная, что мне нужно сделать, но ненавидя то, что я должен это сделать, сползаю с кровати и направляюсь в гардеробную. Одеваю спортивные штаны и белую футболку, затем чищу зубы и умываюсь. Когда возвращаюсь в комнату, Лиллиан все еще спит в той же позе, в которой я ее оставил — все ее светлые волосы разметались по моей подушке, а ее голые ноги запутались в моих простынях. У меня возникает желание оставить ее здесь. Просто чтобы просыпаться с ней вот так каждое утро и засыпать с ней рядом каждую ночь.
