— Я это понимаю… — сухо отвечает Наталья. — Меньше всего мне бы хотелось причинить Алёне боль.
— Да неужели? — не сдержал иронии в голосе.
— Я прекрасно понимаю, что у меня нет никаких прав на дочь. Я… — она запнулась, прикрыв глаза, — даже не пытаюсь с этим спорить. Вам ведь прекрасно известно, что Алёна мечтает пойти по стопам Надежды. Я бы могла помогать ей с освоением искусства дизайна, как наставник. Не больше.
Наставник? Серьёзно? На несколько долгих, практически бесконечных мгновений, между нами повисает гробовая тишина. Я впервые нахожусь в полном ступоре от подобной наглости. Это даже не наглость, а скорее эгоизм высшей степени.
— Вы просите слишком много, Наталья.
— Ваша сестра так не считала. Это было её предложение…
И снова моя сестра! Я начинал терять терпение.
— Я не стану играться чувствами осиротевшей девочки только потому, что в вас проснулась запоздалая совесть.
— Хорошо, — Наталья благоразумно перестала спорить. — Я могу рассчитывать хотя бы на какие-то весточки о ней?
— А вам они действительно нужны? — спросил я серьёзно.
— Вы даже не представляете насколько, — с дрожью в голосе проговорила она.
— С этим будет проще, — уступил я.
Лицо Натальи преобразилось в то же мгновение, буквально засияло радостью. И, чёрт возьми, если это какая-то игра на публику, то Райнес великая актриса.
— Спасибо, — прошептала она, поднимаясь с места.
Дверь за Натальей закрылась уже несколько минут, а я всё продолжал сидеть за столом абсолютно обездвиженный. И что это сейчас было?
Звонок телефона вывел меня из ступора. Звонил Николай — мой помощник. Надеюсь с новостями.
— Слушаю.
— Здравствуй, Влад. У меня есть кое-что на Наталью Райнес. Ты сейчас свободен?
Ни черта я не свободен. Но вместо этого ответил:
— Жду тебя.
Глава 3
— Здесь всё, что я смог выяснить о Наталье Райнес. — Николай сел за стол напротив меня.
Передо мной письменный отчёт о проделанной работе. Наталья Райнес, двадцать девять лет, не замужем, детей нет, близкий родственников тоже. Востребованный и высокооплачиваемый дизайнер, год назад вернулась из Франции, где училась и работала с двадцати лет.
Эту информацию можно легко подцепить и на сайте. Поднимаю глаза на Николая и вопросительно выгибаю бровь.
— Это тебе для сравнения. Дальше будет интереснее, — пообещал он и сам же продолжил: — Вся биография Райнес — липа. Прежняя фамилия Натальи — Лазарева. По неизвестным причинам она переехала из родительского дома в девятнадцать лет. С родственниками связь не поддерживала. До тех пор, пока отец Натальи, Роман Лазарев, не скончался от сердечного приступа, оставив своей единственной дочери нехилое наследство. Тогда же Наталья вернулась домой и отказалась от дочери, вступила в наследство, а через год переписала всё завещанное имущество на родного дядюшку — Леонида Лазарева. Затем сменила фамилию и уехала заграницу строить карьеру. Год назад вернулась совершенно другим человеком. Всё это время на родине Наталью продвигал её дядя, причём их родство никак не афишируется. Связь родственники тоже никак не поддерживают, словно совершенно чужие друг другу люди.
А вот это уже интереснее. Другое имя и другая жизнь. По каким-то причинам Наталья Райнес полностью перечеркнула своё прошлое, перешагнула через родную дочь и преспокойно строила карьеру.
— Полагаю, когда Наталья вернулась в Россию, она стала искать свою дочь, — продолжил Николай, прерывая мои размышления. — И нашла, судя по тому, что купила квартиру в том же районе, где проживала ваша сестра вместе с Алёной. Когда стало известно о болезни Надежды, Райнес вышла с ней на связь и предложила совместный проект.
Сжал челюсти, сдерживая крепкое словечко. Эта дамочка словно коршун, почуявший добычу. Сунулась как нельзя кстати. А до этого втихую наблюдала за тем, как моя сестра растила её дочь.
— Это всё?
— Пока да.
— Спасибо, — кивнул я, убирая папку в стол. Подробно ознакомлюсь с её содержимым уже вечером.
Подготовка к новому показу занимала очень много времени. Пришлось задержаться до восьми. Уходя из офиса, невольно посмотрел на кабинет, который занимала Наталья. Несмотря на позднее время, она всё ещё была на рабочем месте. Некоторые вопросы по организации нам приходилось решать вместе, но в целом, Наталья старалась не попадаться мне на глаза. По той же причине я тоже не стал наведываться к ней в кабинет.
Стоило мне шагнуть на порог квартиры сестры, ко мне подошла Алёна. Выглядела племянница немного лучше, хоть взгляд и оставался неизменно потерянным и грустным.
— Добрый вечер, — взволновано поздоровалась она.
Тогда же я заметил, что она прячет за спиной какие-то листки.
— Здравствуй, Алёна, — тепло улыбнулся ей.
— Раиса Степановна ушла сегодня пораньше, у неё заболела внучка. Я подогрела вам… то есть тебе ужин, но не знала когда ты придёшь. Еда уже остыла, я сейчас ещё раз разогрею!
Она рванула на кухню, всё ещё пряча от меня бумаги. Я снял обувь и последовал за ней.
— Всё нормально, Алён. Что ты хотела мне показать?
Племянница проигнорировала вопрос, поставила тарелку с отбивными в микроволновку, и переставила овощной салат поближе ко мне.
— Я сама сделала, но не заправила. Не знаю, с чем… — опять запнулась на обращении, — ты любишь: оливковое масло, сметана или майонез?
Я вымыл руки и сел на угловой диван. Улыбнулся. Давненько обо мне так не беспокоились.
— Давай оливковое.
— Хорошо. — Алёна тут же заправила салат и присела рядом.
— Алёна, что у тебя там? — снова задал вопрос, кивая на перевёрнутые листки.
Племянница взволновано выдохнула и протянула их мне.
— Я сделала макет летнего платья. Старалась учитывать все замечания, что делала мне Наталья Романовна в прошлый раз. Могу ли я показать ей его завтра? Она обещала помочь доработать модель. Подобрать нужную ткать, указать швы. Я пока плохо разбираюсь в этом.
Я застыл с вилкой в руках, глядя на старательный рисунок. У Алёны неплохо получилось. Платье с тонким ремешком на поясе имело юбку солнце, верх выполнен майкой с узким горлом.
— Алён, я не думаю, что ты продолжишь учиться у Натальи Райнес. Мы скоро уедем.
Блеск в карих глазах тут же потух.
— А она останется?
— Да, — коротко ответил я.
— Но как же… — племянница на мгновение стихла и вздохнула. — Я обещала маме, что доведу эту работу до конца.
— Ты можешь сделать это с одним из наших не менее опытных дизайнеров.
Повисла пауза. Алёна хотела что-то добавить, но не решалась.
— Хорошо, — сказала она, забирая листки. — Я заберу макет с собой.
— Договаривай, Алёна. Что случилось?
Племянница немного помедлила, но всё-таки сказала:
— Мама хотела, чтобы я работала именно с Натальей Романовной.
Так значит это правда. Надя действительно хотела чтобы они общались. Почему?
— А ты, Алёна? Ты хочешь работать с Натальей Романовной? — спросил я.
На что получил незамедлительный ответ:
— Хочу…
* * *
— Что значит, ты задержишься ещё на неделю? — из динамика телефона послышался возмущённый голос моей жены. — Влад, мы с Максимом тебя уже месяц не видели! Сколько ещё это будет продолжаться?!
Я зажал пальцами переносицу. Жанна права. Я уехал к сестре ещё месяц назад, хотел быть рядом. С женой и сыном виделся только на похоронах, потом они сразу же уехали. Максу шестнадцать, уже не маленький, и это именно тот возраст, когда гормоны бьют через край. Жанне сложно справляться с сыном одной, да что и говорить — сам себя помню в этом возрасте.
— Разве документы на девочку ещё не оформлены? — продолжала негодовать она.
Я поморщился. По ушам резануло слово девочка.
— Нашу племянницу зовут Алёна, — терпеливо поправил я. — На днях получу опеку.
— Вот и возвращайтесь сразу же!
— Обещаю, милая, как только мы проведём показ, сразу же…
