дело? — недовольно спросила я.
— Что ты опять натворил? — Зен окинул меня с головы до ног подозрительным взглядом.
— У Гая спроси, он расскажет, — отодвинув его руку, я направилась к парням, обсуждающим крепость новых камзолов.
Но тут мой взгляд упал на старика, спящего возле ворот. Простудится, надо разбудить. Он и так будет всю оставшуюся жизнь гадать, как переместился из теплой комнаты Бехара к воротам дома, да еще и весь грязный.
— Гай, — окликнула я черноволосого. — Я отведу старика в дом.
— Как знаешь, — ответил тот. Злится все еще. — Завтра мы отправляемся на Белые Озера.
И смотрит так, сузив глаза. Мол, попробуй что-нибудь учудить. Прибью.
— Знаю, — кивнула я головой.
— Ребят, возвращаемся в трактир, — злой, как Крайя, Гай отвернулся от меня, обращаясь к друзьям. — Надо собираться, провизию заготовить.
— А Кото? — удивился Йер, глядя на меня.
Я как раз подошла к привратнику и тронула его за плечо. Отведу его в дом, за одним и обещанное золото заберу у Вязальщика.
— А Кото надо подумать над своим поведении в одиночестве.
— Что-то случилось? — удивился Йер словам друга.
— Да. Пошли, по дороге расскажу. И о силе Кото тоже.
— У малыша есть какая-то сила? — заинтересовался Зен, поправляя мешок на своей спине.
— Есть.
Дальнейшее я не слушала, потому что старик проснулся. Он сел на землю и начал недоверчиво водить руками перед собой, словно проверял, исчезли ли разноцветные нити, или ему это все снится.
— Дедуля, — окликнула я его. — Что с вами?
Он пожевал губами, посмотрел на меня и на знакомую улицу, и спросил:
— Как я сюда попал?
И ведь не ответишь, что пить надо меньше.
— Дедуля, ты дверь мне открывал, а потом рухнул на землю в обморок.
— Да ты что, милок? Ох, совсем стар стал. Не помню ничего. А ты же гость господина, опять к нему пришел?
— Ага. Он меня ждет.
— Ох, тогда помоги мне встать.
— Давай, — согласилась я. — Держи руку.
Встав, старик погладил свою бороду, и я машинально повторила его жест. Потом с досадой поморщилась — у меня же не было бороды, а привычка осталась.
Я довольно долго пробыла в особняке Бехара. После того, как Арам уснул крепким сном выздоравливающего человека, напряжение Вязальщика ушло, и мы с ними неплохо начали ладить. Выпили по три чашки чая, вели философские разговоры о человеческой натуре и много смеялись. Расстались мы с ним под вечер уже настоящими друзьями.
Бренча золотыми монетами в кармане, я вернулась в трактир. Там было шумно. Если утром здесь царила атмосфера уныния, то теперь звучали веселые песни и похабные шутки. Ушли хмурые гномы, печальные землепашцы, да и сам усатый хозяин начал слабо улыбаться. Его брат сидел за одним из столов, в инвалидной коляске, но радостно улыбался своим друзьям, окружающих его. Прислушавшись к их разговору, я поняла, что он нашел новую работу, лучше прежней, в Совете Магов. Трое его друзей время от времени наливали эйко в его кружку, с поздравлениями хлопая по его сутулым плечам.
Кроме их компании, в трактире было трое путников, которых я заметила утром, трое гоблинов и мои спутники, напивающиеся в одном из темных углов.
— Чего празднуем? — спросила я, подходя к ним.
— А, Кото! — обрадовано выкрикнул Зен. — Историк ты наш, волшебный. Где пропадал?
Зен единственный, кто улыбнулся мне, хоть и притворно. Гай бросил хмурый взгляд, а Йер даже не посмотрел в мою сторону. М-да, надо исправлять ситуацию. И для этого лучше всего подойдет эйко.
— Зен, налей-ка мне.
— Тебе нельзя! — в голос оповестили меня Зен с Гаем.
— Почему это? — разозлилась я.
— Ты опять в кого-нибудь влезешь, — сказал Йер. — Кото, скажи… Что ты думаешь об интуиции?
Значит, Гай рассказал им о моей способности. Чего это Йер смотрит на меня с таким подозрением? Ну, ладно хоть разговаривает. Обрадовавшись, что лучник меня перестал игнорировать, я честно сказала:
— Об интуиции? Страшная вещь, страшнее разума. Потому что ты сам не понимаешь свои действий, словно кто-то другой тебе шепчет подсказки. А что? С чего вдруг спрашиваешь?
Йер сложил руки на груди и с некоторой долей веселости посмотрел на меня:
— А стреляешь ты из лука как?
— Плохо, — честно созналась я.
— А в глаз дракона на расстоянии в сто метров сможешь попасть?
— Сказал же, что стреляю плохо. Моя стрела точно отскочит от… него…
Йер откинул голову назад, с усмешкой глядя на меня, стоящую рядом с круглым столом, и я с некоторым запозданием поняла, к чему он клонит.
— Кото, ты попался, — сказал он мне.
— Йер, ты о чем? — спросил Зен, переводя взгляд с меня на него.
— Он вселялся в тело эльфа в Алии, — сдал меня лучник. — А я удивился, почему вампир с эльфом разговаривает, как со старым другом, да еще и вампир называл эльфа Кото. Они бросили меня в воде океана и смылись.
Гай с Зеном переглянулись, а я, сняв рюкзак, который весь день таскала на спине, присела на табуретку к столу.
— Было весело, — пожала я плечами.
— А ребенок в Старом Лесу? — встрепенулся Зен. — Точно, ты же тогда вел себя неадекватно, как семилетний пацан. Мы подумали, что ты немного того…
Он покрутил пальцем у виска, а я вместо ответа улыбнулась. Гай, почесывая свой подбородок, задумчиво заметил:
— А лечил я кого? Ты тогда был в его теле, я прав?
— Э, так это все же был настоящий эльф в твоем теле, — слегка удивленно вспомнилось Зену. — Жених эльфийской принцессы. А я не поверил.
— Вы меня полностью раскусили, — развела я руками. — Так что? Можно мне все-таки выпить? Обещаю ни в кого больше сегодня не влезать.
Ребята переглянулись, и Зен все-таки налил мне выпить. Свершилось! Как же мало надо для счастья — кружка эйко, и все!
Поначалу разговор не клеился, но чем больше мы пили, тем быстрее развязывались наши языки. Вскоре Йер уже сам признался мне, что полукровка, его отец — эльф, а мать — человек. И мать воспитывала его одна, потому что отец, как говорится, поматросил, и бросил. Его жизнь, в общем-то, не была тяжелой, он получил образование и сразу же после совершеннолетия поступил в отряд лучников небольшого острова Ханар. Был отобран князем для похода в Горы Смерти за меткость глаза и ловкость. Здесь и его способность призывать стихию Воды сыграла свою роль.
Гай кратко рассказал, что он родился в небогатой семье, оба его родители — люди. С детства у него обнаружился дар к врачеванию, в пятнадцать лет он поступил в Академию Вектора на лекарский
