кондитера. Я расстегиваю молнию на сумке и открываю дверку шкафа, чтобы посмотреть, есть ли там плечики. Замираю.
Сердце принимается стучать агрессивнее, а в ушах бомбит пульс своей нереальной частотой. Перед глазами набитое одеждой пространство. Я дотрагиваюсь до брюк палаццо и тут же одергиваю руку, словно сунула её в костёр. Жанна… Накупила шмоток, чтобы компенсировать годы своего отсутствия. Я прикусываю трясущуюся нижнюю губу и через пару секунд вовсе смыкаю челюсти на кулаке. Хожу из стороны в сторону, глядя на весь шик, который организовала мать, и не понимаю, на что она надеется?! На что?!
На великое прощение?!
Так его не будет!
Останавливаюсь около обилия модных новинок и начинаю выбрасывать их из шкафа прямо на пол. Даже носки летят прочь. Оставляют лишь форму, которую мне придётся надевать в гимназию. Плиссированная юбка, жилетка, классические брюки и пиджак бордового цвета с эмблемой. Несколько белоснежных блузок и водолазка. Разбираю сумку, испытывая чувство удовлетворения, и открываю дверь Жанне, когда заканчиваю. Она входит с улыбкой, но та медленно стекает с её лица при взгляде на подарок, которым усыпан пол.
— Что это? — поднимает на меня округлившиеся от удивления глаза. — Я же… Тебе… Лиза…
— Это разбитые детские мечты, Жанна Павловна. Забери и не пытайся больше меня подкупить.
Следующий день наступает слишком быстро и не даёт мне возможности остановиться и перевести дух, чтобы свыкнуться с мыслью, что моя жизнь больше никогда не будет прежней. Ни-ког-да. Мне придётся мириться с загонами Жанны и посещать гимназию. Последнее обстоятельство возрождает в голове воспоминания об Антоне против моей воли, особенно в тот момент, когда я надеваю брюки, блузку с жилетом и лоферы. Форма гимназии смотрится на мне чуждо, словно я проснулась и резко вознамерилась пойти против слаженной системы. Даже примерив на себя одежду зазнавшихся одноклассников я не стала одной из них. Я так и осталась Лизой родом из маленького городка, который они за моей спиной называли дырой. Я не слишком восприимчива к чужой критике, особенна если она не обоснована и больше похожа на оскорбление, но, воспроизводя их диалоги в голове, невольно кривлюсь. Да, мне чертовски неприятно.
Не знаю, что больше влияет на появление этого чувства. Понимание того, что я не дотягиваю до знаний одноклассников, или их тупиковое мнение о провинциальных людях. Возможно, нервозность вызывают оба факта, но я заставляю себя быть безразличной к словам ребят.
— К выходным я жду ответа на свой вопрос, — оповещает меня Жанна Павловна, припарковав автомобиль перед воротами школы. Она по-прежнему пытается улыбаться и быть со мной максимально милой. Эти попытки стать идеальной матерью порядком выводят из себя. Мне уже не пять лет и даже не двенадцать, а она сюсюкает и порывается дотронуться до щеки, чтобы потрепать за неё, как домашнего питомца. Мерзко.
— На какой из всех? — я не издеваюсь над ней. Просто по дороге в гимназию Жанна умудрилась сотрясти воздух сотнями вопросов, и сейчас я не знала, что именно она имеет в виду.
— По каким предметам тебе нужен репетитор. Лиза, пойми, я хочу, чтобы ты получила хорошее образование. Не принимай мои действия за прихоть.
— А разве это не так? — криво улыбаюсь. Жанна тяжело вздыхает в ответ и крепко сжимает пальцами руль. Градус напряжения в салоне автомобиля заметно прыгает вверх, и я, отвернувшись от матери, рассматриваю гимназистов, которые спешат на учёбу. — Я могу сейчас сказать тебе. Я отстаю по программе, Жанна Павловна, — дёргаю за ручку и выбираюсь на свежий воздух, — по всем предметам.
Не хочу выглядеть истеричкой, но хлопаю дверью. Не намеренно, а на эмоциях, которые распирают грудную клетку. Как она не может понять, что забирает у меня жизнь?! После смерти отца я потеряла всех. Друзей. Подруг. Мать. Мне пришлось искать их заново, и я нашла! А потом появилась она и снова лишила меня возможности быть счастливой. Стоит ли прежняя жизнь её возвращения?! Сейчас я уверена, что ни капли. Даже мизинчика на ноге не стоит! Ведь нет в моей груди трепета и восторга от наличия одного из родителей. У меня там дыра размером с лунный кратер. И виной тому она. Жанна…
Я иду к нужному кабинету быстро, наплевав на посторонних людей, и занимаю место, которое вчера мне досталось. На первом ряду за последней партой. Так даже лучше. Не нужно светить своим не особо умным выражением лица перед учителями. Я успеваю залезть в чат с Женей, чтобы скинуть фотоотчёт того, насколько мне тоскливо без неё. Помню, когда я пришла в их класс, она меня возненавидела. Женя слишком общительная, а я наоборот. Скукожившаяся гусеница, коммуникативные навыки которой оставляют желать лучшего. Мы не поделили шкафчик в раздевалке, потому что все были заняты. Чуть ли не подрались, а после через недели две я защитила Женю от нападок девчонок из соседней школы. Её хвалёные подружки сбежали в самый ответственный момент, а я, враг номер один, получила тумаков на пару с ней. Вот так и сдружились.
Сейчас мне очень не хватало её поддержки, да и она, судя по нечастым ответам на мои сообщения, была полностью погружена в подготовку к экзаменам. Родители Жени помешаны на идеальном мире дочери и заставляют прилежно учиться. Как-то она говорила, что завидует мне. Мол, тётка и никакого надзора, как за результатом эксперимента. Жаль, что она не понимает, насколько это больно, терять родителей. Ощущение такое, словно ты обездвижен, а почва из-под ног ускользает, и ты падаешь в бездну, не имея возможности ухватиться за чью-то руку.
— Новенькая, — телефон выскальзывает из рук, когда я слышу голос того самого Тоши над ухом, — привет! — поднимаю растерянный взгляд на парня и густо краснею. Почему выдаю именно такую реакцию, не представляю. Возможно, потому что совершенно не готова ко встрече с ним, а может всему виной его белоснежная улыбка от уха до уха, которая, к слову, предназначается мне.
Всё-таки матушка природа несправедлива к своим детям. Кому-то достаётся внешность голливудского актёра и миллионы в придачу, а кто-то выглядит, как поганка, да и статусом явно «обделён».
— Милые ушки, — тянет руку к моим рожкам из косичек, которые я закрутила по обе стороны головы, — убежала вчера и имя своё не сказала.
— Лиза, — Антон дотрагивается подушечками пальцев до моих волос, и я непроизвольно дёргаюсь в сторону.
— Подлиза она, — фыркает неподалёку его недовольная подружка, — прическа — детсад, а он через дорогу. Ничего не перепутала, Кирьянова?
— Приятно, что ты мою фамилию запомнила,
