рожден с этим даром, ничего кроме них больше не вижу. Лет десять назад я взял Арама в ученики, заметив в нем эту способность. И развил его силу. Как-то он заметил в моих вещах артефакт Древних. Доверяя ему, я рассказал, как он работает. На следующий день мой ученик сбежал, прихватив крест. Его теорию жизни вы слышали, и с тех пор я повсюду разыскивал его, желая оградить от ошибки. Здесь, в Узе, были его последние следы, здесь я наткнулся на его работу и много сил потратил на то, чтобы исправить его ошибки. Мне надо было встретиться с ним, но если бы он увидел меня, мгновенно бы сбежал. А тут вы подвернулись, словно сама судьба привела вас ко мне.
Гай скосил на меня взгляд, я давно уже чувствовала, как он наблюдает за мной, думаю, серьезного разговора не избежать. А тут вдруг Бехар заявил:
— Кото… Тьфу, старик… Э-э… Гай, — нашелся он, наконец, — ты не против, если отдам артефакт этой девушке?
Мечник удивился:
— Зачем? Ты его можешь продать, зачем его отдавать нам?
Я наступила ему на ногу, тот охнул, выругавшись, а Бехар объяснил свой поступок:
— Вы ведь странники, верно? Как уже сказал, в ваших руках он бесполезен, и окажется далеко отсюда. Арам не будет знать, где его искать, и мне будет спокойней. Крест дал мне мой учитель на сохранение, сказав, что скоро вернется за ним. Но недавно я узнал, что он погиб в стычке между Вектором и Рато. Так что теперь мне не нужно беречь его для него.
— Кстати, Бехар, скажи, — встрепенулась я. — Почему ты нас назвал 'детьми проклятья'?
Гай, идущий рядом со мной, напрягся, бросил на меня удивленный взгляд и нахмурился. Я насторожилась, но тут Бехар ответил, отвлекая меня:
— Для меня все люди и сущее — прокляты. Как бы объяснить… Нити судьбы создают сами люди, У людей есть желания, а желания создают нити судьбы. Вот ты, Гай, допустим, захочешь пить. Между тобой и ближайшей бочкой с водой тут же протянется нить, между тобой, столом, на котором лежит кружка, между кружкой и водой, которых ты скоро объединишь, между столом и домом, где находится сам стол и вода, много нитей от одного твоего желания. Даже если я разорву ваши нити, вот, к примеру, между тобой и бочкой с водой, то они скоро вновь появятся, возможно, чуток другие, но все те же нити судьбы. Потому что желание выпить воды некуда не пропадет, несмотря на разорвавшиеся от чужой руки нити. Наши желания и есть сама судьба, мы — рабы своих страстей, большинство из людей даже не задумываются о том, что их мелкие желания и направляют их судьбу в целом. Поэтому люди прокляты, за свои глупые страсти и желания, что не дают достигнуть настоящих высот.
Он замолчал, а нам нечего было сказать ему в ответ, настолько он был прав.
Показалась знакомая улица, на которой стояли красивые дома обеспеченных людей. Остановившись возле кованой решетки ворот, я достала связку ключей из кармана, а Бехар нетерпеливо переминался с ноги на ногу рядом.
— Где мне переодеться? — спросила я у него.
Он замер, а затем откашлялся, осторожно заметив:
— Не стоит тебе смотреть на голое тело старика. Иди так.
И тут Гай схватил мое тело за воротник рубашки, торчащей из камзола, и сухо сказал:
— Заканчивайте уже этот балаган. Нам нет смысла возвращаться в особняк. Бехар, верни тело его настоящей хозяйке прямо здесь.
У Гая лопнуло терпение, он уже давно косился на нас, сузив взгляд. Мы с Бехаром переглянулись.
— А золото? — одними губами шепнула я.
— Старик вынесет, — жестами ответил он мне.
Мы одновременно кивнули друг другу, и я закрыла глаза. По нитям, соединяющим трех людей, вернулась назад. Спустя секунду все встало на свои места. Старик рухнул на землю, похрапывая (небось, заснул в теле Вязальщика на мягком одеяле), а я очутилась приподнятой над землей руками Гая.
— Гай, — слабо проблеяла я. — Это я, Лини. Поставь меня на землю, а?
Мечник встряхнул меня, спрашивая:
— В каком году была основана империя Вектор?
Опять проверяет.
— В 252.
— Ответ правильный, — усмехнулся он и, вместо того, чтобы поставить меня на землю, поволок к стене, опоясывающей особняк.
Ойкнув, я оказалась зажатой между кирпичной кладкой и Гаем, причем последний крепко держал меня за воротник спереди, сжав ткань рубахи в кулак.
— Ну? — рявкнул он.
— Что, 'ну'? — попыталась я прикинуться дурочкой.
— Не прикидывайся! Думаешь, я не узнал тебя в теле старика?
Я скосила глаза вниз, стараясь увидеть под своим подбородком, не порвал ли он мою одежду, и молчала, обдумывая, что ответить.
— Я терпел потому, что ты сказала в самом начале, что будешь вести себя 'странно'. Но когда я понял, что ты находишься в теле старика… Что это было? Отвечай, тактик князя Рато! Солжешь — убью.
Он не шутит. Меня пот прошиб, когда я увидела холодный блеск в черных глазах. Точно убьет.
— Я умею переселяться в других. Это моя сила. Умею менять души местами.
Хватка чуть ослабла.
— Почему сразу не сказала?
— С чего вдруг? Я тебе не доверяю, ни тебе, ни твоим друзьям.
Гай отпустил мой воротник и со злостью ударил по стене рядом.
— Мы отправляемся в путь, где на каждом шагу нас ждет смерть, — сказал он. — Доверие между нами стоит на первом месте. Что ты будешь делать, когда по твоей глупости погибнет кто-нибудь из нас? Горы Смерти — это тебе не бал в царском дворце. Ты это понимаешь?
Он смотрел на меня серьезными глазами, ожидая ответа, и вдруг рядом раздался голос Йера:
— Ребят, а чем это вы тут занимаетесь?
Мы обернулись — рядом с железными воротами стояли Йер с Зеном. Они несли мешки на своих спинах и со странными выражениями на лицах смотрели на нас. Йер — изумленно, Зен — ошарашено.
Я опомнилась — мы были слишком близко друг к другу, со стороны было похоже, что целуемся. Гай убрал руку со стены, отошел от меня и буркнул друзьям:
— Разговор по душам. Ничего лишнего. Этот придурок вконец достал меня.
— А-а, — понимающе протянул Йер. — Гай, одежда готова. Хочешь взглянуть?
Лучник скинул мешок с плеч, развязал веревку и вынул на свет камзол, обшитый серой чешуей яцыков. Гай подошел к нему, взял в руки одежду, ощупывая. Я оторвалась от стены и пошла к ним, заинтересовавшись, что же получилось у швей сшить.
— Подожди, — Зен остановил меня, вытянув передо мной руку.
— В чем
