Лед в ее коктейле растаял, и Наташа решила заменить стакан. Осторожно пробираясь сквозь толпу гостей, она направилась к бару. Барменша за стойкой была наряжена невестой Франкенштейна.
Из усилителей неслась оглушительная рок-музыка, и Наташа со стаканом свежего коктейля в руках оглянулась по сторонам: хорошо бы найти уголок поспокойнее. Обойдя по краю танцевальную площадку, она устремилась к окну, кивнув по дороге нескольким знакомым. Одна из стен мансарды Трейси была застеклена от пола до потолка, образуя огромное панорамное окно. Наташа устроилась на мягком сиденье у подоконника и залюбовалась восхитительной панорамой ночного Манхэттена. Небоскребы вздымались ввысь, расцвеченные мозаикой огней, а поверх соседнего здания была видна часть Бруклинского моста. Несколько минут она наблюдала, как по ночному небу плывут темные облака.
Наташа ощутила его присутствие за спиной еще до того, как увидела отражение в оконном стекле. Ошибиться было невозможно. Мощная, чисто мужская сила безмолвным приказом заставила ее повернуться лицом к нему. Марк Антоний! Вблизи он производил еще более ошеломляющее впечатление, чем издалека. Он оказался высоким, и, чтобы посмотреть на него сидя, Наташе пришлось запрокинуть голову, при этом губы ее невольно приоткрылись.
— Наконец-то! — произнес Марк Антоний достаточно громко, чтобы перекрыть музыку. — В конце концов я все-таки вас нашел.
Наташа напряженно сглотнула и попыталась обрести голос.
— М-мы разве знакомы? — наконец спросила она немного растерянно.
— Нас никогда не представляли друг другу, если вы именно это имеете в виду. Можно к вам присоединиться?
Наташа кивнула, и пока он подходил и садился рядом, она словно зачарованная смотрела на складки тоги, струящиеся по его стройному, явно хорошо тренированному телу. В вырезе на груди были видны густые темные волосы. Короткие рукава открывали взору сильные запястья и руки, производившие впечатление ловких. В одной руке он держал бокал вина.
Взгляд Наташи вернулся к лицу, покрытому ровным загаром. Она испытывала почти физическое потрясение — настолько этот мужчина был красив. Четкие, сильные линии придавали его лицу тот гордый облик который она уже отметила раньше, но при ближайшем рассмотрении Наташа обратила внимание и на другие качества. Чувственный рот оказался изогнутым в восхитительно лукавой улыбке, а пронзительно голубые глаза светились живым умом. Черные волосы его на самом деле не были курчавыми, а лишь издали казались такими под венком из оливковых ветвей.
— Прекрасно, правда? — Он кивнул в сторону сверкающей огнями панорамы Манхэттена.
Наташа выработала в себе умение быть всегда готовой быстро возражать собеседникам, особенно мужского пола. Колебания и глупое молчание — признак слабости, которой мужчина, дай ему хоть полшанса, обязательно беззастенчиво воспользуется. Однако сейчас эта способность ей изменила, и с губ сорвалось лишь тихое, неуверенное «да».
— Вам не кажется, что в ночном Нью-Йорке есть какая-то магия? Днем это грязный, шумный, лишенный всякого очарования город, но по ночам он превращается в фантастический мир. Как только заходит солнце, начинает казаться, что самые тайные мечты могут осуществиться.
Только после этих слов Наташа заметила, что незнакомец говорит с акцентом.
— Вы… француз? — предположила она. Он кивнул с такой серьезностью, словно девушка сделала весьма важное открытие.
— Правильно. Но почему вы улыбаетесь?
— Потому что… — Наташе никак не удавалось согнать с лица улыбку, мне казалось, что вы должны быть римлянином.
— Понимаю, вас ввел в заблуждение мой костюм!
— Нет, дело не только в этом… — Она неуверенно замолчала, потому что сама не вполне представляла, как лучше объяснить. Образ, возникший в ее сознании, был смутным, но что-то в классическом совершенстве черт незнакомца наводило на мысль о Риме. Быть может, намек на беззаботную веселость, которая прячется за гордым фасадом?
Искорка этого самого веселья на миг сверкнула в его ослепительно голубых глазах, когда он встретился с ее взглядом.
— Уверяю вас, я настоящий француз, что бы вам ни казалось. А вы?..
— Я?.. — Наташа вдруг смутилась, словно впервые знакомилась с мужчиной. — Я просто заурядная девушка из Пенсильвании.
— Может быть, вы и из Пенсильвании, — протянул Марк, — но девушку такой редкостной красоты никак нельзя назвать заурядной.
Наташа понимала, что он преднамеренно льстит ей, но тем не менее попалась на его удочку. Она покраснела, придумывая ответ.
— Я… э-э…
— Вы не должны смущаться, я сказал правду, — произнес ее собеседник таким тоном, каким говорят о чем-то само собой разумеющемся. — Вы необыкновенно прекрасны. Вы, как ночь, пробуждаете скрытые желания мужчины. Уверен, что другие говорили то же самое.
— Не каждый отважится на такие откровения, да еще при первой встрече, нервно рассмеялась Наташа. — У вас язык подвешен куда лучше, чем у остальных.
Неожиданно лицо Марка Антония помрачнело, голубые глаза блеснули холодом.
— Вы и в самом деле думаете, что это всего лишь слова? Поверьте, я не разбрасываюсь такими комплиментами направо и налево. Не хотите их принять, что ж… — Пожав плечами, он поднялся, намереваясь уйти.
— Нет, постойте!
Наташа инстинктивно протянула руку, удерживая его. Она чувствовала себя глупо. Наверное, ему было не менее трудно произнести экстравагантную фразу, чем ей — выслушать. Незнакомец имел полное право обидеться на ее небрежный ответ. Она слегка потянула его к себе, чувствуя под пальцами силу и твердость его руки.
— Прошу вас, не уходите. Я… я не хотела вас оттолкнуть. Просто мне непривычно слышать такие комплименты от совершенно незнакомого мужчины.
Марк Антоний снова сел и обратил на нее всю силу своего мужского обаяния.
— В таком случае привыкайте, потому что мне очень трудно удержаться, чтобы не высказать вслух свои мысли. Европейцы не столь сдержанны в таких вещах, как вы, американцы.
— Могу себе представить!
Незнакомец не относился к тому типу мужчин, с которыми Наташа привыкла иметь дело. Обычно, чтобы стать хозяйкой положения, ей было достаточно нескольких едких замечаний, но на этот раз ситуацией явно владел он. Этот мужчина ни на минуту не давал ей забыть, что она — женщина, причем желанная. К этому еще нужно было привыкать.
— К тому же, если события будут развиваться так, как мне хотелось бы, нам недолго оставаться незнакомцами, — добавил он.
— Что вы имели в виду несколько минут назад, когда заявили, что наконец нашли меня?
