него пока все сложно. Зоя пришла к нему просить о помощи, о том, чтобы возобновить отношения пока речи нет, но он может видеть свою дочь! Может спасти ее!
А я? Так и буду стоять и молчать?
- Надежда, подожди. Нам… Мне нужно поговорить с тобой.
- Ей не о чем с тобой разговаривать! – а этот викинг наглый! Думает, что, если он меня на голову выше, я не смогу за себя постоять? Чем выше шкаф, тем громче падает!
Мои кулаки непроизвольно сжимаются, он видит этот жест.
- Не советую, ненароком могу снова вернуть тебя в кресло!
- Слава! Что ты такое несешь? Хватит! Прекрати! Иди лучше к Нику, его пора уже вытащить из воды. И вообще, мы хотели пойти на море.
- Надя, к Нику мы пойдем вместе. А с этим… товарищем, думаю, тебе разговаривать не стоит.
- Может, это она будет решать, стоит ли ей со мной разговаривать?
Чувствую, как ярость заполняет меня бурлящим потоком. Как он вообще смеет с ней так себя вести? Указывать, что делать?
Мы стоим друг напротив друга, как бойцы на ринге, готовые броситься в бой. Неожиданно Надя встает и вклинивается между нами, оттесняя от меня своего наглого спутника.
- Слава, нет, пожалуйста. Я прошу, не надо. Мы сейчас пойдем к Нику, и все. Я только заберу свои мокрые вещи. Иди, доставай его из воды.
- Надя…
- Слав, я прошу тебя. Очень.
Он опускает голову, ухмыляется, потом поворачивается к Наде, нагло прижимает ее к себе, заставляя меня дернуться и сцепить зубы. Он муж. Ему можно, да? Слабое утешение для меня.
- Надюш, все нормально, ну, что ты боишься?
- Я не боюсь, Слав. Давай просто уйдем и все.
Просто уйдем и все?
Воробушек поворачивается ко мне. Хочется читать в ее глазах, как раньше я мог читать по ее голосу. Да, вижу, что ей сложно просто так взять и уйти. Но…
- Извини, Ильяс. Правда, не о чем говорить. Я… я рада, что у тебя все хорошо. У меня, как видишь, тоже все в порядке.
Она забирает свой халатик, телефон в чехле, опускает очки.
Неужели вот так просто возьмет и уйдет? Неужели…
Поворачивается к своему мужу, делает шаг и… просто падает на его руки.
- Надя… чёрт… - великан подхватывает её на руки, голова безвольно свешивается, очки падают.
Он смотрит в сторону бассейна, где радостно плещется ребенок. Их ребенок, как я понимаю.
- Чёрт… Её нужно унести в тень, в отель… Есть в отеле врач?
- Не знаю. Можно вызвать. Я… - вспоминаю, что у Зои, у нашего Светлячка тут на Кипре родственники, у которых медицинская клиника. Нужно позвонить Тамерлану. – Давай я отнесу ее, узнаю на ресепшен.
- Я сам отнесу и узнаю. Ты… пожалуйста, помоги с ребенком. Можешь вытащить его из бассейна и привести в лобби отеля? Его зовут Ник, Николай…
- Да, конечно. Он не испугается меня? Чужой человек?
- Он у нас не трус. – смотрит на меня презрительно, буквально мгновение, потом срывается с места и идет к зданию отеля. Вижу, как рука Воробушка беспомощно болтается и сердце сжимается.
Что с ней? Почему ей стало дурно? Неужели она…
Стоп, гадать нет времени. Я должен заняться ее ребенком, ее сыном.
Быстро иду к бассейну, спускаюсь в воду.
- Ник!
Парнишка поворачивается ко мне, улыбается.
- Привет, Ник, я Ильяс, твой… твоя мама попросила меня приглядеть за тобой. Нужно отвести тебя в отель.
- А как же моле? Хочу на моле…
- Маме стало плохо. Твой… В общем, ее понесли в отель. Мне надо проводить тебя к ней.
- Холошо. А потом… ты пойдешь со мной на моле?
- Я постараюсь, Ник.
- Ладно. Пошли.
Он протягивает мне руки, и я поднимаю его из воды. Он кажется таким маленьким, хрупким, хотя на его ручонках я вижу мышцы, и ножки сильные.
У меня не слишком большой опыт общения с детьми.
Сандро меня долго побаивался, хотя на коляске он меня почти не видел – малышом еще был. Да и я сам не слишком стремился с ним общаться. Все-таки помнил, кто его настоящий отец. Потом мы подружились. Но так как дома у Тамерлана я сейчас почти не бываю – видимся редко. Только Айна присылает его фото, и по телефону я иногда с ним болтаю.
- А ты кто? – вопрос сына Нади застает врасплох. И правда, кто я?
При мысли что, возможно, я все-таки отец этого малыша у меня в груди становится глухо и пусто.
Мой сын. Сын, от которого я отказался! Если это на самом деле мой сын?
- Я… я старый знакомый твоей мамы. Меня зовут Ильяс.
- Иляс? Смешное имя. А я Николай. Ник. Так мама называет.
- Ник. Красивое имя. А… папа тебя как называет? – сжимаю зубы, понимая, что это запрещенный прием, вот так выведывать у ребенка все, но, почему-то свербит, какой-то мазохизм. Понимаю, что услышать ответ будет больно, но…
- У меня нет папы…
И снова как прямой удар в челюсть. Если этот великан ему не отец, тогда… тогда выходит его отец я?
С трудом разлепляю глаза, голова шумит, не понимаю, где я, что я… Дурные воспоминания затягивают в водоворот.
Моргаю, вижу перед собой знакомое лицо.
- Слава…
- Да, милая.
- Что… что случилось?
- Ты потеряла сознание, детка, сейчас врач приедет, все будет хорошо.
- Врач? Зачем? Я не хочу в больницу… - никогда не думала, что скажу это, но я ненавижу больницы. Больше никогда не хочу попасть туда.
- Не в больницу, надеюсь, просто… нужно посмотреть, что с тобой. Хотя бы давление измерить.
Давление. Наверное нужно. Только… почему мне стало плохо? Я была на улице, шла к бассейну, куда убежал Ник…
Ник!
- Где Ник? Он плавал.
- Он… его должны принести.
- Кто?
- Я, Надя… вот твой малыш, с ним все хорошо. – я вижу приближающегося мужчину, у него на руках мой сын.
Мой сын и его сын. Потому что этот мужчина – Ильяс.
В первый момент я теряюсь, не понимая, что случилось и почему он здесь.
Откуда он взялся?
И… он на ногах и без очков!
Сначала у меня шок, потом… Потом вспоминаю сцену у бассейна.
